Наша партия дала оценку деятельности И. В. Сталина, указав на позитивные и негативные стороны этой деятельности. В период минувшей войны деятельность И. В. Сталина оценивается нашей партией как деятельность положительная, позитивная. Об этом периоде и написана книга, поэтому, когда о Сталине говорится там что-то положительное, это вовсе не является каким-либо восхвалением. Однако ввиду полученных мной дополнительных замечаний я написал предисловие, где указано, почему книга написана именно так, а не по-другому.
Уважаемые Леонид Ильич и Алексей Николаевич! Я прошу вас дать мне ответ, имею ли я право, как гражданин, как коммунист, писать о минувшей войне так, как я ее видел, так, как я в ней жил, писать о том, что я наблюдал, чему был свидетелем, писать без прикрас и выдумок, словом, писать правду о том, что было и как было, писать так, как написана сама книга, где говорится о нашей Родине, о нашем народе, о советском труженике и советском воине, о тех трудностях, которые пришлось пережить советскому народу, о сложностях войны, о наших полководцах и Верховном Главнокомандующем, о силе и действенности партийно-политической работы, об организующей и направляющей деятельности нашей партии, которая, в конечном счете, привела к разгрому злейшего врага человечества — фашизма и его головного отряда — гитлеровской Германии. [17] Я прошу вас также ответить мне, правильны ли действия товарищей, которые понуждают меня переделывать, по их усмотрению, уже написанное и опубликованное в журналах, ссылаясь на то, что написанное в журналах не может быть опубликовано в книгах, многие месяцы задерживают книгу и выход ее ставят в зависимость от выполнения их требований.
Я решительно не верю тому, чтобы подобные действия были известны руководству нашей партии, руководству нашего государства и были бы ими санкционированы.
Я прошу предоставить мне возможность опубликовать уже готовую, написанную мной книгу, за правдивость которой готов нести ответственность.
С уважением А.Е. Голованов [18]
От автора
Предисловие к мемуарам
Служба моя в авиации сложилась так, что в январе 1941 года из Гражданского воздушного флота я был возвращен опять на службу в ряды Красной Армии. Возвращение это проходило по инициативе И. В. Сталина и при непосредственном его участии. Получилось как-то так, что, начав свою службу в ВВС в должности командира полка, мне неоднократно приходилось встречаться со Сталиным как в довоенные месяцы, так ив начальный период Великой Отечественной войны. Будучи же назначенным в августе месяце 1941 года на должность командира 81-й авиадивизии и подчиняясь непосредственно главкому ВВС — зам. наркома обороны, я стал часто вызываться в Ставку то вместе с главкомом, то один. Встречи со Сталиным стали систематическими.
С ноября 1941 года дивизия была преобразована в 3-ю авиационную дивизию дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования, и с этого момента, ранее как командир дивизии, а затем как командующий Авиации дальнего действия (АДД) Ставки Верховного Главнокомандования, своим непосредственным руководителем и начальником я имел только лично И. В.
Сталина. Никто больше из военного руководства за время существования АДД — ни Генеральный штаб, ни руководители Наркомата обороны, ни кто-либо из других товарищей — отношения к деятельности и развитию этого рода войск не имел. Случай, по-видимому, уникальный, ибо подобных примеров мне больше неизвестно.
Вот почему личность Сталина занимает в моих записках определенное место, большее, чем у других товарищей. Совершенно естественно, что, общаясь непосредственно с Верховным в течение ряда лет тяжелейшей, в особенности в ее первой половине, войны, я имел возможность не только наблюдать за ходом войны собственно в Ставке, но и наблюдать за деятельностью самого Сталина. [19] Неоднократно же присутствуя при решении вопросов, не относящихся ни к АДД, ни ко мне, но к ходу войны в целом имеющих прямое отношение, мне довелось быть свидетелем процесса их решения. Поэтому в своем повествовании я не раз ухожу от вопросов собственно боевой деятельности АДД, считая, что более широкое освещение отдельных вопросов или эпизодов по ходу самой войны, с одной стороны, расширит круг вопросов, с которыми знакомится читатель, с другой, как мне думается, оживит содержание книги, избавит ее от известной сухости изложения.
Наконец, как уже автор, считаю для себя подобный стиль изложения более приемлемым, подходящим, ибо полагаю, что автор совсем не обязан строго придерживаться в своем изложении только тех вопросов, специалистом в которых он является, а может освещать и то, что считает нужным, необходимым.
Наша партия дала оценку деятельности И. В. Сталина. Как известно, эта деятельность оценена как с позитивной, так и с негативной стороны.
Деятельность Сталина в Великой Отечественной войне оценена нашей партией как деятельность позитивная, положительная. Об этом периоде и идет речь в моей книге. До 1941 года я Сталина не знал и никогда его и не видел.
В своих «Записках» я привожу объемный материал по боевой деятельности, становлению, развитию АДД, рассказываю о боевых подвигах и ратном труде личного состава АДД, о действенности и силе партийно-политической работы, о беззаветной преданности личного состава своей Родине, своему народу, своей партии. В книге приводятся также некоторые факты, эпизоды, свидетелем которых в ходе войны мне довелось быть, а также говорится и о том, что мне довелось видеть, наблюдать. Говорю о том, что было и как было. В конце «Записок», подводя итоги боевой деятельности АДД, я остановлюсь и на некоторых других вопросах, в том числе и на личности Верховного Главнокомандующего, и на своем отношении к этому человеку, деятельность которого будет изучать не одно поколение историков.
Я совершенно не претендую на то, что здесь охвачена вся разносторонняя и многообразная боевая деятельность АДД, что здесь о всем рассказано. Мной поднята лишь незначительная часть материала о жизни и боевой деятельности АДД, и многое ждет еще своих исследователей, своих авторов.
Я буду признателен всем, кто дополнит и расширит мое повествование об Авиации дальнего действия, этом роде войск, о котором пока что написано еще мало.
Разговор в новогоднюю ночь
Шумно и празднично было 31 декабря 1940 года в Доме летчиков (теперь здесь гостиница «Советская»). Пилоты со своими женами, товарищами, родственникам и милыми сердцу девушками встречали новый, 1941 год.
За плечами многих — Халхин-Гол, освобождение Западной Белоруссии и Западной Украины, война с белофиннами. Было о чем поговорить: большинство друг друга давно не видели.
