— Брат, — начал Кристофер и положил руку ему на плечо, — у Роберта наверняка были свои причины. Я не верю, что он поступил так без достаточных на то оснований.
Александр стряхнул его руку.
— Причины? Еще бы, их у него предостаточно. Причины спасти собственную шкуру, когда он увидел, что корабль тонет, а все, кто остался на борту, могут идти к дьяволу! — Он шагнул к Джеймсу. — Как вы могли согласиться с этим?
Джеймс напрягся, но постарался сохранить невозмутимость.
— Сдавшись на милость Эдуарда, Роберт принес высшую жертву. Если бы судьба предложила ему другой путь, он бы выбрал его, поверьте. — Джеймс заколебался. Первоначально он не собирался говорить им что-либо еще, но шок и ярость на их лицах вынудили его бросить им соломинку надежды. — Всегда остается возможность того, что Роберт вернется в Шотландию, если Баллиолу помешают взойти на трон.
— В качестве марионетки короля Англии! — взорвался Атолл. — А тем временем судьба восстания повисла на ниточке в руках Джона Комина. Жалкая победа при Лохмабене — вот и все, что он сподобился предложить после той бойни, которую устроили нам англичане этим летом. Еще одна такая кампания, и, клянусь, эта ниточка оборвется. Роберт завладел единственной вещью, которая могла помочь нам в переговорах, и передал ее в руки нашего врага. Боюсь, что вы обрекли нас на смерть. — С этими словами Атолл повернулся и широким шагом вышел из залы. Его сын последовал за ним в сопровождении Александра, который напоследок метнул на сенешаля гневный взгляд. Кристофер задержался еще на миг, но потом и он вышел следом за своим братом.
Джеймс смотрел им вслед. Обращаясь к своему управляющему, он сказал:
— Алан, предложи моим гостям еду и питье перед тем, как они уедут. Если они откажутся отобедать за моим столом, распорядись собрать для них еду в дорогу. — Он посмотрел на Найалла и Томаса. — Надеюсь, вы простите мне мою ложь. Молю Бога, чтобы со временем вы поняли: это был единственный выход. — Оба промолчали, и он отвернулся, сошел с возвышения и направился в свои покои.
Затворив за собой дверь, Джеймс подошел к занимавшему целую стену гобелену, на котором была выткана карта, где были показаны его владения: Бьют, Ренфру и Кайл Стюарт. Он унаследовал обширные территории на западе от своей семьи, чьи представители многие века получали пост высокого сенешаля Шотландии. Англичане захватили Ренфру, и король даровал его графу Линкольну. И сейчас сенешаль спрашивал себя, сколько еще времени пройдет, прежде чем вся карта окажется в их руках.
Джеймс подумал о Роберте, который сейчас наверняка находился уже в самом Вестминстере. Удался ли их план? Принял ли его капитуляцию Эдуард? Или же зернышко надежды уже засохло и умерло на холодных камнях лондонского Тауэра?
Вестминстер, Англия 1302 год
Управляющий толкнул дверь плечом.
— Ваши апартаменты, сэр.
Роберт вошел в комнату, находящуюся неподалеку от главной залы. Расположенные на верхнем этаже в старой части дворца апартаменты, предоставленные ему и его людям, были тесными, но довольно уютными. Его покои были меблированы скудно — кровать, стул без спинки и стол, на котором стояли глазурованные кувшин и таз. В очаге лежала груда пепла, и в комнате было прохладно. В окно тянуло ледяным сквозняком.
— Я пришлю кого-нибудь из слуг развести огонь, — заверил его управляющий. Он отвернулся и заговорил с одним из пажей, которые сопровождали их, когда они покинули залу.
Предоставив брату и Несу заниматься обустройством на новом месте, Роберт закрыл дверь. Задвинув засов, он сбросил с плеч мантию и скинул гамбезон. Нижняя рубашка насквозь промокла от пота. Пока они шли сюда из королевской залы, он старался взять себя в руки и справиться со своими чувствами. Но сейчас они вырвались на волю. На лбу у него выступил пот, а по телу пробежала дрожь сдерживаемого волнения. Схватив глазурованный кувшин, Роберт налил воды в таз и стал пригоршнями плескать ее себе в лицо. Выпрямившись, он замер. Капли воды стекали по его бороде, а в душе боролись облегчение, отчаяние и дурные предчувствия.
С одной стороны, ему гарантировали неприкосновенность его осажденных и разоренных земель в Шотландии, а Эдуард принял его капитуляцию. С другой — он сам отрезал себе дорогу назад, лишился последней возможности отказаться от плана сенешаля и взять обратно слово, данное Ольстеру, если король сейчас согласится на предложение графа. Он должен будет остаться здесь, во власти своего нового-старого господина, которому придется делом доказывать свою верность. Но даже сейчас, оказавшись лицом к лицу с этой новой реальностью, он чувствовал, как его охватывают дурные предчувствия, стоило ему вспомнить выражение лица Эдуарда. Уж не показалось ли ему? Или же он просто выдает желаемое за действительное? Нет. Он был уверен в том, что зрение его не обманывает. Он явственно увидел страх в глазах короля, когда заговорил о том, как попал к нему наконечник арбалетной стрелы.
Данлюс, Ирландия 1301 год Шестью месяцами ранее
Роберт, пошатываясь и медленно переставляя ноги, шел по узкому коридору, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, и крепко держась за плечо Джеймса Стюарта. Здесь, в подземелье замка Данлюс, промозглый воздух был пропитан ладаном, сквозь который пробивался неприятный запах тлена. В полубреду ему казалось, будто он вошел в какую-то оскверненную подземную часовню. Грубые, сложенные из базальта стены сочились каплями грязной воды. Факел в руке одного из двух стражей, шагавших перед ними, начинал трещать и плеваться брызгами на сквозняке, когда они проходили мимо проемов, ведущих в кладовые. Издалека доносился неумолчный гул волн, разбивающихся о скалы, словно какой-то великан молотил кулаками в стены замка.
Пот щипал Роберту глаза и стекал по щекам, хотя в подземном лабиринте стоял жуткий холод. После того как он с трудом поднялся с постели и проковылял, опираясь на руку Джеймса, по коридорам замка, повязка на ране пропиталась алым. И сейчас кровь медленно проступала сквозь ткань сорочки.
— Это безумие. — Голос сенешаля прозвучал сдавленно, ему было трудно тащить на себе Роберта. — Мы вполне можем подождать. Все равно коронер[25] прибудет не раньше чем через день или два. А ты бы к тому времени окреп.
— Нет, — прохрипел Роберт, которому свет факела больно резал глаза. — Я хочу взглянуть на него.
— Далеко еще? — обратился Джеймс к стражникам и выругался, задев каменную стену прохода.
