– Ваша взяла, я безоружен – и сдаюсь, – прошептал принц.
– Коголен, приглядывай за монсеньором, – распорядился Капестан. – И если что – прикончи его!
Шевалье взял Конде за руку и вывел из гостиницы. Коголен двигался вплотную за принцем. Втроем они зашагали по улице Вожирар, повернувшись спинами к улице Турнон в тот самый момент, когда на ней появилось человек пятнадцать дворян-заговорщиков: было самое время скрыться!
Капестан пошел по улице По-де-Фер, упиравшейся в перекресток Вье-Коломбье. Из городских глубин поднимался какой-то зловещий гул, раздавались звуки набата… Услышав рев мятежа, принц Конде вздрогнул, но Капестан распахнул свой плащ и показал пленнику пистолет.
– Монсеньор, – предупредил шевалье, – нам придется пробираться сквозь самое пекло. Не вздумайте звать на помощь. Вас сразу же бросятся спасать и меня убьют. Но первым умрете вы: при малейшей попытке кричать я пристрелю вас вот из этого пистолета.
– Хорошо, – угрюмо согласился Конде, – я буду молчать. Скажите только: куда вы меня ведете?
– В Лувр, – заявил Капестан и уверенным тоном добавил: – Не бойтесь, монсеньор, я за вас отвечаю.
Подавленный Конде не произнес больше ни одного слова. Капестан крепко держал принца за руку.
Отряды вооруженных горожан стекались ко дворцу.
– Да здравствует принц Конде! – вопили они.
Конде дрожал. Капестан улыбался.
Через несколько минут они вышли к Новому мосту. Путь им преградила толпа вооруженных людей, воодушевленно кричавших:
– Пора! Сейчас появится отряд гвардейцев! Пора идти на Лувр! Да здравствует Конде!
Капестан двинулся к мосту.
– Стой! – закричали вокруг. – Кто таков? Капестан с проклятиями отступил.
– Отвечай! – настаивали горожане. – Чьи вы люди?
– Конде! – прорычал в ответ Капестан.
Одно только слово слетело со стиснутых губ шевалье; юноша произнес его точно под влиянием внезапного озарения. Слово это, все время вертевшееся в голове у Капестана, вырвалось почти непроизвольно, но он тут же еще крепче сжал руку ошеломленного принца, шепотом напомнил ему о пистолете и повлек вперед. Толпа расступилась, послышались одобрительные крики:
– Проходите, храбрые господа! Да здравствует Конде!
Вдруг в толпе послышался громкий вопль:
– Принц! Да ведь это же принц! Да здравствует Конде!
– В Лувр! – громовым голосом возвестил Капестан.
– В Лувр! В Лувр! – заорали все вокруг. – Да здравствует принц Конде!
Горожане узнали Конде. К нему кинулся один, другой, третий – и вскоре за спиной у Капестана стояла уже целая вооруженная толпа. Шевалье, склонившись к принцу, тихо шепнул:
– Монсеньор, если вам угодно, мы оба можем сложить здесь свои головы. Только помните – вы будете первым… А теперь, если вам дорога жизнь, извольте крикнуть: «Друзья мои, на Лувр!»
– Друзья мои! Друзья мои! – слабо пискнул Конде. – На Лувр!
Но горожане услышали призыв принца. И тут случилась невероятная вещь: Конде, конвоируемый Капестаном, повел за собой огромную толпу!
– Приготовить аркебузы! – прогремел внезапно чей-то голос.
Толпа остановилась и отхлынула от ворот дворца, который уже успел превратиться в ожидающую штурма крепость: подъемный мост опущен, а на подступах к нему – два отряда гвардейцев с аркебузами наизготовку и маршал Орнано, готовый стоять насмерть!
– Да здравствует Конде! – пятясь продолжали кричать горожане.
Но уже в толпе прозвучало слово «измена». Мятежников удивило, что Лувр так хорошо защищен, а Конде явился один – вместо того, чтобы прибыть ко дворцу во главе верного ему отряда гвардейцев.
– Монсеньор, – зашипел Капестан, – крикните этим людям, что вы должны поговорить с королем. Крикните, ради Бога, или вы пропали!
Конде повернулся к толпе. Он был очень бледен. Парижане увидели, как глава мятежа сделал какой-то жест рукой и невнятно пробормотал несколько слов. Затем, ко всеобщему изумлению, принц направился к Орнано! Но вскоре народ догадался, что Конде хочет в последний раз поговорить с королем, и выразил бурное одобрение неистовым воплем: «Да здравствует принц Конде!»
Орнано уже собирался открыть огонь, когда увидел двух приближавшихся дворян, один из которых крепко держал другого за руку.
– Прочь! – приказал маршал. – Эй вы, господа, прочь!
Шевалье сделал три шага вперед и выкрикнул громким голосом:
– Капестан!
– Пароль!? – удивился маршал. – Пропустить! А в это время тот, кого Капестан ласково называл маленьким королем, пребывал в тревожном ожидании – он стоял, стараясь подавить нервную дрожь, и напряженно прислушивался… Рядом с королем не было никого, кроме лекаря Эроара; чтобы скрыть волнение Людовик заговорил.
– Где моя мать? – спросил он.
– Ее Величество королева – со своими фрейлинами, – ответил врач. – Не беспокойтесь, сир, ее апартаменты охраняет сотня аркебузиров. Так вот, я говорю, что воскурения никоцианы разгоняют…
– Где Люин? – тоскливым голосом осведомился подросток.
– Без сомнения, в своем дворце, сир, – откликнулся Эроар. – А может, вы предпочитаете кровопускание? Я полагаю…
Эроар уже вынимал ланцет. Не в силах больше сдерживаться Людовик XIII вскричал:
– Пошли вы к черту со своей никоцианой и со своим кровопусканием!
Лекарь отвесил глубокий поклон, положил ланцет на место и, пятясь, вышел из комнаты.
По Лувру разносились звуки, похожие на вой ветра… наступал вечер. В обширных залах постепенно сгущалась тьма; вдоль лестниц и коридоров в полумраке смутно вырисовывались неподвижные силуэты гвардейцев, опиравшихся на аркебузы.
– Один! – в отчаянии пробормотал король, бросаясь в кресло.
Он сжал голову руками и погрузился в мрачные размышления. Рядом с ним, прислоненная к стулу, поблескивала обнаженная шпага, на столе лежали два пистолета. Маленький король со страхом ждал и думал:
«Быть может, через час все будет кончено. Лувр возьмут штурмом. Меня не пощадят… Разумеется, прежде чем погибнуть, я тоже буду убивать. А потом умру. Умереть в пятнадцать лет! Ах, если бы он был здесь, мой отважный рыцарь! Но его здесь нет. Капестан спас мне жизнь, а я обидел этого доблестного человека. Он больше не вернется. Я один, один, как перст!»
И тут в Лувре поднялся какой-то шум. Крики! Топот! Звон оружия! Король вскочил на ноги, схватил шпагу и шагнул к выходу, напряженный, готовый ко всему. Дверь резко распахнулась – Людовик XIII открыл ее сам!
И тут же потрясенный отступил: перед ним стоял Конде, перепуганный и бледный. А рядом с принцем – шевалье де Капестан! Крепко держа мятежника за руку, юноша обратился к королю со словами:
– Сир, имею честь представить вам господина принца де Конде, который пришел сдаться Вашему Величеству!
