Женщина опустила нож и склонилась к старому волку, опершись на его широкую спину. Тот прижался к ней, и на мгновение они словно слились в единое существо.
— Волки-хранители! — воззвала женщина. — Мы возрождаем обещание, данное вам предками наших предков: обещание ограждать людей от гордыни, мир — от разрушения, зверей — от ненужной гибели по вине человека. Нынче ночью мы принимаем вашу мудрость, чтобы нести ее своему народу.
Старый волк склонил голову и заговорил:
— Примите ответную клятву, в память древней клятвы нашего первоотца Индру. Обещаем не наносить урона вашему племени, обещаем учить вас мудрости и помогать блюсти Равновесие. Именем Индру — обещаем.
После этого люди, каждый со своей парой верховных волков, легли на землю. Луна сияла ярче обычного, тонкий свет, исходящий от женщины и старого волка, струился на остальных, воздух едва не вибрировал от напряжения.
— Отойдем. Мне пора.
Положив лапу на грудь Тали, я прижала девочку к земле — дать понять, что ей нужно остаться. Сама же, выбравшись из трещины, на всякий случай оглянулась на верховных волков — не заметит ли кто — и сползла на землю по задней поверхности валуна. Спуск оказался крутым, я сорвалась и съехала вниз, больно ударившись задом.
Пытаясь все же выглядеть достойно, я обнюхалась с бесплотной волчицей.
— Мне пора, — повторила она, — иначе на мое отсутствие обратят внимание. События развиваются стремительно; я надеялась, что все грянет не раньше, чем ты проживешь под новой шкурой хотя бы год и станешь способна себя защитить.
— А что должно произойти?
— Тихо, — велела волчица. — Меня не услышат, а вот тебя могут заметить. Теперь ты знаешь: волки должны быть с людьми, потому что иначе люди все разрушат.
— Так говорила нам старая женщина, — прошептала я. — Она сказала, мы созданы друг для друга, но не можем быть вместе: любое сближение заканчивается враждой. Но в наших легендах все по-другому!
— Волчьи легенды лгут, — взглянула на меня бесплотная волчица. — Женщина-криана говорит правду.
Воздух застрял у меня в горле. Из-за желания быть с Тали я мечтала, чтобы все так и оказалось, — и все же не могла поверить. Все, чему нас учили, — ложь? Рууко, Рисса и мудрый Тревегг ошибались?.. Однако даже сейчас, стоя нос к носу с волчицей, я слышала разговор людей и верховных волков — и была вынуждена верить собственным ушам.
— Я не знала об этом, когда моя стая охотилась с людьми. Я, как и ты, встретила человека и стала ходить с ним на охоту. На мясе, что мы добывали вместе с людьми, стая окрепла, однако между людьми и волками зародилась вражда. Волки-хранители во всем обвинили меня: мол, я пошла общаться с людьми, не зная, чем это грозит, и теперь Древние нас накажут за раздор. Хранители объявили, что знают способ поладить с человечьим родом и что только мой уход спасет стаю. Так меня изгнали. — В тоне волчицы послышалась горечь. — С тех пор много лет все шло без помех, и я начала верить, что хранители правы, что разлад возник из-за меня, что я в ответе за вражду между волком и человеком. А теперь все рушится, и я подозреваю, что напрасно верила хранителям. Вот почему я к тебе прихожу.
Я взглянула на нее. Интересно, чего она от меня ждет?
— Волкам и людям грозит новая битва, и на этот раз запасных путей не будет.
— Зачем волкам драться? — прошептала я. — Ведь тогда мы нарушим закон!
— Любые законы могут нарушиться, а легенды — забыться. Спокойствие в Долине всегда было хрупким. Волки-хранители слишком многое от нас таили, их скрытность и стала причиной бед.
Внезапно разозлившись, я вздернула подбородок. Уж ей ли говорить о скрытности? Сколько я мучилась оттого, что считала влечение к Тали дурным и опасным! А волчица все это время знала правду!
— Почему ты раньше не говорила? — требовательно спросила я. — Просто появлялась и исчезала, а ведь могла же сказать!
Волчица с рыком оскалила зубы.
— Где тебе судить, чего стоит «просто появляться»! Мне запрещено приносить сюда знание из другого мира. Я могу лишь указывать путь, чтобы помочь тебе разобраться самой! Ты знаешь больше, чем знала я, — мне не было известно ровно ничего! — Бесплотная волчица оглянулась. — Я задержалась слишком надолго и наговорила слишком много. Тебе нужно услышать речи верховных волков. Узнай, насколько волки и люди близки к войне, и отыщи способ их остановить.
— Каким образом?
— Вам с девочкой придется поразмыслить. Найти не найденное мной решение — найти прежде, чем волки и люди сойдутся в битве. Если разразится бой, все будет кончено.
Мне не верилось: она и впрямь ждет, что у меня отыщется способ все уладить?
— Как мне искать пути, что делать? — воскликнула я.
— Мне пора. Ты знаешь больше, чем знала я. Умей этим распорядиться.
Прежде чем я раскрыла рот, волчица бесшумно скользнула между деревьями и исчезла. Меня охватило нестерпимое желание свернуться в комок и залечь здесь же, у камня, чтобы уснуть и забыть все виденное и слышанное. Однако меня ждала Тали, и к тому же, если бесплотная волчица права и в Долине зреет раздор, нужно послушать разговоры верховных волков.
Я влезла обратно в расщелину и с дрожью прильнула к Тали. Если бы я умела с ней разговаривать! Как мне хотелось рассказать ей все, что я узнала от волчицы!.. Я легла еще ближе, она прижала меня к груди.
Люди и волки тем временем поднялись, два или три человека помогли старой женщине взобраться на высокий валун. Прямая и сильная, хоть и старая, она повернулась к верховным волкам и, воздев руки, замерла в молчании, ожидая, пока к ней обратятся взоры всех волков и людей.
— Для многих из вас не тайна, что Большого Разговора уже недостаточно. В Долине царит несогласие. Что вам об этом известно?
Старый волк выступил вперед, и к нему обратились все взгляды, хоть он и не стал взбираться на валун.
— Мы тоже такое слыхали, — ответил он шелестящим голосом. — С каждым Большим Разговором становится только хуже. Есть волки, что не верят в легенды. Есть люди, что мыслят истребить всех волков. Мы видим, Ниали, — обернулся он к старой женщине, — что ваш народ перестает чтить криан, вам не под силу влиять на людское мнение.
— Это правда, Зориндру. — Голос Ниали зазвучал резче. — Мы уже не так властны над племенем. Но и ваше могущество меркнет, волки все меньше вам повинуются.
Вперед вышла женщина — гораздо моложе Ниали, однако старше моей девочки. Будь она волчицей, ей впору было бы возглавить стаю: хватило бы и юных сил, и зрелой уверенности. Я не удивилась бы, увидев на ней встопорщенный мех, — настолько она была разозлена.
