те алмазы стоят того, чтобы рискнуть. Тем более мне сегодня так везет!»
Он принял решение.
Генеральный штаб министерства обороны. Москва.
Распрощавшись с Коршуновым на пристани, они договорились встретиться в генштабе через два часа. За это время Рогову нужно было решить неотложные дела.
Войдя в свой кабинет, Рогов первым делом взялся за телефон.
— Соедините меня с генералом Смолиным, — произнес он в трубку телефона.
После непродолжительного ожидания раздался голос Смолина:
— Слушаю.
— Здравия желаю, Иван Сергеевич.
— И тебе здравия, Валентин Григорьич. Что-то случилось? — почувствовав по тону Рогова, предположил генерал.
— К сожалению, случилось, Иван Сергеевич, — хмуро заметил Рогов.
— Через пять минут буду у тебя, — сухо произнес Смолин и отключился.
Ровно через пять минут в кабинете Рогова появился генерал Смолин. Он молча прошел и уселся на старомодный кожаный диван, стоящий возле небольшого столика около окна. После чего положил ногу на ногу и произнес:
— Слушаю тебя, Иван Сергеевич.
Рогов подошел к дивану, на котором сидел Смолин, и устроился рядом.
— С операцией «Северное сияние» у нас, похоже, большие проблемы, — произнес Рогов и умолк.
Взгляд Смолина мгновенно посуровел.
— Ну, говори, не тяни, Валентин Григорьич, — нетерпеливо произнес он.
— Один из членов группы, той, что мы отправили на базу «Сияние», похоже, подсадной.
— Этого не может быть. Откуда такая информация? — Смолин встал, прошелся по кабинету и снова сел на место.
Вместо ответа Рогов достал из кармана кителя фотокарточку, которую дал ему Коршунов.
— Знаешь его?
Смолин взял снимок и стал внимательно рассматривать, потом вернул карточку Рогову.
— Впервые вижу этого человека, — сухо ответил он.
— Плохо, — с сожалением в голосе произнес генерал.
— Почему плохо?
— Потому что на фотографии капитан Борис Осадчий. Тот самый, которого мы должны были отправить на базу.
В кабинете повисло тягостное молчание.
— Ты уверен, что на этой фотографии именно Осадчий?
— Абсолютно.
— Откуда у тебя эта фотография?
— Из архива части, где он проходил службу, — ответил Рогов.
— Проходил? Значит, уже не проходит? Где он сейчас?
— В ленинградском морге, — коротко ответил Рогов. — Убили его, когда он направлялся к нам на встречу, а вместо него приехал этот подсадной, которого мы благополучно и отправили на «Сияние».
Смолин снова встал с дивана и принялся прохаживаться по кабинету.
— Я прекрасно помню этого лже-капитана Осадчего, я же проводил с ним инструктаж. Я тогда сразу обратил внимание на то, что он явно недооценен в своем личном деле. Произвел впечатление неординарного человека, и очень непростого.
— Да в группе и остальные не простачки. Все профессионалы. К тому же там серьезный специалист в области практической психологии. Да, хотелось бы верить, что они его расколют и нейтрализуют…
— А кто подменил фотографию это лже-капитана здесь, в штабе?
— Пока неизвестно. Этим делом сейчас занимается кагэбэ. Полковник Коршунов, помнишь такого?
— Коршунов? Ну как же его не помнить! О нем же легенды в кагэбэ ходят! Этот все раскопает.
— А что предпримем мы, какое будет твое мнение на этот счет, Иван Сергеевич?
Смолин встал с дивана, подошел к окну и уставился на улицу.
— Вариантов у нас с тобой, Валентин Григорьевич, не так много. Во-первых, нужно срочно доложить министру, пока нас кто-нибудь не опередил. И доложить нужно правильно, так, как нам это нужно.
— Согласен, Иван Сергеевич, но ты же знаешь, министр сегодня в отъезде и будет только завтра. Я уже договорился с ним о завтрашней встрече.
— Хорошо, что его сегодня не будет. Значит, в запасе у нас есть еще один день. А как доложить министру, Валентин Григорьевич, ты знаешь не хуже меня, тем более что по большому счету здесь вина контрразведки. Это ведь они недоглядели. На это нужно и указать министру.
— Да вина-то контрразведки… Но, Иван Сергеевич, что будет, если «Орхидея» попадет в руки иностранной разведки?!
— Понятно, что ничего хорошего не будет! Но, Валентин Григорьевич, ты же знаешь, все когда-то рано или поздно попадает в руки иностранной разведки. Это всего лишь вопрос времени.
— Но тем не менее нужно срочно отправлять на «Сияние» спецподразделения.
— Да, конечно, отправляй Валентин Григорьевич, но, думаю, уже вряд ли что-то можно изменить. Ведь противник не хуже нашего разбирается в ситуации.
Смолин достал из кармана пачку сигарет «Космос» и закурил.
— Кстати, как давно группа последний раз выходила на связь?
— Уже больше недели назад, — хмуро ответил Рогов.
— Это подтверждает мои худшие подозрения.
— Хорошо, Иван Сергеевич, будем действовать по плану.
Генералы пожали друг другу руки, и Смолин вышел из кабинета.
СССР, Восточная Сибирь, секретный объект министерства обороны «Сияние». Бункер.
Борис вновь спускался по полутемной подвальной лестнице. Тусклые одинокие лампочки в грязных герметичных плафонах плохо освещали ступени лестницы, а свет от них дрожал и иногда гас на доли секунд. Толстые черные кабели, уложенные вдоль стен, тянулись до самого низа и уходили под массивную железную дверь, находящуюся в конце лестницы. Борис вошел и оказался в довольно просторном бункере. Бетонные стены его были окрашены в зеленый цвет, краска во многих местах потрескалась и облупилась. Под потолком тускло светила лампочка в грязном водонепроницаемом плафоне. В бункере пахло сыростью.
Помещение было заставлено разнокалиберными коробками и ящиками. А возле стены стоял стол, на котором находилась панель управления со множеством тумблеров, переключателей и датчиков. К панели тянулся толстый пучок кабелей. Это и был пульт управления «Орхидеей».
Здесь ничего не изменилось с недавнего визита Бориса.
«По-моему, после меня здесь еще никого не было».
Борис подошел к столу. Мешочек с алмазами, по забывчивости оставленный им на столе, так и лежал на прежнем месте.
«Мне сегодня определенно везет. Это мой день!» — подумал Борис и взял этот мешочек со стола.
— Борь, ты куда-то торопишься? — внезапно раздалось у него за спиной.
Он медленно повернулся. Перед ним стоял Виталий, а в его руке была «Беретта», направленная ему в голову.
«Это мой день», — на этот раз саркастично подумал Борис.
— Советую не шевелиться. Любое твое движение — и я стреляю без предупреждения. На меня произвел большое впечатление тот твой бросок лопаты в змею. Признаю, я бы так в жизни не смог! Но сейчас ты и подумать не успеешь, как пуля размозжит твою голову.
— Знакомый пистолетик, — спокойно произнес Борис. — Я даже знаю, где ты его нашел.
— Борь, давно хотел тебя спросить, на какую разведку ты работаешь? Почему бы тебе сейчас не признаться, не облегчить душу? Ты ведь понимаешь, что живым уже из этого бункера не выйдешь.
— Давно хотел
