раз, и я потом часто жалел, что так мало сказал ей на прощанье.
Самым ярким воспоминанием было яркое солнце слепящее сквозь окно автобуса, и звучащая из динамиков песня, что гуляла эхом по пустому городу, провожающему своих героев.
…А может она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того что в любых испытаниях
У нас никому не отнять…
Я рывком поднялся в постели.
Почти одновременно с этим в дверях спальни появился слуга Тарас.
— Ваше высочество, — поклонился он, — Вас к телефону просит его Высокопревосходительство Министр внутренних дел Кутепов.
Я чуть было не спросил: «Чего ему?».
Внутри кольнула смутная догадка, что если даже захоти я сейчас сорваться и поехать к Марине, у меня не получится.
Интересно, а как генерал узнал, что я нахожусь в Зимнем Дворце? Хотя тут всё просто. Наверное, Пегов доложил.
Никак не привыкну к тому, что мои слуги докладывают кому-то обо всех моих передвижениях.
— Доброе утро, Александр Борисович, — произнёс в трубке Кутепов. — так и знал, что следует вам напомнить про приемный день у императора.
— Какой приемный день? — спросил я недоуменно.
— Император будет принимать министров, вам в обязательном порядке следует присутствовать.
Ага, если бы мне об этом кто-то сказал…
— Император с трудом разговаривает, вы уверены, что в этом есть необходимость? — спросил я.
— Так-то оно так, — ответил Кутепов. — Но Государственные дела никто не отменял. В каком бы состоянии не был император, он всё-таки император. Рекомендую вам поскорее выдвигаться. Николай Александрович не любит, когда кто-то опаздывает.
Несмотря на замечания Кутепова, в Царском Селе я оказался раньше, чем он.
Вот будет весело, если он и сам опоздает…
Николай встретил меня в том же самом помещении. Выглядел он бледным и изможденным, на нем был надет мундир защитного цвета, который, казалось. был великоват на пару размеров. Император расположился в кресле с горделивой осанкой. Картину портили двое слуг, что придерживали царственную особу, не давая завалиться на бок.
Я поклонился, и едва слышно поклонился, боясь потревожить, однако Николай Александович твёрдым и уверенным голосом поприветствовал меня.
Я хотел было справиться о здоровье, но тут в помещение вошёл Кутепов.
— Начинайте доклад, — попросил император, когда все условности были соблюдены.
Вопросов на повестке было довольно много. К своему стыду, я даже несколько раз терял мысль, то и дело переключаясь на мысли о Марине.
Однако были отчёты, которые вызвали во мне наиболее живой интерес.
Например, Кутепов доложил о суете вокруг активировавшихся социалистов, которые никак не могли успокоиться.
— Стоит только обезглавить их шайки, так они каждый раз находят себе новых лидеров.
— Что они натворили на этот раз? — невозмутимо спросил Николай.
— Социалистическая ячейка сепаратистов из Рязанской губернии попытались совершить теракт, целью которого было покушение на губернатора Рязани Пылаева.
— Каких успехов достигли наши революционеры? — спросил Император.
— Они как дети, — отмахнулся Кутепов. — Дело, конечно, серьезное. Они затеяли баню взорвать, в которой губернатор планировал париться. Вот только в бомбах они ничего не соображают. Правда нашли одного толкового человека, который пообещал им компоненты для бомбы продать.
— Человек, как я понимаю, был нашим агентом? — уточнил император.
— Именно, — усмехнулся генерал.
— Не очень-то похоже на шутку, хмуро произнёс император. — вам смешно пока они под вашу баню бомбу заложить не решили.
— Да куда им? Мы их вот где держим, — генерал потряс кулаком.
Тут обоих можно понять. Если император и правда видит будущее, он понимает что такие ячейки могут сделать с великой страной. Тут уж не до шуток. Но сейчас такой расклад маловероятен. Вряд ли удастся народ раскачать. Нужно как минимум кровавое воскресение, голод, и проигранная война. Да и полностью безвольный правитель.
— Что с ними делать планируете? — спросил Николай.
— Пришлось задержать, допрашиваем, — поморщился генерал, — Рановато, конечно, надо все-таки понять, кто был во главе стоит. Но они сами подставились серьезно, устроили дебош. Нельзя было не брать.
После покушения на рязанского губернатора, стали обсуждать вопросы контрразведки.
Как я понял, люди Кутепова ведут разработку агента, что всеми силами пытался расположить к себе как можно больше придворных и чиновников. Устраивал званые вечера, дарил дорогие подарки, и пытался даже подкупать.
Самое смешное, что действовал он настолько грубо, что к Кутепову обратились семеро человек, с приложением присмотреться к подозрительному типу.
— И чего он добивается, удалось выяснить? — спросил Николай.
— Ничего серьёзного. Дело в предстоящем союзе Германии и Австро-Венгрии. Они опасаются что Российская империя может вмешаться. Мол, есть предпосылки, что у нас могут быть интересы. Вот они и хотят быть в курсе как минимум. А ещё лучше, руками советников и чиновников, повлиять на ваши решения. В общем, подстилают соломку на случай, если наши интересы будут затронуты.
— Я не возражаю, — вздохнул император.
— Как же это? — вздрогнул Кутепов. — Как не возражаете?
— Пускай Германия дружит с Австрией. Им это не повредит. Это наши давние собратья. У нас вон, почти у всех императоров жены немки. Взятки тоже пускай предлагают. Мне не жалко. А вот, если кто-то взятку, примет, тут уж другой разговор. Думаю, вы знаете, что с такими делать. Ну и тех кто часто принимает приглашение от агента, тоже на карандаш берите. Ненадёжные кадры, лучше выявлять чужими руками. Не мне вам объяснять.
Очень интересно. Император при смерти, но голова у него работает так, что даже Кутепов удивляется.
Дальше вопросы повернули в другое русло.
Сначала медицина.
Оказывается, уже не первый год прорабатывается вопрос обучения и вербовки людей наделённых способностями к целительству. Их давно распределяли в крупнейших городах России дабы повысить уровень здоровья населения, а так же лечение тяжелых болезней. Конечно, встал вопрос о том, что многие чиновники трактовали волю императора в свою пользу. Пытались подмять медицинские центры под себя и для своих нужд, а так же для ближайшего окружения. Ну а с остальных брать мзду.
Император был строг на этот счёт. Он стукнул по подлокотнику, после чего ещё сильнее побледнел и закашлялся.
— Отслеживать все подобные случаи, — хмуро ответил он. — Не подпускать таких умников. Даже если умирать будут. Ну или в последнюю очередь обслуживать. После детей, женщин и стариков.
Последний поднятый Кутеповым вопрос касался образования.
Министра не первый год одолевал некий Горностаев, представитель местного духовенства, он переживал по поводу уровня образования в отдалённых городах и сёлах. Столичные дети, мол, получают хорошее образование. А вот ближе к Дальнему Востоку детей учат абы как. Образование не централизованное. В Сибири в некоторых сёлах, детей и вовсе шаманы учат.
Мда…
