И что она увидела? Силуэт мужчины, промокшего под дождем, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки. Неудивительно, что она ахнула.
Вспышка молнии исчезла. Комната погрузилась в темноту. Я шагнул к ней.
— Отойди! - сказала она. Ее слова были усилены раскатом грома.
Я попытался заговорить, но не смог обрести дара речи. Образ ее на кровати остался отпечатанным в моих глазах, застыв, когда я двинулся вперед в темноте. Мои колени ударились о кровать. Я ощупал воздух. Кончики моих пальцев коснулись теплой плоти. Я вслепую протянул руку, схватил ее и притянул к себе.
Ее кулаки заколотили меня по груди; — Нет, Артемон! — прошептала она.
Я открыл было рот, но что-то густое и тяжелое, казалось, застряло у меня в горле. Я не мог говорить. Я не мог и отпустить ее, как бы она ни извивалась в моих руках. Чем больше она сопротивлялась, тем отчаяннее я ее держал.
Мои губы нашли ее рот, и я накрыл его поцелуем. Она сопротивлялась, но я крепко держал ее. Вкус ее губ, такой желанный и сладко знакомый, вызвал во мне дрожь восторга. В тот же момент я почувствовал укол боли и почувствовал вкус крови из разбитой губы.
Мои руки и ноги действовали по собственной воле. Я едва ли понял, как мы оказались в горизонтальном положении на кровати, а ее разорванная туника и моя мокрая набедренная повязка были отброшены в сторону. Каждый раз она сопротивлялась мне, и каждый раз я одерживал над ней верх, пока не обнаружил, что прижимаю ее к себе и балансирую на грани того, чтобы войти в нее.
Именно тогда ко мне пришли чувства - медленно, как будто я выходил из ступора. Я лежал, неподвижно склонившись над ней, хватая ртом воздух. В тот же самый момент, каким-то образом - по вкусу, запаху, прикосновению, звуку моего дыхания, она поняла, кто я такой.
— Нет! — прошептала она. — Этого не может быть. Это сон.
— Нет, не сон, - сказал я, наконец, обретя дар речи.
Бетесда резко вздохнула. Ее руки, сжимавшие мои, на мгновение расслабились, а затем сжали меня со всей силой.
— Разве Исмена не сказала тебе, что я здесь?
— Кто такая Исмена?
Я чуть не рассмеялся. В мире, где у каждого, казалось, было по два имени, неудивительно, что было столько путаницы!
— Неважно, - сказал я. Затем я рассмеялся - смехом чистой радости, когда Бетесда внезапно воспользовалась потерей моей сосредоточенности и вырвалась на свободу, только чтобы поменять наши позиции. Внезапно я оказался на спине, а она - на мне сверху.
В следующее мгновение страсть поглотила меня и держала в своих объятиях так крепко и долго, что я думал, что она никогда меня не отпустит.
Мы совершили долгую, бурную поездку в водоворот. Кто из нас кричал громче, Бетесда или я? Снаружи продолжал завывать ветер и греметь гром. Если бы не они, то Артемон и остальные члены его банды слышали бы наши крики по всей округе до самой лагуны.
XXII
— Где ты был? — спросил Джет, когда я вернулся в нашу хижину. Буря немного утихла, но мир все еще был темен. — Тебя не было полночи.
— Неважно. — Я упал на свою кровать, совершенно измученный и сразу же заснул.
— Проснись! — сказал Джет.
Мне показалось, что прошло всего мгновение, но теперь яркий солнечный свет проникал в занавешенный дверной проем.
— Просыпайся, — повторил Джет, самым раздражающим образом тыкая в разные места указательным пальцем. — Менхеп сказал, что ты должен немедленно к нему прийти.
Моя голова была настолько затуманена сном, что на мгновение я подумал, не были ли события предыдущей ночи продолжением этого сна.
Я сел. Нет, это был не сон. Ни один сон не мог быть таким странным, таким совершенным, таким сказочным.
— Чему ты улыбаешься? - спросил Джет. — И куда ты исчез прошлой ночью?
— Это не твое дело. — Я протянул руку и взъерошил его волосы.
Он отстранился и нахмурился: — У тебя очень странное настроение.
— У меня? Это от того, что я голоден. Было бы не плохо найти поблизости какую-нибудь еду.
— Тогда, поторопись. Остальные уже поели. Сейчас все заняты приготовлением.
— Приготовлением к чему?
— Откуда мне знать? Поэтому Менхеп и сказал, что ты должен прийти, и как можно скорее.
Я протер глаза и встал. Мои руки и плечи затекли от гребли накануне, а спина затекла от некоторых других нагрузок, но никакой физический дискомфорт не мог испортить мне настроение. Я оделся и вышел вслед за Джетом на яркое солнце. Прохладный, влажный мир вокруг нас, казалось, был начисто промыт дождем. Капли воды, прилипшие к кончикам ближайшего растения папируса, превратились в мерцающие полумесяцы под косым солнечным светом. От земли поднимался пар, и над лагуной висела завеса тумана.
— Вот ты где! — появившийся Менхеп хлопнул меня по спине. Он был в приподнятом настроении. — Вот, я оставил тебе немного лепешки. Ешь! Мы, конечно, возьмем с собой немного еды, но не будем прерываться на обед, пока...
— Кто такие «мы» и куда мы направляемся?
— Ах, ты еще не проснулся и не слышал объявление Артемона. Как ты знаешь, Метродора вчера предсказала надвигающуюся бурю ...
— А разве не все мы ее предвидели? — пробормотал я себе под нос.
