Ознакомительная версия.
— Х-м, — Штеллер был явно растерян. Он не знал, что ответить, начав витьевато рассуждать о сложных и порой необъяснимых взаимоотношениях женщин и мужчин. Но Богуслав, похоже, его уже не слушал. Он стоял у окна, глядя свозь стекло на противоположенную стену замка, думая о себе, о стране, о предстоящих выборах короля… «Меня хотят видеть на троне, не меньше, чем Собесского, а даже больше, — думал Богуслав, — нужно ли мне это? Нет. А может все-таки податься в монархи? Только строить не такую сопливую либеральную монархию, как сейчас у Яна Казимира, а такую жесткую, как у Кромвеля в Англии или у Людовика во Франции. Отделить Литву от Польши! Это было бы благом и для нашей шляхты, и для всей страны. Но нужно ли это мне лично? А разве плохо быть королем?..»
Богуслав стоял, упершись лбом в стекло, и думал, думал под аккомпонент что-то бубнящего доктора…
В эту короткую июльскую ночь в не наступившей полной темноте все еще просматривалась противоположная стена замка. Прямо напротив окна кабинета виднелись окна зала собрания. Там кто-то ходил со свечой, ибо два окна мерцали беловатым светом. Богуслав, не придав сему факту особого внимания, — мало ли кто мог ходить там из прислуги — вдруг подумал, что после полуночи прислуга уже спит, а двери зала собраний еще днем были опечатанными. Богуслав это сам видел, прохаживаясь по коридору днем. «Странно. Весьма», — думал Слуцкий князь, наблюдая за свечением в окне, находя его, свечение, куда как более ярким нежели от свечи, и не менее странным, ибо огонь свечи не так бел, как этот. «Наверное, факел, а белый свет — эффект от стекол окна», — подумал Богуслав, собираясь уже вернуться в кресло перед очагом. В этот самый момент в дверь постучали и зашел Ганович.
— Я увидел в вашем окне свет, и дай, думаю, зайду, спросить, не изволите ли чего перед сном, — объяснил свой столь поздний визит Ганович.
— Нет, дзякуй, ничего не надо, — ответил Богуслав, — велите только, чтобы к утру мне принесли красного крулевец-кого вина, а не венгерского токая. Кстати, пан Ганович, а кто там бродит в зале собрания? — спросил Богуслав между прочим, указав небрежно рукой на окно. Ганович приблизился к окну, взглянул.
— Странно, — пробурчал бурмистр и его лицо, вдруг, побледнело, — весьма!
Эти же слова только что в уме произносил и сам Богуслав. Но Слуцкому князю показалось еще более странным, что бурмистр, ответственный за все хозяйство замка, сам не знает, кто же там ходит в столь поздний час.
— Двери должны быть опечатаны. В зале сейчас никто не собирается, — повернулся лицом к Богу славу Ганович. Вид бурмистра был удивленным. И даже чуть-чуть испуганным… Штеллер встал. Он также ощутил некое неприятное чувство беспокойства.
— Сейчас проверю, — неуверенно и без явного желания и готовности произнес Ганович, — может это Александр решил заглянуть туда?
— Я вам составлю компанию, — неожиданно предложил Богуслав, скидывая халат и набрасывая свой камзол, беря, зачем-то и шпагу. Впрочем, этот нюанс показался всем вполне уместным. Почему-то у всех по телу мурашки бежали от непонятного холодного чувства страха.
— Я с вами, господа! — решительно схватил свою трость Штеллер. Его лицо также побледнело, даже оранжевый отсвет от огня камина не скрывал бледность доктора.
— Нужно разбудить сторожа! Ключи у него! — пролепетал бурмистр и бросился первым вон из комнаты… Вскоре появился заспанный сторож со связкой ключей, позвякивающих на большом кольце. Он был явно удивлен всей этой полночной суете.
— Что случилось? — постоянно повторял этот тучный мужчина с окладистой бородой.
— Кто-то проник в зал собраний! — зло ответил ему бурмистр, словно обвиняя в этом одного лишь сторожа. Все четверо направились по коридору в галерею, где находился холл с залом собраний. Сторож открыл дверь галереи, которая служила прихожей к залу. Богуслав вошел первым. Бурмистр держал свечу. Они быстро прошли вперед. Последним шел доктор Штеллер, почему-то, оглядываясь. Вдруг он крикнул:
— Не ходите дальше, пан Богуслав!
Все остановились перед дверью, обернувшись на Штел-лера. Тот стоял бледный, как полотно.
— Не ходите туда! Не надо, пане! Тут что-то не так! Явно не обошлось без ворожбы.
Ганович расширенными от ужаса глазами посмотрел на Богуслава — на двери висела нераспечатанная пломба, но какой-то свет в самом деле лился из щелей двери. Ганович, кажется, разделял опасения доктора. Рот сторожа приоткрылся. Он или не понимал что происходит, или ему передался ужас Гановича и Штеллера. А может запертая дверь и свет внутри испугали его — вещь, в принципе, не совместимая.
— А вдруг это Барбара, — прошептал Ганович, — давайте не искать приключений с нечистью, панове!
— Верно, — наконец-то выдавил из себя сторож, испуганно кивая своей большой круглой головой, — говорят, она блуждает в этой галерее! Спаси нас Боже! — и он перекрестился. Но Богуслав, оглядев всех не то сердитым, не то непонимающим взглядом, развернулся и вновь ринулся к двери.
— Остановитесь, пан Богуслав! — почти крикнул доктор. — Кто знает, какой опасности мы подвергнемся, если зайдем!
— Пан Радзивилл, — взмолился Г анович, у которого неожиданным порывом ветра непонятно откуда задуло свечу, — давайте вначале позовем хотя бы драгун! Пусть они войдут первыми! Мы же не знаем, что там!
— Нет времени ждать! — нахмурились брови Богуслава. Он словно знал больше других, что творится за дверью, а возможно неведение лишь придавало мужества и решительности этому опытному солдату, никогда не терявшему присутствие духа в самых ожесточенных боях. — Открывайте, сторож! Чего вы стоите, как статуя, черт бы вас побрал!
— Не поминайте черта! — крикнул Штеллер.
Богуслава, похоже, взбесила нерешительность сторожа и Гановича. Он отвернулся от них и ударил ногой в дверь, сбивая пломбу. Грохочащий шум от удара отозвался эхом в высоких сводах, прокатился по галерее, как гул далекой канонады.
Сторож трясущимися руками стал вставлять ключ в замочную скажину. Но это у него явно не получалось.
— Три тысячи чертей! — словно издевался над просьбой Штеллера Богуслав. — Пан Г анович! Отоприте дверь вы, пока я ее не высадил к чертям собачьим! Живо!
— Ясновельможный пан, — Г анович отступил на шаг, — повелите мне идти прямо под ядра московской пушки, я без колебаний исполню. Но вы требуете, чтобы я бросил вызов силам ада!
Богуслав схватил ключ из рук сторожа, который также отпрянул в сторону.
— Похоже, кругом все в штаны наложили! — процедил Богуслав также дрожащими, но больше от волнения руками, открывая замок ключом.
Ознакомительная версия.
