— Теперь все, господа? — натянуто улыбнулся хозяин. — Или вас что-то еще беспокоит? Ах, эти черные люди! До чего же они тупы! Ведь было сказано этому идиоту: всех отпустить, всех. Нет, он в угоду хозяину оставляет кого-то… Извините, господин уездный, что так вышло. Извините.
— Извинений мало, ваше сиятельство, — жестко сказал уездный. — Идет борьба с теми, кому поперек горла ваша княжеская власть. Надо делом доказать черни ее место. Когда выступает ваша сотня? Кто младшие командиры?
— Не для праздника разговор, господа, гости ждут.
— Подождут, — отрубил капитан. — Чтобы быть спокойным за ваш праздник, мы должны знать все.
— Иначе нам — вместе с вами, князь, — губернатор устроит такой праздник! — холодно пошутил уездный.
— Так когда же выступает сотня, князь?
В заботе о родственниках Хубаева, в пристрастных расспросах об его сотне, в позднем возвращении знатных гостей и в их нежелании остаться у него в замке среди местной знати при обильно накрытых столах князь заподозрил неладное. Но напор нового уездного начальства был так велик, а память о невыгодном впечатлении, произведенном на губернатора, так свежа, что Амилахвари против своей воли опять начал хвастать. В итоге гости узнали, что полусотня княжеских дружинников под командованием отставного подпоручика Тоидзе сразу после скачек выступила к аулу Цубен, чтобы оттуда начать наступление на лагерь неуловимого Того.
— А откуда у вас сведения, что Того в районе Цубена?
— Есть у нас там надежный человек.
— Поздравляем, князь. Вот это дело! А нам бы этот ваш человек мог быть полезен?
— Конечно. Его имя Кизо Сокуров.
В дверь осторожно постучали.
— Входите! — крикнул князь.
Он был возбужден своим рассказом, своими умелыми распоряжениями, вызвавшими живой интерес и одобрение уездного начальства, и снова забыл о только что беспокоивших его подозрениях. Потому, когда он заметил, что рука уездного при стуке в дверь мгновенно расстегнула кобуру, несколько стушевался.
В кабинет вошел запыхавшийся Нодар.
— Ваше сиятельство, я сам отвез родственников этого разбойника Хубаева домой.
— Хорошо. Иди.
Не успела за доверенным князя захлопнуться дверь, как с кресла с неожиданно потеплевшими, как будто оттаявшими глазами поднялся и уездный.
— Теперь могу идти и я.
— Иди, иди, — кивнул ему капитан. — До встречи в лагере, Васо.
Князь от изумления долго не мог вымолвить и слова. Только когда за мнимым уездным тихо, без стука, закрылась массивная резная дверь, он мешком осел в кресле:
— Это был… Васо?!
— Да, милейший, это был Васо.
«Вот почему эти холодные, пронзительные глаза показались знакомыми, — слабея от одной мысли, что жизнь его опять висит на волоске, — подумал Амилахвари. — Вот почему рука этого «уездного» то и дело тянулась к оружию».
— Тогда… кто же… вы? — выдавил он из себя, белея от страха.
— Я? Я тот, кого зовут Того.
— Габила… Хачиров?
— Да.
— Что вы… хотите… от меня? — дрожа, как в ознобе, спросил Амилахвари.
— Ничего. Запомни, князь: отныне никаких податей от подвластных. А если опять возьмешься за свое, знай, мы вынесли тебе приговор и найдем тебя всюду, даже если спрячешься за семью замками. Понял?
— Понял.
— А теперь прощай. Если раньше часа двинешься с места или поднимешь тревогу, прежде попрощайся с жизнью.
Капитан прошел через зал, раскланялся с гостями и, выйдя во двор замка, сел на коня.
Амилахвари замер в кресле, как изваяние, каждую секунду ожидая выстрела.
Князья, заждавшись хозяина, послали за ним зятя.
Гиви, слегка пошатываясь, стукнул ногой в дверь кабинета тестя. Князь испуганно вздрогнул.
— Тс-сс! Васо и Того!
— Какие еще Васо и Того? При чем тут эти собаки? Кажется, они тебе мерещатся уже днем и ночью.
— Капитан и уездный начальник еще здесь? — шепотом спросил Амилахвари.
— Только что ускакали. Разве не знаешь, какие у них скакуны!
— Они и есть Васо и Того!
— Что?! Ты шутишь! Тревога-а! — Вмиг протрезвевший Гиви кинулся из кабинета. — В замке абреки! К оружию!
Из зала к нему выскочили Цагарели и Цицнакидзе.
— В чем дело, Гиви? Какие абреки?
— Да он пьян, как всегда! — махнул кто-то рукой.
— Нет, господа, он не пьян, — опустошенно сказал, выходя следом, Амилахвари. — К несчастью, Гиви прав.
— Что-о?
— Да, да. И на скачках, и тут только что были Васо Хубаев и Габила Хачиров — вожаки бандитских шаек.
Женщины заахали:
— В форме капитана?
— Под видом уездного начальника?
— Этого не может быть! Такие учтивые кавалеры…
— Учтивый кавалер, милочка, — не удержался от ревнивого замечания Цагарели, — которого ты хотела усадить рядом с собой, не кто иной, как кровожадный абрек Васо Хубаев!
— Что?! — расширились зрачки у княгини. — Капитан — это абрек Хубаев?
— Да, да, милочка.
Княгиня упала без чувств.
1Полковник Альфтан был взбешен. Минуло три дня, а от Внуковского и Бакрадзе никаких вестей. Как сквозь землю провалились его уполномоченные.
По требованию губернатора новый уездный начальник капитан Сокол направил в аулы Ксанского ущелья полицейские наряды, но и они вернулись ни с чем: ни капитана Внуковского, ни бывшего уездного никто не видел.
Но на четвертый день новости появились. И самые неожиданные. Какой-то капитан и новый уездный начальник (не Ростом Бакрадзе, а именно новый уездный начальник) пировали на празднике, который устроили местные князья, а капитан даже выиграл скачки и тысячу рублей приза.
Губернатор вызвал Сокола к себе.
— Что вы думаете, капитан, по этому поводу?
— Теряюсь в догадках, господин губернатор.
«Не пронюхал ли, старая лиса, — подумал Сокол, — о том, что я предупредил горцев?»
— И все-таки?
— Затрудняюсь, ваше превосходительство. Честное слово, затрудняюсь.
— Отчего же, капитан?
— Оттого что поступки Внуковского зачастую лишены логики.
— Н-да? — поднял бровь Альфтан.
— Он опять мог выкинуть какой-нибудь фокус, как с вызовом опасного абрека на вечеринку.
— Подойдите к карте, капитан! Как вы думаете, где абреки могли перехватить наших… мм-м… друзей?
Сокол подошел к столу, на котором была расстелена крупномасштабная карта губернии, взял карандаш. Он примерно представлял, как могла пролегать дорога неудачников. Куда еще могли они поспешить, чтобы выполнить приказ Альфтана об экстренной инспекции княжеских отрядов?
