Да! - пропищал Зандер.
Взрослые встали в ряд и приняли соответствующие серьезные выражения, когда Лойян сказал: - "А теперь, дети, вспомните свое послание. Вы не получите свои шиллинги, если не сделаете этого.
Кика нервно посмотрела на нее, поэтому Лойян присела на корточки и прошептала на ухо маленькой девочке.
- Пока вас не было ... - начала Кика, прежде чем остановиться и посмотреть на Лойян в поисках помощи.
- ‘Хороший человек ... ’ прошептала Лойян.
- К нам пришел хороший человек ...
Гарриет и Леон переглянулись, словно спрашивая себя, о ком говорит Кика.
- И у него были оранжевые волосы,’ продолжала Кика, ‘как ... как ... как апельсин!
Шафран засмеялась и зааплодировала. Полностью сосредоточившись на детях, она не заметила, как нахмурилось лицо Герхарда, как напряглось его тело. Леон тоже не присоединился к веселью. Выражение его лица застыло в шоке, краска отхлынула от его кожи.
- ‘С тобой все в порядке, папа? - спросила Шафран.
- Ты сказала “оранжевый”, дитя мое? - проворчал Леон, хмуро глядя на Кику.
Она видела, что он сердится на нее, но не знала почему.
- Да, дедушка, - сказала она и посмотрела на мать.
Шафран все еще не понимала, почему ее мужчины так расстроены.
- ‘Иди сюда, - сказала она Кике, которая подбежала и зарылась головой в юбку Шафран.
Зандер не обращал внимания на все подводные течения в комнате. Он просто хотел продолжить рассказ, дав понять, что ему не нужна помощь няни.
- Этот человек сказал, что знает все о машинах и двигателях и может заставить машины двигаться очень, очень быстро, как ракеты.
- Какой замечательный джентльмен.
Гарриет начинала думать, что эту историю придумали дети. Шафран, однако, смотрела на Герхарда. Когда дети говорили об оранжевых волосах, образ был настолько похож на клоуна, что ей и в голову не пришло что-то заподозрить. Но теперь тошнотворное чувство полного ужаса образовалось в ее животе, как холодный мертвый груз.
- И он велел нам передать вам сообщение, - продолжил Зандер. - И сообщение было ...
Он посмотрел на сестру и прошептал: - "Скажи это вместе со мной".
Кика подняла голову, отпустила Шафран и глубоко вздохнула.
Оба ребенка хором ответили: - "Дядя Конни передает вам привет".
Они гордо стояли, пока Лойян хлопала в ладоши. Гарриет присоединилась к ней, как и положено хорошей бабушке. Но Леон грозно смотрел на детей, а Шафран шипела на Герхарда по – немецки: - "Sag nichts!" - Что означало: ‘Ничего не говори".
Теперь это был Зандер, который переводил встревоженный взгляд с одного взрослого на другого.
- Мы что-то не так сказали? - спросил он.
Шафран подошла к нему. - Нет, дорогой, ты все сделал очень хорошо. Просто ... Мы не знали, что дядя Конни собирается навестить тебя.
- Мемсахиб, у бваны Конни тоже было для меня сообщение, - сказала Лойян, теперь и сама заметно нервничая.
- Все в порядке. - Голос Шафран был напряжен. Широко раскрытые глаза Лойян ясно дали понять, что она знает, что все было не в порядке. Шафран сказала себе, что бедная девочка ни в чем не виновата, и сделала все возможное, чтобы ее голос звучал спокойно, когда она добавила: - Давай, ты можешь мне сказать.
- Бвана Конни просил передать тебе, что ему очень нравится его новый дом, он живет рядом с твоей семьей.
- ‘Моя семья? - спросила Шафран. - Он не упоминал Бвану Герхарда?
- Нет, мемсахиб. Мое сообщение было для тебя.
- Спасибо, Лойян. Вы не сделали ничего плохого. Но, пожалуйста, скажите мне, когда это произошло?
- Несколько дней назад, - ответила она. - В тот день, когда полицейский пришел осмотреть дом.
- ‘Квентин чертов де Ланси! - прошипел Леон.
Гарриет открыла рот, собираясь предложить мужу не ругаться при детях, но передумала.
- Что этот человек здесь делал? - спросила Шафран.
-Проводил какую-то дурацкую инспекцию безопасности, чтобы обезопасить нас от Мау-Мау. Как будто мне нужна лекция от этого толстого шута. - Леон помолчал, не желая рассказывать Шафран самое худшее, потом сказал: - С ним был человек, сказал, что его зовут Питерс, какой-то журналист. Леон поморщился от разочарования, злясь на себя, и добавил: - Черт возьми! Я знал, что в нем есть что-то подозрительное. Но этот мерзавец Де Ланси отвлек меня.
- ‘Лойян, - сказал Герхард, - пожалуйста, отведи детей поиграть на улицу. Нам нужно поговорить наедине.
- Теперь мы можем получить наш шиллинг, пожалуйста? - спросил Зандер. - Дядя Конни оставил по бумажке для Лойян, Кики и меня.
- Нет, от дяди Конни ты не получишь ни пенни, - ответил Герхард.
- Но, папа ... - запротестовал Зандер.
- Но ... - перебил его Герхард. - Но вместо этого вы можете получить от меня по пять шиллингов.
- Пять шиллингов ... ’ выдохнул Зандер, пораженный самой мыслью о такой огромной сумме. - Спасибо, папочка! Большое, большое тебе спасибо!
Когда Лойян увела его, Зандер взял сестру за руку и сказал: - ‘Ты слышала это, Кика? Папа сказал, что мы можем получить пять шиллингов вместо одного.
Шафран подождала, пока дети выйдут на улицу, прежде чем повернуться к отцу и прямо спросить его: - "Как, черт возьми, это произошло? Как Конрад фон Меербах, нацистский военный преступник, который, как предполагается, скрывается от правосудия, просто вошел в наше поместье и подошел прямо к моим детям, даже не попрощавшись с вами? Ты сказал мне, что мои дети в безопасности, папа. И вы оставили их на милость СС. Вам это кажется безопасным? Так ли это?
С Леоном его дочь никогда так не разговаривала. Но его единственным ответом было печальное покачивание головой и искренние извинения.
- Мне очень жаль. Я понятия не имел. Я бы, черт возьми, застрелил его, если бы знал, так же, как застрелил его чертова отца.
- Или, может быть, нам следовало пристрелить Вернера, когда у нас была такая возможность, - сказал Герхард.
- Кто такой Вернер? - спросил Леон.
- Головорез низкого уровня, член какой-то
