Убивают врага, преграждающего вам дорогу; восстают против препятствий, противящихся успеху ваших намерений; борятся с затруднениями, посылаемыми случаем или соперничеством; но не оставляют грубо молодую и хорошенькую принцессу, которая вам улыбается и смотрит на вас красноречивым взглядом.
Поэтому мучение, испытанное Эктором, было не без удовольствия. Он желал от глубины души, чтобы неожиданное обстоятельство его освободило, но, так как оно не являлось, он подчинился своему мучению с покорностью, доказывающей силу его философии.
Эктор и Поль обменялись взглядом, полным тревоги с одной стороны и насмешки с другой; после этого Эктор, угадавший мысль своего друга, поднял глаза к небу, как будто призывая его в свидетели своей невинности.
Фуркево принял недоверчивый вид и продолжал спокойно наблюдать, как человек, у которого впереди ещё много времени.
Впрочем, хорошенько погоняя лошадей, ещё можно было прибыть вовремя на Пон-Нев. Эктор брался проехать расстояние, отделявшее Марли от Парижа, за полчаса. Стало быть, он мог потратить ещё полчаса без угрызений совести.
К тому же Эктор знал, что брат Иоанн был человек изобретательный; он найдет способ удержать своего собеседника, и его терпение не возмутится из-за нескольких минут опоздания.
Четверть часа спустя герцогиня Беррийская встала. Эктор думал, что минута свободы настала, но тут — странное дело — он вздохнул.
Принцесса повернулась к нему.
— Я назначала вас в мой штат, — сказала она с обольстительной улыбкой, — и вы при нем останетесь.
Эктор молча поклонился. Насмешливый взгляд Поля преследовал его.
— Вы последуете за нами в сад, — продолжала принцесса, — вечер превосходный, и мы побеседуем, гуляя. Я должна вознаградить вас за нелегкий труд.
— Такая сладкая награда за такой приятный труд! Вы очень щедры, герцогиня, — отвечал Эктор.
Он передал деньги в руки пажа и последовал за герцогиней Беррийской, сходившей с террасы.
В то время, как общество выходило из дворца, пробила половина.
— Бедный Кок-Эрон выходит из себя, — тихо сказал Поль Эктору. — Я посоветую ему лечь в постель.
— Сохрани вас Боже! Мы загоним лошадей, но приедем к концу разговора, — ответил Эктор на ухо Полю.
— Бедные животные! Они расплатятся за всех, — прошептал Поль.
Герцогиня шла по песку аллей величественной поступью. Эктор был рядом. Принцесса с казначеем остановились у фонтана.
— Вы молчаливы, как сновидение. Может быть, вы мечтаете? — сказала герцогиня Эктору, никогда не подчинявшемуся так сильно чужому влиянию.
— С кем иногда не случается? — отвечал Эктор.
— Иногда? Это немного.
— Этого иногда бывает слишком много.
— Как это понимать?
— Мечта — непокорный конь: ему доверяются, и часто, с первым скачком он уносит вас в страну вымыслов. Это минуты ослепления, потом все исчезает, кроме сожалений.
— Сожалений об утраченном, не так ли?
— Не совсем. Сожалений о том, чего никогда не имели.
Принцесса взглянула на Эктора. Ее глаза блестели, как две капли росы на цветке.
— Нет, — сказала она, — того, чего не имели, надо было добиться.
Эктор, которого такой поворот разговора навел на мысль о Кристине, вздохнул.
— Одним богам принадлежит право достичь невозможного, — сказал он, — а я лишь воин.
— Однако, — возразила герцогиня, — как видно из мифологии, и пастухи покоряли богинь.
— В стране вымыслов, сударыня!
— Поищите хорошенько и вы увидите, что эта страна, возможно, не так далеко, — возразила она, играя своим веером.
— Я искал и не нашел.
— Начните снова.
— У меня довольно дурной путеводитель.
— Тогда его меняют.
— Но если он только один…
— Как вы называете этого неблагодарного?
— Случай, — с горечью отвечал Эктор. — Я доверился случаю, и он мне изменил.
— Ну, вопреки грамматике случай должен быть женского рода; он близок к улыбке именно тогда, когда угрюмо на вас смотрит.
— Должен ли я верить вашим словам, как доброму предсказанию?
— Чем вы при этом рискуете?
— Большим огорчением, если предсказание обманет.
— Есть оракулы, которые не лгут, — сказала принцесса, поднимая свои прекрасные глаза на маркиза.
Эктор был ослеплен.
— Теперь, — сказал он, — я более не сомневаюсь и доверяю вам себя.
— И вы правы. Доверие ведет за собой счастье.
— Да, когда доверие подобно вам, сударыня.
Она обратила на прекрасного молодого человека взгляд, полный огня и спросила, вертя цветок меж пальцев:
— Верите вы в талисманы?
— Я верю в руку, их дающую, — сказал Эктор.
Принцесса выронила цветок. Эктор живо наклонился и поднял его. Но когда он хотел его подать, герцогиня Беррийская исчезла, подобно фее, в глубине аллеи.
Эктор оставался некоторое время недвижим. Глубокий мрак окружал его; он сделал несколько шагов вперед, вышел на лужайку и больше ничего не видел. Он погрузился в глубокую задумчивость, когда чья-то рука опустилась на его плечо.
Эктор живо обернулся и в темноте узнал Фуркево.
— Ну, прелестный Эндимион, поймал я вас наконец, — сказал граф. — Диана скрылась, и вы мечтаете, подобно мифологическому пастушку.
— Я не вижу, почему вы меня сравниваете с Эндимионом, и где вы находите Диану! — отвечал Эктор, несколько смущенный.
— Увы, я ничего не выдумываю, небо тому свидетель! Но, клянусь Меркурием, милый Эктор, если вы хотите, чтобы я ничего не подозревал, зачем у вас в руках этот нескромный цветок?
Эктор прикусил губу.
— Это? — сказал он. — Я сорвал его потому, что он мне попался под руку. Что вы видите тут дурного?
— Тьфу, пропасть! Я не вижу в нем ничего того, чего нет; я вижу совсем другое…Тысячи нежных вздохов…Свидания вечером…Шелковые лестницы…Пасторальная любовь…Поцелуи в тени деревьев…Я вижу в нем много вещей, но ничего дурного, клянусь вам.
— Вы сумасшедший! — вскричал Эктор.
В эту минуту в воздухе раздался звук колокола. Эктор вздрогнул. Семь ровных ударов прозвучали посреди тишины ночи.
— Семь часов? — спросил он.
— Да, семь…Брат Иоанн на герцогиню не рассчитывал.
— Пойдемте! — воскликнул Эктор.
Он схватил Поля за руку и увлек его к конюшням, где ждал их Кок-Эрон.
— Наконец-то! — сказал слуга. — Бедные животные едва не перегрызли удила.
— Это к лучшему, — отвечал Поль, — нетерпение — те же шпоры: они скорее поскачут.
— Так мы едем?
— Смотри, твой господин уже на лошади.
— Что это, мсье? — воскликнул Кок-Эрон, — разве вы хотите лететь быстрее времени и, отправившись в восемь часов, прибыть в семь?
