Имя главного героя книги зулусы произносят: «Шака». Но при издании перевода этой книги редакция решила оставить устоявшееся в русском языке написание: Чака.
В первых двух изданиях на русском языке книга выходила под названием «Чака Зулу». Готовя третье, мы решили, что «Зулус Чака» понятнее.
Риттер закончил свою книгу больше трех десятилетий назад, когда карта Африки выглядела как сплошной массив колониальных владений. Еще не было десятков молодых независимых государств, Африка не находилась в центре внимания газет, радио, телевидения — все это наступило позже. И серьезной научной литературы было неизмеримо меньше, чем сейчас. Попытки воссоздать образы людей африканского прошлого делались редко, и Риттера по праву можно считать пионером. Притом он подчинялся велению души, а не конъюнктуре, как многие авторы позже, когда писать об Африке уже стало модой.
Если вспомнить об этом, достоинства книги становятся еще очевиднее, а недочеты — еще более объяснимыми.
Повезло книге и с переводчиком. Успех ее первых русских изданий — в большой мере его успех. В читательских откликах не раз говорилось об этом. Чтобы подготовить русский перевод, нужно было не только уметь хорошо переводить, но и блестяще знать историю Африки и ее народов.
Вениамин Яковлевич Голант (1912—1974), может быть, больше и лучше, чем кто-либо другой, познакомил советских читателей с иностранной литературой об Африке. Он был одним из первых советских ученых-африканистов: его статьи об истории Африки выходили еще в 1940 г. Вернувшись с войны, В. Я. Голант защитил диссертацию о восстаниях африканских пародов. Он был и писателем, издавшим несколько отличных книг, и переводчиком. Благодаря его переводам читатели познакомились с произведениями известного чешского путешественника Эмиля Голуба, немецкого натуралиста Ганса Шомбургка, с малоизвестными рассказами Райдера Хаггарда...
Вениамин Яковлевич не дожил до второго и третьего изданий этой книги. Тем уместнее здесь вспомнить этого яркого и доброго человека.
Эта книга переведена даже на суахили, самый распространенный восточноафриканский язык. Не часто книги об африканцах, вышедшие из-под пера авторов-европейцев, получают такое признание в Африке. Даже в 1973 г., когда о Чаке было написано уже очень много, нигерийский ученый Колаволе Огунбесана сказал: «Сегодня это самая достоверная биография Чаки».
Дело, должно быть, не в достоверности — она во многом может быть оспорена. Но познакомиться с преданиями зулусской старины и увидеть, каким предстает в них «король Чака», — это само по себе явно заслуживает внимания,
В нашей стране первые два издания этой книги исчезли с книжных прилавков очень быстро. Думаю, что такой же будет и судьба третьего.
А. Б. Давидсон
Автор этой книги пытался изобразить создателя зулусской нации Чаку таким, каким его представляли себе сами зулусы, особенно в конце прошлого века. Он избрал жанр биографии, а не исторического трактата и потому смог использовать зулусские предания. Эти сказания передавались из поколения в поколение в живой и драматической форме, свойственной зулусам. Находить английские идиомы, которые донесли бы до читателя особенности этого стиля, автор не стремился: для этого необходим литературный талант, на который он но претендует. Зато автор сделал все, что было в его силах, чтобы воспроизвести сказания зулусов поточнее.
Почти каждый вечер зулусы рассказывали своим детям народные предания, которые они когда-то слышали от своих отцов. Вероятно, таким же образом передавались из поколения в поколение предания Ветхого завета, пока наконец они но были записаны ужо около 800 года до н. э. Древнейшие хроники всех народов, надо думать, устные. Но от этого они не переставали быть хрониками, и автор при случае, не колеблясь, именно так и называет зулусские предания, а старцев-сказителей именует хронистами.
Чтобы читателю стало ясно, каким образом автор смог ознакомиться с преданиями, которые обычно слушают одни лишь зулусские дети, необходимо — и это приятная для него необходимость — сказать несколько слов об отце его, капитане К. Л. А. Риттере.
В 1876 году президент республики Трансвааль Бюргер попытался разбить бапеди во главе с их вождем Секукуни, но потерпел поражение. Тогда он объявил набор добровольцев, способных приобрести на собственные средства всё необходимое для кампании против бапеди. Каждому была обещана за один год военной службы ферма. На этот призыв откликнулись исключительно иностранцы, жившие в Трансваале. Так сформировался конный отряд численностью около двухсот человек. Командовал им бывший прусский офицер фон Шликман. Это разношерстное воинство именовало себя «флибустьерами». К нему присоединился и отец автора.
Капитан Риттер родился в 1833 году. Он служил лейтенантом в ганноверской армии, затем вступил в британскую армию, получил назначение во вновь созданный Немецкий легион[12] и воевал в Крыму. В 1857 году он, уже в чине капитана, прибыл в Южную Африку и вместе с другими легионерами поселился на неспокойной границе Капской колонии с Кафрарией[13]. Как и многие колонисты, он нес пограничную службу. Вскоре он присоединился к флибустьерам и стал одним из их главных начальников.
Между тем республика Трансвааль шла к банкротству, и 12 апреля 1877 года сэр Теофил Шепстон присоединил ее к владениям британской короны.
Флибустьеры воевали хорошо, но не смогли выбить Секукуни из его горной твердыни. Сильный отряд английских войск также потерпел неудачу. Тогда капитан Риттер по поручению сэра Теофила Шепстона и сэра Гарнета Уолсли сформировал полк из воинов свази. Свази, близкие родичи зулусов, подобно им были вооружены копьями и щитами. Британские войска вместе с полком капитана Риттера, в котором он был единственным европейцем, осадили крепость Секукуни. Когда начался штурм, одно из направлений было отведено свази. Они первыми ворвались в крепость. Капитан Риттер рассказывал автору, что победители устроили отвратительную резню: они не щадили ни женщин, ни детей; обезумевших от крови свази невозможно было остановить. Секукуни удалось спастись через подземные пещеры, целый лабиринт которых находился под крепостью. Вскоре, однако, он был настигнут в том же лабиринте.
Капитан Риттер получил должность «комиссара по делам туземцев», а после первой бурской войны[14] и восстановления республики Трансвааль был переведен в Натал и назначен судьей. Обязанности главного пристава при нем исполнял некто Ндженгабанту Эма-Бомвини, которому было тогда лет семьдесят. Его отец, Махола, служил вместе с Чакой в полку Изи-ц'ве[15], входившем в состав войска Дингисвайо. Ндженгабанту знал от отца множество подробностей о жизни Чаки.
