Ознакомительная версия.
Свою большую и сильную дружину князь уводил с собой на битву с супостатом, а в замке оставалось не так много защитников, как ему хотелось бы. Власть он передал сыну своему Борису. Княжич смел и силён, слов нет, но всё же слишком молод ещё, хоть и имеет уже своего наследника. Он горяч в битве, но опыта пока маловато, ох, маловато. И людей у него немного. Его малая дружина — все как на подбор отчаянные горячие головы. Можно надеяться лишь на то, что старый Гридко Плаксич, который был кормильцем княжича, удержит этих молодцев от неразумных действий, если что случится.
Старый князь уехал. Время шло, а от него ни словечка не доходило, ни один гонец не прибыл в замок. Княжич Борис был очень неспокоен. Он часто поднимался на самый верх высокой башни и долго смотрел на юг, всё отца своего выглядывал, князя Ивана Борисовича. Но батюшка не появлялся, и тревожные думы одолевали всё сильней. А однажды в полдень, поднявшись на башню по тревожному крику дозорного, княжич замер, потрясённый. На них шла дикая орда чужеземных воинов, размахивая луками и боевыми топорами и громко крича. Это могло означать только одно — войско князя Витовта разбито, и батюшка никогда уже не вернётся в родные края. А теперь пришёл и их час, потому что справиться с этой огромной тучей диких воинов им не под силу. Остаётся только как можно дороже продать свою жизнь.
Княжич быстро сбежал вниз, зовя на ходу кормильца своего и старшего дружинника. Василию велел собирать воинов и готовиться к обороне, а Гридка увёл за собой в терем. Там нашёл жену свою, золотокосую красавицу Любаву, которая мирно играла с их маленьким сынишкой. Увидев мужа, женщина побледнела, как смерть, почуяв недоброе.
— Собирайся, любушка моя, очень быстро собирайся и сзывай женщин с детишками. Вам надо уходить. Беда пришла на нашу землю, страшная беда.
— Куда идти, Борис? И не оставлю я тебя, нет, и не говори такого.
— Надо, Любушка. Ради сына нашего ты должна это сделать. Я хочу, чтобы он жил, и ты тоже, голубушка моя.
— А ты, любый? — в голосе слёзы, в глазах ужас.
— Моё дело биться с ворогом до последнего, ты же знаешь.
— А нам-то как уйти? Нет ведь дороги. И мы с тобой останемся.
— Я знаю, голубка, что не должен открывать этой тайны никому, права на то у меня нет. Но ради спасения сына я нарушу запрет. Здесь, в подполе терема открывается подземный ход. Где он выходит наверх, я и сам точно не знаю. Но ведомо мне, что не так он и длинён. Ты пойдёшь по нему, любушка моя, и женщин с ребятишками уведёшь. А Гридко вас выведет и обережёт. Он воин добрый и много чего может. Только собирайтесь скоро.
Он быстро поцеловал жену и выскочил к своим воинам. Набежники приближались, и в красном дворе царила страшная суматоха. Сновала челядь, кричали женщины. Но воины делали своё дело, которое знали хорошо.
Через короткое время Гридко доложил княжичу, что женщины с ребятишками готовы. Времени оставалось всё меньше. Княжич чуть не бегом пустился в терем и повёл за собой жену и женщин, прижимающих к себе малых детей. Старшенькие же, перепуганные до смерти, крепко держались за материнские подолы. Вот и подпол, а вот и заветная дверь, открывающая путь к спасению. Дверь отворили, оттуда пахнуло сыростью, плесенью и холодом. Молодой челядинец, совсем ещё мальчишка, зажёг факел и первым шагнул в проход. За ним потянулись женщины. Всё происходило в полном молчании, в страшной, удручающей тишине. Наконец княжич Борис взял на руки своего сына, перекрестил его и поцеловал в светловолосую головку. Потом последний взгляд любимой. Всё. Он подтолкнул их в проход и обернулся к Гридку.
— Сбереги моего сына, кормилец, — проговорил тихим, сразу охрипшим голосом. — Прощай. И Бог вам в помощь.
Он закрыл дверь за старым воином и быстро навалил на неё всё, что было под руками. Потом выбежал во двор.
Здесь уже начали звенеть чужие стрелы. Защитники отвечали тучей своих стрел и камнями. Вражьи конники падали, но на их место становились другие, и они всё шли и шли. Перестрелка усилилась. Но вот кто-то из нападающих пустил горящую стрелу. Она угодила прямиком в княжий терем. Загорелась крыша, и вскоре весь дом запылал ярким факелом. А набежники с криками кинулись в атаку. Они закидали чем-то участок рва и кинулись на штурм ворот. Защитников становилось всё меньше. Когда враги ворвались во двор, их встретила небольшая кучка воинов. То была дружина княжича. Началась горячая битва врукопашную. Но силы были неравны. Дружинники падали один за другим. Последним пал княжич, сражённый тяжёлым ударом боевого топора.
Набежники гурьбой ринулись вглубь двора. Но никого больше им найти не удалось, только мёртвые тела воинов и вооружённых чем попало челядинцев лежали вокруг. Не было женщин, которые обычно служили наградой победителям. И не было малых детей, которых с удовольствием можно было размозжить об стену, утверждая свою власть. Пришлось ограничиться разграблением хозяйственного двора. Добыча была немалая — съестные припасы, богатые меха, лошади, скот. Всё это забрали, а замок разрушили до основания.
Как стало известно позднее, собранное князем Витовтом воинство встретилось с вражескими силами на реке Ворскле. Войско князя было велико, в состав его входили литвины, русины, поляки, князья из ближних земель и даже дружина князя Дмитрия Боброка из Московского княжества, да ещё татарские отряды хана Тохтамыша. Но силы противника были мощны, а Великий эмир Тамерлан не признавал поражений. Его военачальники хан Темир-Кутлуй и темник Едигей, эмир Белой Орды, взяли войско князя в клещи на самом берегу реки и разбили в дым. Людей полегло видимо-невидимо. Только из князей потом насчитали 74 погибших, и среди них был Иван Борисович, князь Овручский. Сам Витовт, раненый, едва смог уйти со своим небольшим отрядом и трое суток блуждал по степи, пока князь Иван Глинский не вывел его к городку Хоробля. Он успел укрепить Киев, а сам с запасными хоругвями поспешил к острову Тавань на Днепре, чтобы преградить путь воинам Едигея. Но темник повернул на Крым, однако войско хана Темир-Кутлуя дошло до Киева. Штурмовать могучий Киевский замок они не рискнули, ограничились откупом. Но потом, продвинувшись на север, сожгли недавно построенный огромный замок в Житомире и двинулись дальше.
А касаемо разорённого Овручского замка, никто никогда так и не узнал, где и как выбрались женщины с детишками из подземного хода и выбрались ли. Но что странно, этот подземный ход не смогли обнаружить ни когда восстанавливали замок на той же горе над рекой Норин, ни потом, когда его специально искали. Этот ход под спалённым княжьим теремом так и не раскрыл людям своей тайны.
Ознакомительная версия.
