В небольшом замкнутом пространстве выстрел прозвучал громоподобно, и по кабинету сразу поплыл терпкий сернистокислый запах пороховых газов. С не меньшим грохотом Карсон летел, сметая с бокового столика телефонные аппараты, лампу подсветки, аппарат селекторной связи… Весь этот грохот – выстрел, падение – длился даже дольше, чем само действие, вызвавшее его. Он еще не успел затихнуть, как на запястьях Карсона защелкнулись наручники, а в дверях показалась снедаемая больше любопытством, чем страхом, миссис Мейсли.
* * *
Людвиг подъехал к гостинице «Стетлер» и встал неподалеку от центрального входа – так, чтобы он хорошо просматривался – точно в назначенное Бредли время. Машину Марты он увидел метрах в тридцати; она была уже здесь, хотя согласно все тем же указаниям Бредли должна была подъехать на двадцать минут позже. В принципе, когда подъедет Марта, особого значения не имело, главным было то, чтобы они подъехали не в одно время. В случае какой-то пробуксовки в плане их ни в коем случае не должны были увязать друг с другом. Такую фору во времени он сделал в пользу Марты, просто чтобы ей нужно было меньше ждать.
Подробнейший инструктаж брата и сестры Бредли провел утром, когда они с Мартой приехали в автомастерскую. Он несколько раз заставил их повторить каждый шаг; особенно это касалась Марты, так как ей Бредли отвел самую ответственную роль в этой части его плана.
– Почему ты уверен, что все произойдет так, как ты говоришь? – спросила его Марта, перед тем как Бредли сел в свою машину и уехал.
Он грустно улыбнулся, провел ладонью по ее щеке и тихонько щелкнул по кончику носа:
– Я вовсе не уверен, что все произойдет именно так, как я говорю. Просто я очень хочу, чтобы все произошло именно так, и постараюсь все для этого сделать. Ошибка, конечно, возможна, но пусть эта ошибка лучше будет не в последовательности событий, а в их времени.
* * *
– Стен, вы как?.. – Скоун стремительно вылез из-за стола и склонился над Бредли – тот занял на полу сидячее положение и отнял ладонь от лица: кровь сразу стала густо заливать щеку и тяжелыми каплями падать на пол. – Мейсли, принесите бинт… или что-нибудь… Побыстрей… И вызовите карету «скорой помощи».
– Не надо карету… Он меня только зацепил, – Бредли вытащил носовой платок, приложил к ране и с помощью Скоуна поднялся; Кэлворт тут же подставил ему стул. – Спасибо, инспектор… Миссис Мейсли, принесите, пожалуйста, какое-нибудь полотенце… и йод, если есть. Кровь мы сейчас сами остановим. – Бредли перевернул стремительно пропитывающийся платок и поморщился. – Не беспокойтесь, господа, я в порядке, только, видимо, вывихнул плечо и получил легкую контузию (повреждения, полученные накануне в аварии, теперь имели объяснения). Возьми он на сантиметр в сторону, тогда бы я чувствовал себя намного хуже.
– Возьми он на сантиметр в сторону, вы бы сейчас уже совсем никак себя не чувствовали, – заметил Форрест (именно он заковал Карсона в наручники). Агент поднял находящегося в прострации Карсона и усадил его на стул. – Он снес бы вам половину черепа.
Мейсли принесла смоченное водой полотенце, склянку с йодом и с мольбой в глазах протянула все это инспектору: она сама была бледная как полотно и находилась в предобморочном состоянии. Вид окровавленных рук Бредли, пропитанного кровью платка, забрызганного воротничка рубашки был не для слабонервных: еще немного, и ей самой пришлось бы оказывать медицинскую помощь. Заботу о даме взял на себя агент Маклин: он учтиво взял ослабевшую миссис Мейсли под локоть и помог ей выйти в приемную.
Когда кровотечение у Бредли было остановлено и нервозная суета улеглась, все наконец обратили внимание на Карсона. Он уже пришел в себя и теперь отрешенно сидел, уронив голову на грудь.
– Мистер Кэлворт, – обратился Бредли к инспектору, – у вас есть мой диктофон. Включите его, пожалуйста. Пусть уж… мистер Карсон закончит свою исповедь под запись.
– А он и раньше говорил под запись, – Кэлворт вытащил диктофон и поставил его на стол перед Карсоном: катушки в окошечке медленно вращались. – Я его включил еще в приемной. Правда, я собирался записать ваши… объяснения, а не его признания. Извините уж…
Скоун хмуро посмотрел на инспектора – вести скрытую магнитофонную запись в кабинете начальника Службы безопасности без согласования с ним это вообще как? – но ничего не сказал; он заканчивал наводить порядок на своем рабочем месте: составил по местам аппараты, поднял разбитую лампу…
– Я надеюсь, теперь задержание с меня снято, инспектор? А то я хочу задать Карсону несколько вопросов.
Кэлворт даже смутился, он рассеянно пожал плечами:
– Разумеется… Если ни у кого нет возражений?..
– Спрашивайте, Бредли, – распорядился Скоун. Он вновь обрел статус хозяина положения, хотя к Бредли, все, включая и самого Скоуна, относились сейчас не как к простому участнику событий. Смелость всегда и везде вызывает уважение, а решительность действий, которая отводит смертельную опасность, – тем более.
– Карсон, вы утверждаете, что ни в каком шпионаже вы не замешаны и готовы отвечать только за убийство, так?
– Да, утверждаю, – буркнул пока еще действующий начальник оперативного отдела.
– Тогда скажите, почему на вас набросился Сэдлер? Что вы искали в его квартире? Откуда вы узнали о тайнике и где взяли ключ от сейфа? Я видел вскрытый тайник и сейф вчера, когда приходил за этой пленкой. – Это пояснение Бредли сделал больше для других, нежели для Карсона. – И вообще, как вы вышли на Сэдлера? Ответьте на эти вопросы, пожалуйста. Пока – на эти… А то не все концы состыковываются.
Задавая вопросы о тайнике и о сейфе, Бредли сыграл «втемную»: он не был полностью уверен в том, что нашел тайник и вскрыл сейф именно Карсон, а не полиция, которая тоже наверняка делала в квартире обыск. Но этот блеф был Бредли необходим: ему нужно было до конца выяснить все детали, иначе – не докажи он сейчас заинтересованности Карсона в секретных сведениях – его план хоть и не рушился, но требовал бы дополнительной корректировки, а времени для ее продумывания у Бредли уже не было.
– Все тут состыковывается, – потухшим голосом начал отвечать Карсон. Он смирился. Смирился со своей участью, смирился с тем, что ему не удалось переиграть и «утопить» Бредли. Он понял, что юлить и изворачиваться уже не только не имеет смысла, это может быть истолковано не в его пользу. Обвинение в шпионаже, сопряженное с убийством, может и впрямь грозить электрическим стулом. Карсон предпочел выглядеть подлецом, но подлецом, говорящим правду, нежели шпионом, сидящим на электрическом стуле. – На Сэдлера я вышел через вас, когда вы начали вести за ним наблюдение. Я не знал, с какой целью вы это делаете, и не знал, кто такой этот Сэдлер. Но я знал… предполагал, что делаете вы это в связи с событиями, произошедшими в гостинице «Стетлер» и в связи с Пелпом, которого упустили мои люди. Когда я увязал Пелпа с Сэдлером и пришел к Пелпу с этой информацией, то увидел, что он этим очень обеспокоился. Я бы даже сказал – испугался. На мое предложение свалить вас он согласился не раздумывая. Пелп сказал, что если мне удастся точно выяснить, есть ли у Сэдлера магнитофонная запись разговора «гостей» – он так и сказал: разговора «гостей», – он сможет повернуть это дело таким образом, будто это вы охотитесь за этой магнитофонной записью, и это сможет скомпрометировать вас. Как наверняка узнать у Сэдлера про запись, мы не знали, и тогда решили, что лучше всего взять его «на пушку». Тогда я пришел к Сэдлеру и прямо заявил ему, что мне все известно: и про магнитофонную запись, и про то, что Бредли, то есть вы, охотитесь за ней. Я предложил ему сделать письменное признание. Ну а дальше вы знаете. Он набросился на меня и начал душить. Я выстрелил, когда был уже почти без сознания. Вот, собственно, и всё… Ключ от сейфа я нашел в кармане Сэдлера, а где находится сейф, мне сказал Пелп. Кстати, в сейфе ничего не было. Я оставил его открытым в надежде, что подумают на Бредли. Что это были за «гости» и что за запись их разговора, я не знаю. Для чего эта запись понадобилась Пелпу, мне тоже неизвестно. Спросите у него сами. Он сейчас должен быть в гостинице и ждать моего звонка. Это всё, – устало закончил Карсон. – Можно мне воды?
