– Вперед!
И отряд, уменьшившись на одного воина, галопом помчался по Косовской долине.
Злополучный выстрел действительно услышали. Наблюдатели на аванпостах[146] подняли тревогу. Пехотные и кавалерийские подразделения моментально привели в состояние боевой готовности и ждали только приказа.
Вдалеке показался конный отряд в красных плащах, развевающихся по ветру… Албанцы напряженно вглядывались, стараясь получше разглядеть всадников.
– У них нет сабель! – крикнул кто-то.
Это вызывало беспокойство. Тут же послышались командные окрики: «Стой! Стой! Остановиться!» Заиграли горны[147], запели фанфары[148], подавая тот же сигнал. Слыша привычные звуки, лошади стали сбиваться с ритма, делая попытку замедлить ход. Но всадники резко пришпорили и вновь понеслись вперед. Вслед зазвучали выстрелы, но отряд был уже слишком далеко.
В это время к месту событий прибыл верхом высокий человек в пышных одеждах. Сбоку бежал ручной леопард, сзади ехала свита.
Раздались приветственные возгласы: «Да здравствует паша! Да здравствует Марко!»
Бей сразу обратил внимание на удалявшихся во весь опор всадников. Что-то в том, как были наброшены плащи, показалось ему подозрительным. Он и сам не смог бы объяснить, что именно.
«Без причины так не удирают! – подумалось ему. – А что, если это он!..» И, не раздумывая больше ни секунды, паша скомандовал:
– Эскадрон! За мной! Вперед! Во что бы то ни стало надо догнать беглецов. Мы должны их взять живыми или мертвыми.
Река. – Раненый. – Повторение. – Брод. – Яростное преследование. – Окружение. – Героическое самоубийство. – Спешиться! – По дороге к крепости. – Логово врага. – Железная дверь. – «Песня о Косове!» – Посланница Пророка. – В крепости. – Марко у двери. – Смирился? – Нет!
Жоаннес намеревался сначала пересечь с юга на север долину Косова, а затем, добравшись до Приштины, уйти в горы, окружавшие поселение. Благодаря связям, которыми он располагал там, сделать это было бы нетрудно.
Однако преследование, организованное Марко, сбило все его планы. Войска, поднятые по тревоге, перекрыли северное направление.
– Скачем на запад! – приказал Жоаннес.
Галопом проскакали еще полчаса. Железная дорога была совсем рядом, уже виднелись телеграфные столбы вдоль нее.
– Проклятие! – воскликнул Солиман. – Пехотинцы!
Из кювета[149] торчали красные фески. Пути дальше не было.
– Сворачиваем направо! Скорее! – скомандовал Жоаннес.
Сзади послышались крики, конское ржание, несколько выстрелов. Их догонял эскадрон Марко. К счастью, пехотинцы, не разобравшись в ситуации, пока не стреляли.
– Вперед! Вперед! – кричал Жоаннес. – Погоняйте лошадей!
Скачка продолжалась еще минут пятнадцать. Наконец показалась река.
– Это Ситница! Там есть брод! Во что бы то ни стало надо добраться до него!
Само Провидение[150] вновь свело двух смертельных врагов в том месте, где за год до этого чуть не погиб Жоаннес. Тот же брод, окруженный глубокими ямами, откуда юноша выбрался благодаря своей изобретательности и хладнокровию. Именно здесь Никея с помутившимся от горя рассудком пела гимн героического Косова.
Вновь послышались выстрелы, засвистели пули. Один из всадников вскрикнул.
– Что случилось? Кто ранен? – с беспокойством спросил командир.
– Это я, Дарниа. Ничего страшного. Руку задело.
– Вперед! Вперед! Не останавливаться!
Преследователи шли уже по пятам. Но вот и река. На воде поперек течения проступала светлая дорожка – брод.
– Пусти меня вперед, – обратилась Никея к мужу, – я тут каждый камень знаю.
– Хорошо, – согласился Жоаннес. – Следуйте за ней! – крикнул он остальным. – Шаг в шаг! Никуда не отклоняйтесь! Будьте осторожны! Иначе можно провалиться.
Направляя коня твердой рукой, женщина подбадривала и успокаивала его. Животное нервно всхрапывало и подрагивало всем телом. Все внимательно следили за движениями всадницы и старались не отставать от нее. Последним вошел в воду Жоаннес.
Погоня приближалась. Отчетливо слышался топот лошадей. Но в рядах преследователей случилась некоторая заминка. Когда пересекали железнодорожные пути, несколько передних лошадей, поскользнувшись на рельсах, упали, сбросив всадников. Задние вынуждены были остановиться. На этом патриоты выиграли несколько минут.
Марко злился и на чем свет стоит ругал нерадивых наездников.
Один из командиров подъехал к паше и, почтительно отдав честь, обратился к нему:
– Ваше превосходительство, расстояние позволяет. Мы могли бы открыть огонь. Уверяю вас, ни один не уйдет!
– Умерьте свой пыл, капитан. Стрелять запрещаю! К сожалению, я слишком хорошо знаю это место и опасаюсь трупов, которые легко могут уплыть от нас по течению.
– Река слишком глубока. Вряд ли кто сумеет выбраться!
– Много ты понимаешь! Тот, кто ведет этот отряд, выбрался отсюда со связанными руками и ногами, прямо под моим носом! Теперь тебе ясно?
Когда эскадрон во главе с Марко подошел к броду, патриоты, успев уже выбраться из воды, вновь пустили лошадей в галоп. Отдохнув на переправе, кони неслись как ветер. Расстояние между отрядами увеличивалось с каждой минутой, но Марко это не особенно беспокоило. Он не сомневался в успехе. С ним было двести отборных, что бы он там ни говорил в приступе раздражения, кавалеристов. Опытные наездники, они умели выжать из лошади максимум скорости, как можно меньше утомляя ее.
Вдруг бей заметил, что беглецы резко повернули в сторону долины.
– Ну, нет! Только не это! – закричал он. – Отрезать им путь! Пятьдесят человек направо, пятьдесят – налево, остальные – в центре! Их надо загнать в горы! Я хочу силой привести гостей к себе, мы окажем им соответствующий прием, не так ли, Хадж?
Услышав свое имя, леопард зарычал, словно по достоинству оценил шутку хозяина.
Юноша заметил маневр противника и понял, что отряду в долину не прорваться. Албанцы превосходили их в скорости.
– Негодяй! – воскликнул он. – Это было нашим спасением! Скачите к горам, будь что будет!
Действие разворачивалось в том же месте и почти в тех же условиях, что и в прошлом году, когда Жоаннес, Михаил и Паница верхом на лошадях, отбитых у турецких жандармов, уходили от погони по дороге к родовому гнезду Марко-разбойника, скрытому среди неприступных скал.
– Пусть мы даже загоним коней, зато оторвемся от албанцев, – подгонял Жоаннес.
Впереди оказалось высохшее русло горного потока. Отряд углубился в него, не снижая скорости.
Шагов через пятьдесят один из всадников резко качнулся в седле и едва не упал. Это был Дарниа. Парень потерял много крови и сильно ослаб. До сих пор он еще крепился, но теперь силы оставили его. Падение было бы неизбежным, если бы кто-то из товарищей не подхватил раненого. Бег коней замедлился.
