И в самом деле это был Карачун: он принял тотчас любимый свой вид, престрашного и прегнусного Волота; и Схватив меня в преогромные свои руки, поднялся со мною на воздух. Он отомчал меня в минуту весьма далеко от замка, и поровнявшись со мной над каменною горою, сказал мне свирепым голосом: слабый и дерзновенный враг, неужели ты думал, что Карачун оставит тебя спокойна по претерпении от тебя обиды? Нет, этого подлого чувствования я чужд и великой моей душе едино мщение пристойно и угодно. Избавитель твой уже наказан, присовокупил он; познай и ты в свой ряд действие моего гнева. Выговорив сие бросил он меня с воздуха на каменную гору, произнося сии слова: когда уже по власти немилосердных Богов не можно мне моих врагов умершвлять, так по крайней мере превратись в такое гнусное животное, чтоб жизнь твоя в оном была тебе горчее смерти, и пребудь в странном виде до самой моей кончины. Ад голосе его услышал, и Боги, за несправедливое мое убиение неповинных Князей, на зложелание его соизволили. Я упал на объявленную мною гору, и разбившись почти вдребезги, превратился в скорпию.
Представь себе, любезный мой Светлосан, говорил Полоцкий Князь, такая горесть довлела тогда объять мое сердце: Я охотно соглашался тогда умереть, чтоб избавиться только от столь гнусного вида; но не имея силы того исполнить, принужден был повиноваться злому моему року. Чувствуя же что сами Небожители на сие попущают, решил я повиноваться их воле, и по предписанию их помогать несчастным, если смогу найти к тому случай. И в самом деле не долго я оного искал: ибо по нескольких днях пресмыкания моего по лесам, набрел я некогда на шайку разбойников, кои ограбив известного тебе Древлянского Князя, привязали его к дереву, и один наилютейший из них хотел его застрелить, то я в самое то время ужалил его смертельно в ногу; и тем одного наказал за бесчеловечие, а другого избавил от смерти. Сие мое деяние не оставили милосердные Боги без награждения: я получил тогда же вид ворона, и в сем образе подшался совершенно освободить от смерти Остана, привлекши тебя к нему. Боги не оставили меня и за сие без воздаяния: я превратился в зайца, и в сем новом виде имел счастье спасти тебя от львов, растерзавших твоего коня.
Как мне желалось тогда сделаться снова человеком, чтоб облобызать тебя, и разделить с тобою все твои труды, дражайший мой свойственник; но судьба моя тому еще противилась, и превратив меня в соловья, увлекла меня на помощь той девице, которую похитил сказанный тобою разбойник. Вот как это происходило. По претворении моем в сию птичку, почувствовав в себе некое стремление лететь на Индийское море, направил я туда мой полет, и по некоем времени прилетел на один из его островов. Сев на дерево, и начав осматривать сию прекрасную страну, услышал я визг происходивший недалеко от того места, где я находился, я обратив туда глаза увидал, что мужчина, свирепого вида, держал в своих руках прекрасного лица девицу, и хотел силою похитить у нее то, что свойственно снискивать одними только услугами и ласками, или полновесными червонцами, смотря по свойству красавицы. Девушка кричала изо всей силы, и рвалась у него из рук, однако же силы её не соответствовали её невинности; и разбойник конечно бы ее преодолел, если б не послали Боги меня к ней на помощь. Ибо, будучи тронут слезами и несчастьем сей неповинной красавицы, пожелал я от всего моего сердца ей помочь, и вдруг увидел себя превращенным, несомненно по воле всемогущих Богов, в свирепого тигра. Лишь только принял я сей вид, то и кинулся на разбойника, и не дав ему времени справиться, растерзал его почти до смерти. Девушка между тем убежала на морской берег, находившейся недалеко от нас, устрашась меня, и боясь, и себе подобной же участи, какую имел и разбойник; но свойство и образ тигра даны мне были для наказания злодейства, а не для покарания неповинности. Я побежал за нею, чтоб сохранить ее от опасностей, могших ей приключиться; а она увидев меня бегущего за собою, испугалась того пуще, и бросилась в отчаянии своем в море; я кинулся также туда за нею, и увидел себя опять превращенным в Дельфина. Получив сей вид, подплыл я тотчас к сей девице, и подхватив ее к себе на спину, понес ее по морю, будучи влеком неведомою мне силою, и через несколько часов привез ее к берегу её родины.
Как только она вышла на оный, то и была тотчас окружена знакомцами и сродниками своими; ибо город их стоял подле самого берега. А я, не имея нужды больше тут медлить, погрузился в море, и плавая несколько времени во глубине оного, нашел твой меч, я его тотчас узнал, и думая что ты каким нибудь случаем находишься на сем море, или лучше сказать, влеком будучи силою Всевышних, поднялся я на поверхность вод; и в самое то время снова имел счастье спасти тебя от гонящегося за тобою Карачуна. Едва ты выхватил у меня свой меч, как погрузился я снова во глубину, и почувствовав в себе некую премену, увидел наконец, что я уже не Дельфин, но морской лев. Не странна мне была сия перемена, ибо к чудным сим превращениям имел уже я привычку. Я возблагодарил Богам, что они способствовали мне избавить стольких людей от напастей, и просил их и впредь меня употреблять в таковых же помощах. Молитва моя была не тщетна, любезный мой шурин, говорил Вельдюз Светлосану; я тебе опять помог промыслив тебе куст Кокосовых орехов. После чего превратясь в морского орла, и будучи побуждаем Богами, способствовал я тебе разрушить очарование Левсила; потом, по их же побуждению вынырнув перед сим островом в виде Аллигатора, принудил тебя следовать к сему острову; и напоследок превратясь в крылатого змия, и нашед на здешнем острове каменный нож, полетел к тебе на помощь, и имел последнее и наивеличайшее всех удовольствие, помочь тебе против общего нашего врага и злодея.
