Бедная девушка с болью и ужасом выслушала страшное признание своего отца и поняла, что теперь они неминуемо должны погибнуть.
Спустя час Красный Кедр возвратился.
Выражение его лица было веселым.
— Ну что? — с тревогой спросил его монах.
— Отлично, — отвечал скваттер, — я нашел такое убежище, в котором, я думаю, нас не выследят и самые искусные ищейки.
— Далеко?
— В двух шагах.
— Так близко?
— Это и хорошо: наши враги никогда не сообразят, что у нас могло хватить смелости укрыться так близко от них.
— Верно. Значит, отправимся.
— Когда вам угодно.
— Сейчас.
Красный Кедр говорил правду. Он действительно открыл надежное убежище, которое вполне гарантировало им безопасность.
Пройдя около полутораста метров, скваттер остановился у огромного дуба, высохшего от старости, середина которого была пустой.
— Вот здесь, — сказал он, осторожно раздвигая листья, ветви и лианы, совершенно скрывавшие дупло.
— Гм! — произнес монах, нагнувшись над темным отверстием. — Сюда мы должны спуститься?
— Да, — отвечал Красный Кедр, — но не беспокойтесь, это не глубоко.
Несмотря на это заверение, монах все-таки колебался.
— Решайтесь, — сказал скваттер, — или вы предпочитаете, чтобы вас нашли?
— Но ведь там нельзя будет и пошевельнуться?
— Посмотрите вокруг.
— Смотрю.
— Вы видите, что гора в этом месте почти отвесна.
— Да, в самом деле.
— Мы находимся около той пропасти, о которой говорил нам несчастный Натан.
— Ага!
— Да, вы видите, что это высохшее дерево словно прилеплено к скале, как балка?
— Верно… Сначала я этого не заметил.
— Спустившись в это отверстие, вы на глубине пятнадцати футов увидите другое, проходящее через кору дерева и выходящее в пещеру.
— Ага! — радостно воскликнул монах. — Как вы открыли это?
Скваттер вздохнул.
— Это было уже давно, — сказал он.
— Но, — заметил брат Амбросио, — если вы знаете этот тайник, то и другие могут его знать.
— Нет, — возразил скваттер, покачав головой. — Кроме меня про него знал только один человек, но это стоило ему жизни.
— А, тогда я спокоен.
— Сюда никогда не заходил ни один охотник. Если бы мы прошли еще несколько шагов, то очутились бы над глубокой пропастью. Впрочем, чтобы окончательно вас убедить, я спущусь первым.
Красный Кедр бросил в дупло несколько факелов, заранее им приготовленных, закинув за спину ружье и при помощи своего лассо спустился вниз.
Сеттер и брат Амбросио, наклонившись над отверстием, с любопытством ожидали, что будет дальше.
Скваттер высек огонь, зажег один из факелов и поднял его высоко над головой.
Монах мог теперь успокоиться.
Красный Кедр, между тем, вошел в пещеру, воткнул факел в землю так, чтобы он освещал дупло, и возвратился к своим спутникам.
— Ну, — сказал он, — что вы скажете?
— Мы славно устроимся там, — отвечал монах.
С этими словами он спустился в дупло и скрылся в пещере.
Сеттер последовал за нам, но остался в дупле, чтобы помочь своей сестре спуститься.
Молодая девушка, казалось, не сознавала, что происходит вокруг нее. Как всегда послушная и безропотная, она покорно повиновалась отцу, но действовала совершенно машинально.
Когда отец спустил ее в дупло, она так же безвольно последовала за братом в пещеру.
Оставшись один, скваттер тщательно уничтожил малейшие следы, которые могли бы выдать их врагам, и только тоща снова спустился вниз.
Первым делом бандитов было исследовать их новое жилище.
Оно было очень обширно.
Пещера уходила далеко в глубь горы и имела много разветвлений по всем направлениям. В одном из таких разветвлений они обнаружили целое озеро воды.
Единственное, что беспокоило бандитов, это вопрос о съестных припасах, но Красный Кедр успокоил всех, сказав, что за этим дело не станет.
Эллен тотчас же заснула крепким сном на постели из шкур, которую ей поспешил приготовить отец. Бедная девушка так исстрадалась и утомилась, что буквально валилась с ног.
Тщательно обследовав пещеру, трое мужчин уселись вблизи спящей.
Красный Кедр несколько мгновений смотрел на нее с бесконечной грустью. Он слишком любил свою дочь, чтобы не жалеть ее и не думать с болью о том, что еще ожидает ее впереди.
Брат Амбросио, мысль которого не переставала работать в одном направлении, вывел его из задумчивости.
— Ну, compadre, — сказал он, — мы, вероятно, осуждены просидеть здесь довольно долгое время, не так ли?
— Да, до тех пор, пока наши преследователи не уйдут, утомившись бесплодными поисками.
— Это может случиться не так скоро, поэтому я хочу предложить кое-что для большей безопасности.
— Что именно?
— Здесь валяется несколько больших камней, оторвавшихся от свода. По-моему, прежде чем лечь спать, следует завалить ими отверстие, через которое мы вошли.
— К чему это? — рассеянно спросил скваттер.
— В нашем положении лишняя предосторожность не помешает. Индейцы способны спуститься в дупло, если они его заметят.
— Монах прав, отец, — заметил уже полусонный Сеттер. — Подкатить несколько камней не особенно трудно, зато мы будем спокойнее.
— Делайте что хотите, — произнес скваттер, снова обращая свой взор на спящую дочь.
Монах и Сеттер, получив согласие Красного Кедра, принялись за дело, и через полчаса вход в пещеру был так искусно завален, что трудно было предположить о ее существовании.
— Теперь, — сказал брат Амбросио, — мы можем, по крайней мере, спать вполне спокойно.
Несмотря на то, что белая Газель значительно опередила его, дон Пабло настиг ее милях в двух от лагеря.
Услышав позади себя конский топот, молодая девушка оглянулась.
Одного быстрого взгляда было ей достаточно, чтобы узнать мексиканца.
При виде его густой лихорадочный румянец залил ее лицо и судорожная дрожь прошла по ее членам. Волнение ее было так сильно, что она должна была остановиться.
Стыдясь, однако, выдать безнадежно любимому ею человеку, какое впечатление произвело на нее его появление, она сделала над собой усилие, и ей удалось придать своему лицу равнодушное выражение.
«Что ему надо? Куда он направляется? — подумалось ей. — Впрочем, я это скоро узнаю», — мысленно прибавила она и осталась ждать.
Дон Пабло не замедлил нагнать ее. Молодой человек был так возбужден, что менее всего в состоянии был действовать дипломатично.
Подъехав к Белой Газели, он поклонился ей и, не сказав ни слова, продолжал путь.
Белая Газель покачала головой.
