все-таки любит свою жену. Но даже страстные чувства на расстоянии могут угасать, а вот княжна Екатерина Павловна проявляла к Багратиону неподдельный интерес.
Император Александр, желая упредить неприятный исход дела, приказал доставить депешу для княгини Багратион: Екатерине Павловне (да, она была полной тезкой княжны) велели забыть о разводе. С формальной точки зрения эта молодая дама вполне могла потребовать расторжения брака. То, что она шла под венец против воли, было легко доказуемым фактом. По всей видимости, император не желал, чтобы его сестра, повинуясь прихоти, совершила мезальянс.
Но хотела ли этого княжна? Даже будучи увлеченной Багратионом, Катишь не оставляла мыслей о короне. Хлопоты брата были напрасными. Если, конечно, они были продиктованы только заботой о династии, о репутации правящего дома. Возможно, Александр не желал соединять двух людей, чьи популярность, влияние в разных кругах, чьи потенциальные возможности намного превышали… его собственные?
В 1806 году Александр был все еще бездетен. Ему некому было передать трон, потому что его брак с императрицей Елизаветой Алексеевной давно превратился в фикцию. Зная, что у супруги есть романы на стороне (Чарторыйский и Охотников по очереди пользовались благосклонностью императрицы), он не предпринимал никаких решительных действий против этого. Считалось, что дети, рожденные у его фаворитки Марии Нарышкиной, – на самом деле дети Александра. Но и об этом трудно говорить утвердительно. В любом случае они были записаны как Нарышкины и наследовать трон не могли.
Он не смог продолжить династию, он проиграл войну (уже случился Аустерлиц), и он терял слух. А Екатерина III тем временем держалась уверенно, как никогда. В тот момент в императорской семье она была следующим, после Александра и Константина, по старшинству ребенком, находящимся в Петербурге. И хотя отец великой княжны внес серьезные изменения в правила престолонаследия, некоторые современники уверены: император ревновал к популярности Катишь. И словно опасался ее?
Это кажется вполне убедительным, если посмотреть, как относился Александр к перспективам сестры выйти за Багратиона и возможности выдать ее же за князя Долгорукова. Если проект брака с Петром Ивановичем император решительно отвергал, то во втором случае – был целиком за. Не потому ли, что князь Багратион, с его безупречной репутацией, с его характером и немалой популярностью среди войск, был бы для Катишь слишком… хорошим соратником?
Интрига же с Долгоруковым такова: летом 1806 года приближенный императора, князь Петр Петрович, отправился на юг России по поручению Александра I. Но уже осенью князя внезапно вызвали в Петербург (не для того ли, чтобы предложить ему жениться на великой княжне?). Известно, что император переговорил с Долгоруковым, а тот вскоре после этой встречи слег – он подхватил холеру, которая на юге была весьма распространена. 8 декабря Долгоруков умер… Однако имелся у Петра Петровича младший брат – красавец и франт.
Александр лично рекомендовал князя Катишь. А британский посол отмечал, что по поручению императора в самом хвалебном тоне о Михаиле Петровиче Долгоруком говорил князь Голицын. И не только с великой княжной, но и со вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Начался очередной акт пьесы «Замужество великой княжны Екатерины Павловны». Только государь подталкивал сестру к самому настоящему мезальянсу. А по новым правилам о браках членов императорской семьи – в случае неравного брака представители фамилии теряли права на престол. Распространялось это и на потомков. Катишь решительно отодвигали от трона.
Долгоруков, разумеется, был совсем не чета тому же Багратиону – моложе, менее влиятелен и, значит, практически не опасен?
А как же неземная любовь к сестре? Эту историю частенько пересказывают на разные лады: как Александр был бесконечно предан Екатерине Павловне, как она отвечала ему взаимностью, как в их отношениях некоторые видели – и продолжают видеть – едва ли не признаки инцеста, сродни истории Лукреции и Чезаре Борджиа! Вернемся к этому чуть позже!
Мария Федоровна вряд ли одобряла идею союза дочери с князем Долгоруковым. В Европе происходили события, которые могли возвести Катишь совсем на другую высоту. Дело в том, что 13 апреля 1807 года скончалась вторая супруга австрийского императора Франца II. Вдовцу еще не исполнилось сорока, и он был намерен найти себе новую жену. Почему бы не Катишь?
Этикет и законы не позволяли «перепрыгнуть» через голову императора Александра в этом вопросе. Только он мог предложить руку сестры – Францу. Мария Федоровна была чрезвычайно вдохновлена идеей о браке. Она знала императора Франца еще в детские годы, более того, первым браком он был женат на ее родной сестре [66]. В Вену полетели письма с просьбой к русскому послу, князю Куракину, начать тайные переговоры (заметим, что сам Александр ничего еще не предпринял!). Куракин отвечал так:
«Я вижу ясно, что он не находит предполагаемое положение приличным для ее высочества своей сестры. Он думает, что личность человека ей… довольно неприятна и что человек этот никак не может ей понравиться и сделать ее счастливой».
Итак, из Вены князь Куракин пишет ответ Александра I о чувствах сестры, которая находится в Петербурге! Казалось бы, чего проще спросить саму Катишь? Известно, что сама великая княжна горячо поддерживала «австрийский проект». Вот ее письмо 23 мая 1807 года:
«Il a quarante ans ce Patron dites-vous: le mal n’est pas grand!» – «Ему сорок лет – беда невелика». И дальше: «Вы говорите, что это жалкий муж для меня – согласна… Я не найду в нем Адониса, а просто порядочного человека».
Есть мнение, что Александр не делал никаких решительных шагов по сближению с Веной, потому что якобы был обижен на то, как Вена ранее относилась к его сестре, к Александре. И не хотел разочарования для Катишь. Такая точка зрения имеет право на существование, но кажется не слишком убедительной. Во-первых, лично император Франц не сделал ничего дурного для Александры Павловны. Во-вторых, династические браки отталкиваются от политических интересов, а не личных. Но факт остается фактом – переговоры буксовали. Точнее, на серьезном уровне они даже не проводились. Катишь в бессильном гневе наблюдала, как корона буквально ускользает от нее: в 1808 году император Франц женился на Марии Людовике Моденской, молоденькой и далеко не самой красивой своей родственнице. Но утверждали, что государь влюбился! Да так стремительно, что не стал долго ждать.
Императору Александру пришлось на время отложить семейные дела и отправиться на конгресс в Эрфурт, где его ждал новый сюрприз: Шарль Морис де Талейран, знаменитый французский политик и дипломат, предложил разработать проект брачного договора для… Катишь и Наполеона. Все это происходило в том же 1808 году.
