Ознакомительная версия.
Поднявшись, держась за стену, он дошел до железной двери, хорошо подогнанной и крепко сидевшей на засове. Он бухнул несколько раз кулаком. Ответа не было. По тому холоду, который царил в помещении, он понял, что оно глубоко в подземелье.
«Сдохнешь, – подумал он, – и никто не узнает».
Радости не было. Подобное с ним уже случалось.
– Надо ждать, – решил он.
Раймунд не знал, сколько прошло времени, когда загремел засов, заскрипела дверь. В глаза ударил свет, заставив его упереться спиной о стену.
Людей нельзя было разобрать, но по силуэтам было видно, что их несколько человек. Они подошли к нему и стали в полукруг.
– Раймунд, – раздался незнакомый голос.
Наверное, камни, низкий потолок как-то приглушали его. Голос был глух.
– Ты совершил преступление и будешь судим!
«Бу, бу, бу… – ударило по ушам, – преступление, какое…?» – забилось в его сознании.
– Ничего не совершал, – отрезал он и прижался щекой к стене.
– Ты хотел убить рыцаря графа Боже. Он может подтвердить это! Ты что молчишь?
– Вспоминаю, кто кого хотел убить.
– Ты дерзишь, недостойный сын! Это усугубляет твое наказание. Признаешь ли ты себя виновным или нет?
– Нет! – он загремел цепями, отчего охрана схватилась за мечи. – Мою невиновность подтвердит мой дядя, граф де Буа.
– Графа де Буа нет в живых. Вы все подстроили, и он погиб!
– Я? – Раймунд неожиданно для всех резко вскочил, те даже отпрянули от него. – Зачем мне убивать моего дядю? – он стал пристально смотреть на них, стараясь различить хоть одно лицо.
Но низко надвинутые капюшоны не позволяли этого сделать.
– Вы хотели присвоить его земли! – слышит он. – Да накажет вас Бог за такое кощунство.
Раймунда это разозлило.
– Я только приехал, я даже не видел его земель, – ответил он довольно вызывающе.
– Вы врете! Как же вы их не видели, если раньше бывали у него!
Раймунд подавил в себе вспыхнувшее было зло в ответ на необоснованное обвинение. И ответил на этот раз довольно спокойным голосом:
– Если вы все обо мне знаете, то знаете, сколько лет я не был здесь. Все могло измениться! И если мой дядя действительно погиб, то в этом я обвиняю графа Боже. Он подстроил это убийство! Это ему, вернее, вам, нужны мои земли. Но клянусь…
Незнакомый голос перебил его:
– Бросьте! Здесь не принято произносить никаких клятв. Что вам надо?
– Снять эти цепи и отпустить домой.
– Это… невыполнимо!
Какое-то время Раймунд молчал, потом сказал:
– Мне холодно, и я хочу есть.
– Это будет исполнено.
Они, как по команде, повернулись, и мрак вновь объял подземелье.
Когда ждешь, время идет очень медленно. Раймунду оно показалось вечностью. Наконец загремели засовы, дверь открылась, и вошли опять несколько человек. Кто-то принес пищу, кто-то – солому для подстилки, кто-то – одежду. Это была грубая суконная одевка. Но, нарядившись в нее, Раймунд сразу почувствовал себя по-другому. Обслуга быстро удалилась, оставив даже свечу.
Пища была хорошей. Прислали даже бутылку легкого вина. Взяв ее в руки, он сразу вспомнил Боже. Бутылка была точно такой, из которой он их угощал вином. И тотчас ему все стало ясно. В вино что-то подмешали. Из-за этого он ничего не помнит. Но тут же возник вопрос: граф пил наравне с ними и даже сам показал пример. Что-то тут не вяжется.
– Раз я нахожусь у них, значит, все подстроено. Меня… в темницу, а его домой, на кровать. Зачем я им? Дядя… неужели его нет!? Это страшная для меня потеря. За эти дни он стал для меня самым дорогим человеком. Нет, этого я Боже не прощу. Если отсюда вырвусь… вырвусь.
Он перестал есть. Только глотнул вина и задумался: «Ходят сразу по нескольку человек, на руках и ногах у меня цепи. Нет, отсюда не вырваться. А откуда? И можно ли ждать помощи? Но… от кого? Если нет в живых дяди, мать даже не знает о моем возвращении. Да. Наверное, вначале надо было ехать к ней».
Он вздохнул и вновь принялся за еду.
Поев, он взял свечу и стал обходить помещение. Оно было небольшое и выложено из камня. Низкий, давящий потолок покрашен в черный цвет и производил гнетущее впечатление. В стене в нескольких местах виднелись вделанные туда кольца. Догадался: буйных приковывали к стене. Обследование помещения, кроме разочарования, ничего ему не дало. Даже больше: оно дохнуло на него какой-то безысходностью, унынием. Что его ждет?
В это время двумя этажами выше, в уже знакомом кабинете магистра, собрались: сам магистр, епископ Зедор, Боже с рукой на перевязи и еще трое важных господ – рыцарь барон фон Берфарт, рыцарь граф де Бомон и папский нунций. Это был высший совет. Все они сидели за круглым столом. Разговор начал магистр.
– Уважаемые рыцари, – он поклонился сидевшим рядом с ним де Боже и де Бомону, – и вы, святые отцы, – в их сторону кивок головой, – мы собрались, чтобы обсудить один весьма щекотливый вопрос. Мы его рассматривали, теперь хочу вынести на ваш совет. Дело в том, что король стал усиленно расширять свой домен. Сегодня все усилия королевской власти направляются на то, чтобы захватить… пока Тулузу, – на слово «пока» он сделал особое ударение.
Все поняли, что дальше речь может пойти и об их ордене. Хорошо известно, что многие хотели бы добраться до их богатств. Магистр продолжал:
– Они не останавливаются даже перед убийством, кражей и продажей в рабство лиц этой семьи. Чем можно объяснить смерть старшего Раймунда, похищение старшего сына, тоже Раймунда, гибель младшего? Нашими молитвами и усилием вызволили из рабства наследника этой земли. Сейчас он находится у нас.
От этого сообщения тройка оживилась. Барон не сдержался и выпалил:
– Так давайте его сюда. Он, наверное, тоже в конфликте с государем и наш сторонник, коль так с ним поступили.
– Это так и немного не так, – произнес Жак де Молэ, – пока он находится в раздумье. Мы не мешаем ему окончательно прийти в себя и могли бы терпеть это сколь угодно. Но ситуация меняется. Король пошел в решительное наступление. Дело в том, что осталась еще дочь графа. Найденный сын пока не объявился.
– Так чего же вы ждете? – рявкнул барон.
На губах магистра заиграла тонкая улыбка.
– А вы не думаете, барон, что сын тоже может последовать за своим отцом и братом?
На физиономии барона застыла извиняющаяся улыбка, и он решил исправить положение:
– Его надо беречь пуще своих глаз!
– Что мы и делаем, – не без сарказма произнес Зедор.
– Верно сказал святой отец, – произнес магистр, – но король сделал ход ферзем, – магистр любил эту восточную игру и иногда употреблял в разговорах названия ее ходов. – Он женит своего брата на пока единственной наследнице. Недавно у вдовствующей графини с поручениями от короля по поводу свадьбы побывал граф Сансерр, и он получил ее согласие.
Ознакомительная версия.
