стоящих бабушек горячую картошку, огурец. В крепкие морозы оживление у «казенок» было значительно больше.
С баней у чалдонов издревле было связано множество поверий. Так как в бане нет икон, считалось, что в ней обитает особый дух «банник» - вредный чёрный и лохматый старикашка. После третьего пара в баню не ходи – наступает время помывки банника. Для банника всегда оставляли веник, кусочек мыла и немного воды в кадках. А, чтобы его окончательно задобрить, приносили в баню кусочек ржаного хлеба, густо посыпанного солью или жертвовали ему курицу, которую придушив, вместе с перьями закапывали под порогом новой бани. Ночевать кому-либо в бане даже летом строго возбранялось. «Лучше переночевать на могиле, чем в бане» - напутствовали старцы молодых. Только случайный путник, рискнёт переночевать в бане, да и то вежливо спросив банника: «Хозяюшко-батюшка! Пусти ночевать!». В лучшем случае банник грохотом падающих с каменки галек, напугает ослушников, в худшем - ошпарит кипятком, сдерёт кожу, затащит в топку или выпустит смертельный угарный газ.
Вода в бане также считалась, поганой и годилась только для стирки и мытья. Да, и сами «опоганенные» кадки, шайки и ковши использовались только в бане. А банными вениками девки даже иногда гадали о своём будущем, бросая их с крыши бани: если веник упадёт вершиной в сторону кладбища – значит, вскоре умрёшь. А вот куда веник комлем упадёт, туда и замуж выходить. Самые смелые и озорные, ходили ночью в баню ворожить. Брали в руки гальку с каменки или на святках выставляли в двери голый зад и ждали, какая рука тебя схватит: если мохнатая, то выйдешь за богатого, если голая, то будешь бедной и несчастной.
Даже само место, где стояла старая сгоревшая или сгнившая баня, считалось, поганым, и здесь никогда не строили избу, иначе либо клопы одолеют, либо мыши.
Первые пластинки были не дешевы, так как изготавливались из шеллака — продукта жизнедеятельности тропических насекомых. Кому приходилось слушать пластинки тех времен на старинном граммофоне с огромным рупором (трубой), обычно удивляются громкости и относительной чистоте звука. Это связано с тем, что рупор не только усиливал, но и значительно отфильтровывал высокочастотные шумы и шорохи от скольжения иглы. Появившиеся впоследствии патефоны зачастую обеспечивали менее качественное звучание, так как имели небольшой встроенный в корпус рупор. К сожалению, услышать качественное воспроизведение старых пластинок теперь очень трудно, так как металлические иглы звукоснимателей повреждают диски при каждом проигрывании. Поэтому старинная «незаезженная» пластинка является большой редкостью.
Летом, вместо мяса народ закупал сало «свиное очищенное» (6-8 руб.), «говяжий сырец» (2-2,5 руб.), топленое (4 руб.). Кроме того, на рынке томичей ожидала рыба по меньшей мере четырех сортов:
нельма свежая (7-8 руб.), соленая (4-6 руб.),осетрина свежая (8-10 руб., соленая (4-5 руб.),стерлядь свежая (4-8 руб.), соленая (4-5 руб.),муксун соленый штука 30-40 коп.
Цена за пуд (16 кг).
Масло на рынке тоже имелось «в ассортименте»: и коровье (самое дорогое — по 6 р. 80 к.), и конопляное (4 р. 40 к.), и льняное (4 р. 20 к. — самое дешевое), и подсолнечное (5 р. 60 к.). Цена, кстати, указывалась не за литры — за пуд.
Хорошая хозяйка, заглянув в овощные ряды, находила здесь картофель (куль — 50 к., ведро — 10 к.), морковь (сотня 20-30 к.), огурцы свежие (сотня 40-50 к.), редьку (штука — 1-3 к.), чеснок (сотня 20-30 к.). Молочная продукция была представлена собственно молоком (крынка 5-6 к., ведро 30 к.) и творогом (ведро — 30 к.); купить можно было также сахар (первый сорт — 7 р. за пуд), яйца (сотня — 1 р. 20 к.), пшеничную и ржаную муку.
Особенно радовал глаз отдел «ягоды ведрами»: здесь были представлены малина (2 р. и 1 р. 80 к.), черника (60-70 к.), клубника полевая (80 к. и 1 р.), мед сотовый (20 к. за фунт) и свежий (4 р. 60 к. и 5 руб.).
Ресторанный сервис в царской России был развит настолько широко, что его услугами могли пользоваться и небогатые люди. Вот как один из современников описывает своё первое посещение ресторана в далёком 1913 году: «После окончания последнего гимназического экзамена мы решили собраться вечером и поехать в ресторан Зоологического сада. Выяснили, что на товарищеский ужин можно потратить два рубля с человека. Пошли в ресторан. К нам подошёл солидный господин – метрдотель в смокинге с бантиком под толстым подбородком. Он спросил: «Что вам угодно, молодые люди?» Перебивая друг друга, мы несвязно объяснили, что хотим отметить окончание гимназии, что мы впервые в ресторане и не знаем, с чего нам начать. Метрдотель любезно ответил: «Всё устроим, только скажите, сколько вас человек и сколько вы ассигновали на это празднество». Мы ответили. Метрдотель сказал: «За эти деньги я вам устрою великолепный ужин. Пойдите, погуляйте по саду минут двадцать». Когда метрдотель через полчаса подвёл нас к длинному столу, мы даже испугались – очень уж много было наставлено на столе разных бутылок, закусок, фужеров. Думали, что он ошибся и потребует ещё денег. Но оказалось, что всё предусмотрено в пределах наших капиталов. Закуски тоже были не из дорогих, но поданы красиво. С точки зрения гимназистов, всё было очень шикарно. За время ужина несколько раз приходил метрдотель, спрашивал, всем ли мы довольны.
На рубеже XIX–XX веков в Томске было около 27 разрешенных домов терпимости. Их «расцвет» пришелся как раз на начало ХХ века.
Дома терпимости открывались и закрывались в Томске без вмешательства городского самоуправления. Для открытия трактиров, бань, чайных, ресторанов обязательно требовалось разрешение городской думы, а вот решение об открытии/закрытии публичного дома принималось только местной полицейской властью.
Закрывались дома терпимости по разным причинам. Например, в 1890 году в Томске пришлось прикрыть одно из весьма крупных заведений такого рода: обитательницы дома и клиенты стали выходить из заведения в чем мать родила, вызывая массовое негодование соседей.
Денег с клиентов в томских домах терпимости брали немного: посетить публичный дом можно было, имея всего рубль в кармане, а то и меньше. Для сравнения: сытный обед в трактире в то время стоил примерно столько же.
Хотя некоторые богачи могли промотать в домах терпимости и сто рублей за ночь, увозя женщин в бани и рестораны. Помимо «основного меню», содержательницы часто
