Ознакомительная версия.
В тот день Мордред был с нами. Артур настоял, чтобы король начал посещать заседания совета перед тем, как полностью вступить во власть, и всячески уговаривал Мордреда принять участие в обсуждении, однако тот сидел, выковыривая грязь из-под ногтей, и зевал от длинных занудных споров. Артур надеялся, что король на совете научится ответственности, но, боюсь, он учился лишь пропускать мимо ушей подробности государственных дел. В тот день он восседал во главе пиршественного стола и даже не пытался делать вид, будто слушает рассказ епископа Эмриса об источнике, чудесном образом забившем из холма, который благословил священник.
– Где этот источник? – вмешалась Гвиневера. – Уж не в холмах ли к северу от Дунума?
– Именно там, госпожа! – вскричал Эмрис, радуясь, что кто-то откликнулся на его слова. – Ты слышала о чуде?
– Задолго до твоего священника, – отвечала Гвиневера. – Родник появляется и пропадает в зависимости от дождей. А эта зима, как ты помнишь, была особенно дождливой.
Она торжествующе улыбнулось. Ее неприязнь к церкви хоть и несколько смягчилась, но отнюдь не прошла.
– Родник новый! – настаивал Эмрис. – Местные жители говорят, что раньше его не было! – Он снова повернулся к Мордреду. – Ты должен обязательно посетить источник, о король. Это истинное чудо.
Мордред зевнул, разглядывая голубей на дальней крыше за окном. Его куртка была залита медом, в курчавой бородке застряли крошки.
– Мы закончили с делами? – внезапно спросил он.
– О нет, какое там! – с жаром отвечал Эмрис. – Мы еще не пришли к решению о строительстве новой церкви, а потом надо будет утвердить трех магистратов. Насколько я понимаю, кандидаты уже тут? – спросил он Артура.
– Да, – подтвердил тот.
– Работы на целый день! – радостно воскликнул Эмрис.
– Только не для меня. Я отправляюсь на охоту, – объявил Мордред.
– Но, государь... – начал было Эмрис.
– На охоту, – перебил его Мордред. Он встал из-за низкого стола и заковылял через двор.
В комнате воцарилась тишина. Каждый знал, о чем думают другие, и никто не смел высказать это вслух. Наконец я попытался ободрить собравшихся.
– Король очень внимателен к своему оружию.
– Потому что ему нравится убивать, – ледяным тоном заметила Гвиневера.
– Если бы он хоть что-нибудь иногда говорил! – посетовал Эмрис. – Просто сидит надувшись и ковыряется в ногтях.
– Спасибо, хоть не в носу, – съязвила Гвиневера и тут же подняла голову, заметив, что во двор провели незнакомца. Хигвидд, слуга Артура, представил гостя Каллином, защитником Кернова. Тот и впрямь выглядел королевским защитником – черноволосый бородатый верзила с вытатуированным на лбу изображением топора. Каллин поклонился Гвиневере и положил на пол – острием к Артуру – варварского вида меч. Это означало, что между нашими королевствами возникли трения.
– Садись, Каллин. – Артур махнул на освободившееся место Мордреда. – Вот сыр и вино. Хлеб только что из печи.
Каллин снял стальной шлем, увенчанный оскаленной мордой дикой кошки.
– Господин, – пророкотал он, – я пришел с жалобой...
– Полагаю, ты проголодался с дороги, – перебил его Артур. – Садись! Твоих спутников покормят на кухне. И меч подбери.
Каллин сдался на дружеское обращение Артура. Он разломил хлеб пополам и отсек большой ломоть сыра. "Тристан", – коротко ответил он на вопрос Артура, что его сюда привело. Говорил Каллин с набитым ртом, заставляя Гвиневеру содрогаться от возмущения.
– Принц бежал в твою страну, господин, – продолжал защитник Кернова, – и увез с собой королеву. – Он потянулся за вином и осушил целый рог. – Король Марк требует их назад.
Артур молчал, только барабанил по столу пальцами.
Каллин напихал в рот еще хлеба и сыра, снова запил их вином и, громко рыгнув, продолжал:
– Мало того что принц... – Он взглянул на Гвиневеру и закончил фразу иначе, чем собирался: – Что принц бежал вместе с мачехой...
Гвиневера, не поведя бровью, вставила слово, которое Каллин побоялся произнести в ее присутствии. Тот кивнул, покраснел и продолжил:
– Да, госпожа. Нехорошо жить со своей мачехой. Но он еще увез и половину отцовской казны. Он нарушил две клятвы, господин: клятву отцу и клятву королеве. А теперь, по слухам, ему дали убежище в Иске.
– Да, я слышал, что принц в Думнонии, – мягко отвечал Артур.
– Король требует его назад. Требует вернуть их обоих. – И Каллин, передав требование короля Марка, снова накинулся на сыр.
Совет собрался вновь, оставив Каллина загорать на солнышке. Трем будущим магистратам велели подождать, вопрос о церкви отодвинули на потом и стали решать, что ответить королю Марку.
– Тристан, – сказал я, – всегда был другом нашей страны и сражался за нас, даже когда другие отступились. Он привел своих людей в Лугг Вейл. Был с нами в Лондоне. Он заслуживает помощи.
– Он нарушил клятву, данную королю, – озабоченно проговорил Артур.
– Языческую клятву, – вставил Сэнсам, как будто это уменьшает вину Тристана.
– Однако он украл деньги, – напомнил епископ Эмрис.
– Которые так и так рано или поздно к нему перейдут, – попытался я вступиться за боевого товарища.
– Именно этого и опасается король Марк, – сказал Артур. – Поставь себя на его место – чего бы ты боялся больше всего?
– Что принцесса умрет? – пошутил я.
Артур скривился, недовольный моим легкомыслием.
– Он боится, что Тристан поведет копейщиков на Кернов. Боится междоусобной войны. Боится, что сын устал ждать его смерти.
Я мотнул головой.
– Тристан не расчетлив. Он действует под влиянием порыва. Он влюбился в юную мачеху, а про трон и не думает.
– Сейчас не думает, – мрачно сказал Артур, – потом задумается.
– Если мы укроем Тристана, то что сделает король Марк? – спросил Сэнсам.
– Будет совершать набеги, – сказал Артур. – Жечь поселения, угонять скот. Или пошлет воинов, чтобы захватили Тристана живым. Его корабельщики с этим справятся.
Жители Кернова были лучшими в Британии моряками; саксы давно научились страшиться их копий и ладей.
– Мы ввяжемся в нескончаемую пограничную войну, – продолжал Артур. – Каждый месяц она будет уносить жизнь десятков селян. Нам придется держать на западном рубеже не меньше сотни копейщиков.
– Дорого, – заметил Сэнсам.
– Очень дорого, – мрачно подтвердил Артур.
– Деньги королю Марку точно надо вернуть, – заметил Эмрис.
– И королеву, возможно, тоже, – вставил Китрин, один из заседавших в совете магистратов. – Вряд ли гордость позволит королю Марку оставить без отмщения такое бесчестие.
– Что будет с королевой, если ее вернуть? – спросил Эмрис.
Ознакомительная версия.
