Кэтрин Нэвилл - Восемь

На самом деле я была компьютерным экспертом, лучшим специалистом в Нью-Йорке по индустрии перевозок. Вот почему меня взяли на работу. Когда компания «Фулбрайт, Кон, Кейн и Уфам» проэкзаменовала меня, долларовые значки замелькали в их налитых кровью глазах; они видели не женщину, а ходячее вложение капитала, которое принесет деньги на их банковские счета. Достаточно молодую, чтобы быть восприимчивой, достаточно наивную, чтобы быть внушаемой, достаточно простодушную, чтобы отдать своих клиентов на растерзание их штатным акулам аудита. Словом, я была всем, что они искали в женщине. Но медовый месяц был коротким.

Когда за несколько дней до Рождества я заканчивала расчет оборудования, чтобы клиент, занимающийся грузоперевозками на судах, мог получить документы до конца года, в мой офис нанес визит наш старший партнер Джок Уфам.

Высокому, тощему и моложавому Джону было за шестьдесят. Он много играл в теннис, носил модные костюмы от «Брукс бразерс» и красил волосы. Когда он шел, то подпрыгивал на носках, словно собирался забить гол.

Итак, Джок впрыгнул в мой офис.

— Велис, — сказал он панибратским тоном, — я тут подумал об исследовании, которым ты занимаешься, даже поспорил с собой и, кажется, понял, что меня беспокоило.

Это была манера Джока сообщать о том, что причин не согласиться с ним не существует. Он уже поработал адвокатом дьявола для обеих сторон и поскольку подыгрывал себе любимому, то выиграл дело.

— Я почти закончила, сэр. Завтра все уйдет клиенту, поэтому надеюсь, вы не захотите вносить значительных изменений.

— Ничего серьезного, — ответил он, осторожно подкладывая мне бомбу. — Я решил, что принтеры будут для нашего клиента более необходимы, чем дисководы. Соответственно, мне хотелось бы, чтобы ты изменила критерии отбора.

Это был пример того, что обычно называется подтасовкой. Это незаконно. Шесть продавцов компьютеров месяцем ранее согласились с предложенными ценами. Эти предложения базировались на критериях отбора, которые подготовили мы, непредвзятые аудиторы. Мы сказали, что клиент нуждается в мощных дисководах. Один из продавцов вышел с лучшим предложением. Если сейчас, когда цены уже предложены, мы заявим, что принтеры важней, чем дисководы, то контракт перейдет в ведение другого продавца. Я могла бы с ходу сказать, какого именно. Это будет та фирма, с президентом которой Джок сегодня обедал.

Понятно, что за этим обедом решалось что-то важное. Возможно, обещание бизнеса для нашей фирмы, а может быть, речь шла о маленькой яхте или спортивной автомашине для Джока. В чем бы ни заключалось дело, я не хотела в нем участвовать.

— Мне жаль, сэр, — сказала я ему. — Сейчас уже слишком поздно изменять критерии, тем более в отсутствие клиента. Мы могли бы позвонить ему и сказать, что хотим попросить продавцов переделать заявки, но это, конечно же, означало бы, что документы не будут готовы до Нового года.

— Это необязательно, Велис, — сказал Джок. — Я не стал бы старшим партнером фирмы, если бы игнорировал свою интуицию. Много раз я в мгновение ока спасал миллионы наших клиентов, а они и не знали об этом. Мой животный инстинкт выживания год за годом поднимает нашу фирму на вершину «Большой восьмерки».

Он одарил меня улыбкой с ямочками.

Вероятность того, что Уфам сделал бы что-либо для клиента, не обобрав его до нитки, была такой же, как в случае с библейским верблюдом, пролезающим в игольное ушко. Он сказал неправду, но я не стала возражать.

— Тем не менее, сэр, мы несем моральную ответственность за то, чтобы клиент правильно взвесил и оценил предложенные цены. Кроме того, мы — проверяющая фирма.

Ямочки Джока исчезли, словно он проглотил их.

— Вы, конечно же, понимаете, что означает ваш отказ принять мое предложение?

— Если это предложение, а не приказ, я бы предпочла не делать этого.

— А если бы я приказал? — хитро спросил Джок. — Ведь я старший партнер в этой фирме.

— Тогда, боюсь, мне придется отказаться от проекта и передать его кому-нибудь другому. Конечно, я сохраню копии моих расчетов, на случай если о них будут задавать вопросы.

Джок знал, что это значило. Аудиторские фирмы никогда не проверяли друг друга. Единственными, кто мог задавать вопросы, были люди из правительства США. Их вопросы обычно относились к незаконной или мошеннической практике.

— Понятно, — сказал Джок. — Хорошо, тогда я оставляю вас работать, Велис. Ясно, что решение мне придется принимать самому.

Он резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

На следующее утро ко мне зашел мой менеджер, энергичный блондин лет тридцати по имени Лайл Хольмгрен. Лайл был взволнован, редеющие волосы всклокочены, галстук переносился.

— Кэтрин, чем, черт возьми, ты насолила Уфаму? — были первые слова Лайла, сорвавшиеся с его языка. — Он бесится так, словно ему наступили на любимую мозоль. Вызвал меня сегодня утром ни свет ни заря. Я едва успел побриться. Он заявил, что найдет на тебя управу, твердит, что ты рехнулась. Уфам не желает, чтобы тебя в будущем допускали к клиентам, говорит, ты не готова играть в мячик с большими мальчиками.

Жизнь Лайла вращалась вокруг фирмы. У него была требовательная жена. Она измеряла успех количеством членских взносов в загородных клубах. Лайлу приходилось играть по правилам фирмы, хотя, возможно, он и не одобрял этого.

— Полагаю, прошлым вечером я потеряла голову, — саркастически сказала я. — Я отказалась «изменить» предложенные цены. Сказала Джоку, что он может передать работу кому-нибудь другому, если ему так уж приспичило.

Лайл опустился в кресло рядом со мной. С минуту он ничего не говорил.

— Кэтрин, есть масса вещей в мире бизнеса, которые человеку твоего возраста могут показаться неэтичными, но они необязательно таковы, какими кажутся.

— Эта была такой.

— Я даю тебе слово, что, если Джок Уфам просит тебя сделать что-нибудь подобное, у него есть на это веские причины.

— Готова побиться об заклад, что у него есть тридцать— сорок веских причин, — ответила я ему и вернулась к своей бумажной работе.

— Ты сама себе роешь могилу, ты это понимаешь? — спросил он. — Ты не можешь вертеть такими парнями, как Джок Уфам. Он не отправится спокойно в свой угол, как нашкодивший мальчишка, не будет ходить вокруг да около. Хочешь совет? Я думаю, тебе следует прямо сейчас отправиться к нему в кабинет и принести свои извинения. Скажи ему, что сделаешь все, о чем он попросит, пригладь ему перышки. Если ты этого не сделаешь, я тебе гарантирую, что твоя карьера окончена.

— Он не уволит меня за отказ делать незаконные вещи, — сказала я.