- Ну, что ты понял, почему сейчас страдаешь?
- Вот оно,- подумал Иуда,- у меня уже видения начались. Это, наверное, из-за болей в голове? Что же такое я вчера съел, что сегодня со мной такое творится? Вдобавок к голове, ещё руки и ноги разболелись так, будто в них гвозди забили.
- Я не видение,- разгадав мысли Иуды, произнёс светлый человек.- Я Архангел Гориил. Меня послал к тебе Бог, чтобы узнать, не собираешься ли ты покаяться в своих грехах? А страдания, которые ты сейчас испытываешь, это не последствия пищевого отравления. Точно так же сейчас мучается Иегуа, которого ты предал. Твои страдания есть повторение его мучений.
- Совсем плохо дело,- продолжал размышлять Иуда.- Видение уже разговаривает со мной. Ещё немного и я не выдержу. Нет, больше сил, терпеть такие муки.
- Слышишь, ты, Архангел,- обратился к Гориилу Иуда,- отстань от меня. Мне и без тебя ужасно, как плохо. Никого я не предавал. У тебя нет никаких доказательств. Понял? С таким же успехом я и тебя могу обвинить в том, что это ты предал Иегуа.
- Да, это совершенно безнадёжный человек. У него нет ничего святого. Он ни во что не верит. Удивительно, как он вообще на свете жил? Ему уже никто не поможет. Ну, что же, пусть сам решает, что ему делать. Я вмешиваться не буду,- рассудительно проговорил Архангел и отошёл в сторону.
В этот момент резкая боль пронзила сердце Иуды. Предатель вскрикнул и схватился за левый бог груди. Изо рта у него пошла кровавая пена. Он встал на четвереньки, потом поднялся на ноги и застонал. После этого Иуда поднял руки к небу, плотно сжал кулаки, и, сотрясая ими, закричал:
- Да будь ты проклят, Иегуа, за мои страдания.
Затем Иуда отвязал верёвку от деревьев. Он пытался аккуратно сложить выстиранные им рубашки, но они упали на землю. Иуда ещё раз выругался по адресу Бога, и перебросил верёвку через ветку осины. Один конец он привязал к стволу дерева, а на другом конце сделал петлю, и надел её себе на шею. После этого он затянул потуже удавку и резко упал на колени. От сильного рывка позвонки его шеи не выдержали и сломались. Предатель захрипел и затих.
- Ну, вот и всё,- произнёс Гориил, обращаясь к рядом стоявшему чёрному человеку.- Можешь забирать его душу в ад, Дезар. Бог велел души всех самоубийц отправлять прямо в ад. А мне здесь больше делать нечего.
Архангел Гориил взмахнул руками и растворился в воздухе.
Чёрный человек, он же Ангел смерти Дезар, подошёл к Иуде, выставил вперёд руки ладонями друг к другу и с силой вдохнул в себя воздух. Из груди Иуды вылетел тёмный искрящийся шар, подлетел к рукам Ангела смерти и остановился между его ладонями. Дезар приподнялся над землёй, почва под ним расступилась, и он вместе с тёмной душой Иуды опустился в бездонную темноту преисподни. Земля вновь сошлась. Во дворе всё оставалось по-прежнему, кроме того, что под осиной на коленях стоял удавившийся Иуда.
Петр со своими друзьями так и не ходили смотреть на казнь Иегуа. Они весь день просидели в кабаке, изрядно накачались вином, и когда вечер успокоил дневную суету, компания решила навестить Иуду.
- Предлагаю проведать нашего студента Иуду,- высказал пожелание Андрей.- Может, он знает какие-нибудь подробности о том, как это случилось, что Иегуа арестовали?
- Арестовали,- передразнил его Пётр.- Если бы только арестовали. Его казнили. Я сам видел, как его вели на Голгофу. Может, ты думаешь, что он шёл туда под конвоем на прогулку?
- А ты видел, как его казнили?- раздражённо спросил Андрей, и сам же ответил,- то-то. И я не видел. А, может, он ещё жив? Может, ему удалось спастись?
- Перестань чепуху молоть, Андрей,- грубо проговорил Пётр.- Ты всегда, как напьёшься, так несёшь всякий бред. Как он мог спастись? Может, ты ещё скажешь, что его Бог на небо забрал? Ладно, пошли к Иуде. На свежем воздухе хоть протрезвеем немного.
Подвыпившая кампания брела по пустынным ночным улицам Иерусалима. Когда они добрались к дому Иуды, уже наступила полночь. Без стука шумная кампания ввалилась во двор и замерла на месте. Под деревом с верёвкой на шее, привязанной к осине, стоял на коленях их бывший товарищ Иуда. Лицо у него посинело, язык вывалился изо рта, а глаза неподвижно уставились в землю остекленевшим бессмысленным взглядом.
- Вот вам, и здрасьте,- произнёс протрезвевший Пётр.- Похоже на то, что Иуда уже вряд ли сможет нам что-нибудь рассказать. Лучше поскорее убраться от сюда. А то ещё скажут, что это мы его того-этого....
После этих слов Пётр сделал красноречивый жест, показывающий, как верёвка затягивается вокруг шеи. Компания быстро удалилась со двора, так и оставив тело своего друга без погребения.
Луна с осуждением смотрела вслед убегающим людям и бесконечно сокрушалась такому их бессердечному поведению. Она даже несколько раз качнулась со стороны в сторону, как будто хотела сказать:
- Ну, и ну. Какие ужасные дела творятся на Земле. Хорошо, что в нашем небесном мире такого безобразия не бывает.
Когда солнце из последних сил боролось с горизонтом, который старался затянуть его за край Земли, чтобы позволить Миру хоть немного отдохнуть от невыносимой дневной жары, Люцифус и Мучитель подъехали к горе Голгофа. Они спешились и направились к центуриону Гаю Лонгену, руководившему казнью осуждённых. Легионеры, стоявшие в оцеплении, хорошо знали Вольдаса и приветствовали его ударами своих мечей о щиты. Центурион находился возле крестов, на которых висели приговорённые преступники. Надо сказать, что гора Голгофа представляла собой идеальное место для казни. Она имела пологую форму, растительность на ней полностью отсутствовала. Так, что для зрителей, расположившихся у подножья горы, ничего не мешало пристально наблюдать за казнью. Унылый и безжизненный пейзаж окружающей природы создавал вполне удручающее и горестное настроение. Как сказали бы в театре: декорация соответствовала содержанию трагического представления.
- Приветствую тебя, Люцифус,- произнёс Лонген и прижал согнутую правую руку со сжатым кулаком к своей груди.- Что привело тебя в такое отвратительное место? На этой лысой горе жарко, как на раскалённой сковородке.
- Приветствую тебя, Лонген.- ответил Вольдас.- Я приехал посмотреть, как проходит казнь. В городе волнения, и я подумал, может, и здесь тоже самое? Но я вижу, что у тебя всё в порядке. А почему нет толпы, что иудеи не любят такие зрелища?
- Да, здесь всё тихо и спокойно,- подтвердил центурион.- А толпа разошлась. Всё интересное уже закончилось. Вон, только и остались те двое зевак. Стоят уже битый час за оцеплением и не хотят уходить.
