Евгений Рогачев - Рогнеда. Книга 1

Ознакомительная версия.

Ульян же думал о том, что как бы половчее извернуться, чтоб оставить этого Даниила с носом. Заодно и Рогнеду от него увести. Положил он глаз на нее, это точно. И не за просто так, а за золото. Оно одно ему надобно, а на них обоих ему начхать с высокой колокольни. Но что придумать-то? Нет мыслей, — в голове, словно в чане пустом, а думать надо — утро уже скоро. Ульян замер, услышав, как ворочается незнакомец во сне.

«Не спит, стережет. Как пес, ей Богу. И лег у двери, словно боится, что сбежим. Может, кинуться на него впотьмах? Или ножичком пырнуть?» — Ульян сам испугался своих мыслей, вспомнив Митрия и того другого, на берегу.

Так ничего и не придумав, Ульян уснул.

На другой день встали поздно. На дворе уже вовсю кипела жизнь, а сквозь небольшое оконце внутрь пробивались лучи солнца. Где-то вдалеке слышался колокольный звон. Звонили к обедне, а, значит, день вскоре перевалит за вторую половину.

Поели то, что еще осталось в мешке у Ульяна. Трапезничали молча, никто не поднимал глаз. Когда последние крошки были сметены, Дашка первой нарушила молчание:

— Ну, рассказывайте.

— О чем? — Ульян вскинул глаза.

— Будто не знаешь. О кладе Колычевском, о чем же еще.

— Не знаю я ничего, — буркнул Ульян.

— Ты, может, и не знаешь. А вот она, — Дашка кивнула на молчавшую Рогнеду, — точно знает. Так, девица? Как тебя кличут-то? Рогнедой что ль? Так вот, расскажи-ка нам, Рогнеда, где этот схрон расположен. Ведь бывала ты в нем? Бывала, бывала — по глазам вижу. И боярина не за просто так ножиком попотчевала. Ведь так? Да ладно, мне до этого дела нет. Ты о золоте расскажи.

— А ежели не скажу?

— Скажешь! — Дашка сузила глаза. — Под батогами молчала, а мне скажешь. Уж поверь моему слову.

— А кто ты вообще есть? — вступился Ульян, на миг позабыв страхи. — В лесу мне плел, что знаешь Рогнеду, а оказывается — нет.

— Не встревай юноша! — отмахнулась Дашка, даже не посмотрев в его сторону. — Не о тебе сейчас речь.

— А ну, постой!!! — взвился Ульян. Злость на миг заслонила все страхи. — Знаю я, что за Рогнедой ты пришел!!! И даже не за ней, а за золотом, ход к которому только она одна и знает. Но я тебе ее не отдам!!! Слышишь, не отдам!!! — Ульян почти кричал. — Дорога она мне! Пуще жизни дорога! Убей меня, а потом уже и ее заполучишь!

Рогнеда испуганно сжалась на своем месте. Не за себя боялась, а за него.

— Не ори, а то всех кур на дворе распугаешь. — Дашка откинулась на стульчике.

— Я видел, как ты глазами в ее сторону шпыняешь, — гнул свое Ульян. — А я не отдам ее! Сказал, не отдам-и все!

— Ты о чем это удумал? — Смутная догадка шевельнулась в голове у Дашки. — Что она мне нужна, и я глаз на нее положил?

— А то нет? — буркнул Ульян.

— Чудны дела твои, Господи. Вы похожи на двух юродивых, что питаются пропитанием у церкви, да божьими сказками народ балуют… Замолчь и не встревай!!! — прикрикнула Дашка, видя, что Ульян опять пытается что-то сказать. — Думал выпытать у вас все и в колодец кинуть, но сейчас раздумал. Разве над детьми малыми измываются? А вы дети малые и есть, коли далее своего носа не видите… Кто я, спрашиваешь? Слушай тогда… Но перед этим знайте: скажете где слово лишнее об услышанном — умрете. И ты, и девица твоя. — Дашка помолчала, решая, что сказать, а что нет. Обвела взглядом притихших вдруг Ульяна с Рогнедой. — Служил я у посадника прошлого. Служил долго и верно, а, когда почил тот от меча вражьего, без дела остался. Но хозяин был добр ко мне и перед смертью своей шепнул о кладе Колычевском. Велел отыскать его и детям передать. Сам не смог, так мне перепоручил. Вот я и пошел по следу и вас отыскал.

— Так я и знал! — не утерпел Ульян. — Неспроста ты в лесу появился.

Дашка смерила его насмешливым взглядом.

— О Рогнеде своей не беспокойся. Не нужна она мне. А знаешь почему? Нет? Тогда смотри.

Дашка прошла в угол комнаты, встала так, что лучи солнца озарили ее лицо, и одним движением скинула шляпу. Увидев представшую перед ним девицу, Ульян почувствовал, как у него непроизвольно отвисает челюсть.

— Девица, — только и мог прошептать.

— Мне и дальше разоблачаться? Или и так видишь, что не мужчина я?

И тут раздался хохот. Рогнеда завалилась на топчан и хохотала, не в силах сдержать себя.

— Вишь, подружка твоя развеселилась. — Дашка села напротив Ульяна, бросила шляпу рядом. — Доволен теперь?

— Что ж раньше не сказала?

— Так нужно было.

— А как же ты тогда смогла всех этих… — Ульян замялся, подбирая слова, но Дашка и так поняла.

— Не о том речь. Запомни, Ульян — не явись я, и убили бы вас ватажники. Тебя и ее вот. Не стали бы речи вести, а прижгли бы железом каленым и все, запели бы вы, что те соловьи в клетке. Я удивляюсь, почему они так ранее не сделали.

Ульян вдруг вспомнил, как купался, в чем мать родила, когда были на берегу Сулы. И почувствовал, как кровь приливает к ушам, а лицо пунцовым становится. Он смущенно отвел взгляд, не зная, куда деть руки.

— Хороший из тебя пловец, знатный, — поняла его смущение Дашка. — Мне понравилось.

Ульян что-то пробурчал неразборчивое, избегая встречаться с насмешливым Дашкиным взглядом.

— Устала я… — вдруг прошептала Рогнеда, затихнув. — Господи!!! Только бы знал ты, как я устала!!!

— Тогда расскажи все! — Дашка повернулась к ней.

— Убьешь ведь ты нас тогда. Зачем мы тебе будем нужны? Только эта тайна нас и охраняет.

— Не убью, слово даю. Ежели расскажешь все без утайки и не обманешь, как татей тех, то будешь жить. А как далее быть — потом решу.

— Рассказывай, — Ульян махнул рукой. — Все равно от нее не отцепиться.

И Рогнеда поведала все без утайки. Начала с того момента, как напал на нее зверь лютый и как впала потом в беспамятство. Как долго валялась в бреду, а потом очнулась на россыпи драгоценных камней. Как не поверила, узнав, что это боярин ее туда принес, желая вылечить от недуга страшного. И клятву с нее затем взял, чтоб не рассказывала никому о виденном. Как решила отомстить боярину за все свои унижения, для того и поведала Ульяну о кладе. Как избивал ее боярин смертным боем, узнав, что разговаривала она с Ульяном. Думала, не выживет, оттого и схватилась за ножик. Как били ее потом слуги боярские, и как оказалась в темнице у посадника. Рассказывала долго, вновь переживая случившееся.

— Вот и все, — поведав все, Рогнеда замолчала.

Дашка слушала и поражалась, как много этой девке вынести пришлось. Били, истязали, а она вот — сидит жива-живехонька, только помятая чуть, и повествует свою историю. Что ж делать-то с ними? До рассказа Рогнеды мыслей подобных не было. Обманывала она их, сказав, что дарует жизнь. Боялась, что замкнется девка, узнав, что обречена. Хотела просто вызнать все и отправить к Господу обоих. А сейчас — нет, передумала. Что-то давно забытое шевельнулось в душе. Жалость, что ли?.. Прислушавшись к себе, поняла, что да, жалко ей девицу эту и рука на нее не поднимется. Впервые такое и — сама себе поразилась. Дашка тряхнула головой, бросила незаметный взгляд на Ульяна. Он не нужен, хоть и хорохорится еще как петух, не понимая, что и не жилец уже. С ним ясно, а девка пусть живет — заслужила.

Ознакомительная версия.