Ознакомительная версия.
– Надеюсь, он не хочет получить в моем лице врага.
– Кто знает, чего он хочет? – проговорил Кунеглас. – Наверное, женщин, быстроногих коней, обильной дичи и крепкого меда. Возвращайся домой! Там будет Кулух.
– Мне его будет не хватать.
Я надеялся, что Кулух дождется нас в Линдинисе, но он, не теряя времени, ускакал на север, спасаясь от копейщиков, которых Мордред вышлет ему вдогонку.
Кунеглас понял, что убеждать меня бесполезно.
– Что здесь делает этот негодяй Энгус? – с обидой проговорил он. – Еще и клянется соблюдать мир!
– Энгус знает, что стоит ему потерять расположение Артура, как твои копейщики вторгнутся в его земли.
– Так и есть, – мрачно заметил Кунеглас. – Может быть, поручу это Кулуху. Сохранит ли Артур хоть какую-нибудь власть?
– Это зависит от Мордреда.
– Хочется верить, что Мордред не полный болван. Не могу представить себе Думнонию без Артура.
Он обернулся. Судя по крикам у ворот, к нам пожаловали еще гости. Я почти ожидал увидеть щиты с драконами и Мордредовых воинов, высланных на поиски Кулуха, но это оказались Артур и Энгус Макайрем в сопровождении двух десятков копейщиков. Артур замялся в воротах.
– Мне можно войти? – крикнул он.
– Разумеется, господин, – отвечал я, хоть и без теплоты.
Мои дочери в окно заметили Артура и с визгом бросились его встречать. Кунеглас присоединился к ним, демонстративно избегая Энгуса Макайрема, который подошел ко мне. Я поклонился, но он толкнул меня в грудь, заставив выпрямиться, и заключил в объятия. От его мехового воротника пахло потом и застарелым жиром.
– Артур говорит, ты десять лет не бывал в серьезном сражении, – с улыбкой проговорил Энгус.
– Что-то около того, господин.
– Так и разучиться недолго. В первом же настоящем бою какой-нибудь сопляк выпустит тебе кишки на корм псам. А сам-то как?
– Не молодею, господин. Но по-прежнему здоров. А ты?
– Живу помаленьку. – Он глянул на Кунегласа. – Сдается, король Повиса не хочет со мной поздороваться?
– Ему кажется, о король, что твои копейщики слишком рьяно хозяйничают на границе.
Энгус рассмеялся.
– Воинов надо держать при деле, сам знаешь, иначе мороки не оберешься. Да и многовато их у меня развелось. Бегут сюда, потому как в Ирландии от христиан совсем прохода не стало! – Он сплюнул. – Какой-то назойливый бритт по имени Патрик превратил их в баб. Вы не смогли завоевать нас мечами и копьями, поэтому отправили нам это дерьмо собачье. Теперь настоящие мужчины бегут из Ирландии в Британию, спасаясь от христиан. Этот Патрик проповедовал, держа в руке лист клевера! Можешь себе представить! Завоевать Ирландию с помощью клеверного листа! Немудрено, что стоящие воины бегут ко мне, но куда мне их девать?
– Отправить в Ирландию – пусть убьют Патрика, – предложил я.
– Да он уже умер, только последователи его живы-живехоньки. – Энгус потащил меня в угол двора, остановился и посмотрел мне в лицо. – Слышал, ты пытался спасти мою дочь.
– Да, господин.
Кайнвин вышла из дворца, чтобы обнять Артура. Говоря, они продолжали держать друг друга за плечи, и Кайнвин укоризненно поглядывала в мою сторону. Я снова повернулся к Энгусу.
– Я обнажил за нее меч, о король.
– Молодец, Дерфель, молодец, но не так это и важно. У меня дочерей много. Даже не помню, которая из них была Изольда. Маленькая худышка?
– Прекрасная дева, о король.
Он рассмеялся.
– Когда стар, все молодое и грудастое кажется прекрасным. Среди моих дочерей есть настоящая красавица, Агранте зовут, она еще не одно сердце разобьет. Небось ваш новый король подыскивает себе жену?
– Да, наверное.
– Агранте бы ему подошла, – сказал Энгус. Он предлагал в жены Мордреду красавицу дочь не из уважения к достоинствам нового короля, а в надежде, что Думнония защитит Деметию от повисских копий. – Может, привезу ее сюда. – Он бросил тему возможной женитьбы Мордреда и сильно ткнул меня в грудь могучей, иссеченной шрамами лапищей. – Слушай, друг, не стоило ссориться с Артуром ради Изольды. Помирились бы уж.
– Затем он тебя сюда и привел? – с подозрением спросил я.
– Ну разумеется, болван ты этакий! – весело отвечал Энгус. – И еще потому, что я не смог вынести такую толпу христиан. Помирись с ним, Дерфель. Британия не так велика, чтобы достойным людям плевать друг в друга. Я слышал, Мерлин живет здесь?
– Ты можешь найти его вон там. – Я указал на арку, ведущую в сад, где цвели любимые розы Кайнвин. – Вернее, то, что от него осталось.
– Пойду его потрясу. Может, расскажет, чего такого особенного в клеверном листе. И попрошу талисман, чтобы делать новых дочерей. – Он со смехом пошел прочь. – Старею, Дерфель, старею!
Артур велел моим трем дочерям оставаться с Кайнвин и дядей Кунегласом, а сам пошел ко мне. Я замялся, потом указал на ворота, вышел наружу и остановился, глядя сквозь ветки на увешанные знаменами крепостные валы.
Артур догнал меня.
– Мы познакомились с Тристаном на первом провозглашении Мордреда, – тихо проговорил он. – Помнишь?
Я не обернулся.
– Да, господин.
– Я больше тебе не господин, Дерфель, – сказал он. – Наша клятва Утеру исполнена, все позади. Я тебе не господин, но хочу быть твоим другом. – Он помолчал. – А о том, что случилось, сожалею.
Я не обернулся – не из гордости, нет, но потому что глаза мои застилали слезы.
– Я тоже, – только и удалось выговорить мне.
– Простишь ли ты меня? – смиренно спросил Артур. – Будем ли мы друзьями?
Я смотрел на Кар Кадарн и думал обо всех своих проступках. Вспомнил тела на вересковой пустоши. Я был молод, но юность – не оправдание. Не мне прощать Артура за то, что он сотворил. Он должен сам с собой примириться.
– Мы будем друзьями до самой смерти, – сказал я и обернулся.
Мы обнялись. Наша клятва Утеру была исполнена. Мордред стал королем.
Часть четвертая
Мистерии Изиды
– Была ли Изольда прекрасна? – спросила меня Игрейна.
Несколько мгновений я думал.
– Она была молода, и, как сказал ее отец...
– Я прочла, что сказал ее отец, – перебила меня Игрейна. Когда она приходит в Динневрак, то всегда садится за стол и прочитывает готовые пергаменты, прежде чем устроиться на подоконнике и завести беседу со мной. Сегодня окно занавешено кожаной занавеской, чтобы не впускать холод в келью, освещенную лишь двумя тростниковыми светильниками на столе и дымную, потому что ветер дует с севера и дым не выходит через отверстие в потолке.
– Это было давно, и я видел ее в течение дня и двух вечеров. Я помню ее прекрасной, но, возможно, такими запоминаются все, кто умерли молодыми.
Ознакомительная версия.
