Предположение вождя оправдалось. Красный Кедр, как нам уже известно, сделал попытку спастись через другой выход грота. Проплыв некоторое время по реке, скваттер вышел на берег на небольшом островке и тотчас же исчез в густой чаще леса.
Ни одно движение его не укрылось от Курумиллы, спрятавшегося за выступом скалы.
Красный Кедр показался снова. Он был верхом на лошади.
Вождь тщательно прицелился, и в тот момент, когда лошадь скваттера опустила передние ноги в воду, она упала, сраженная выстрелом, увлекая за собою всадника.
Пуля Курумиллы раздробила животному череп. Красный Кедр молниеносно вскочил и с отчаяния бросился вплавь.
Охотники разочарованно переглянулись.
— Ба-а! — сказал философски Валентин. — Этот разбойник теперь безопасен, мы обрезали ему когти.
— Это правда, — сказал Сын Крови. — Но они отрастут!
Возобновим теперь наш рассказ с того момента, когда мы его прервали в конце первой главы, и последуем за Красным Кедром, который благодаря найденному в тайнике оружию стал прежним жестоким и бредившим о мщении разбойником. Положение его тем не менее продолжало оставаться затруднительным и могло сильно тревожить человека с менее стойким, чем у него, характером. Как ни велики прерии, как ни тесно бывает знакомство иного человека со всеми местами, где бы он мог в них укрыться, ему все же трудно долгое время оставаться незамеченным людьми, заинтересованными во встрече с ним. Красный Кедр знал это как нельзя лучше и понимал, что ему придется преодолеть бесчисленные препятствия, прежде чем ему удастся добраться до своего лагеря. Враги, взяв его след, не замедлят догнать его, и на этот раз, конечно, они уже так легко не дадут ему выскользнуть из рук. Такое положение казалось ему нестерпимым, и он желал во что бы то ни стало выйти из него — не такой он был человек, чтобы пасть духом от постигшего его удара, тем более теперь, когда ему нужно было свести счеты с белыми и с краснокожими. Одному ему было невозможно и думать о том, чтобы напасть на своих врагов — они умертвили бы его, как ядовитую гадюку, а потому ему было необходимо заручиться поддержкой союзников.
Красный Кедр, не раздумывая долго, тотчас же составил план действий. Он решил снова взяться за выполнение задачи, которая была причиной того, что он расстался со своими товарищами. Он направился в селение апачей, находившееся теперь от него на довольно незначительном расстоянии. Но не селение это было, по-видимому, конечной целью его пути: пройдя быстрым шагом, без отдыха, часа три. Красный Кедр свернул вдруг с той дороги, которая вела к селению, расположенному на берегу Рио-Хилы, и пошел по направлению к горам. Путь, которым ему теперь пришлось идти, резко отличался от того, по которому он шел по прерии:
почва стала заметно подниматься, местами по долинам пробегали быстрые горные реки, где-то вдали сливавшиеся с Рио-Хилой; леса становились все больше и гуще и служили как бы преддверием тех девственных лесов, которые синели на горизонте. Пейзаж постепенно принимал все более и более дикий характер, холмы становились все выше, и ближние отроги величественной Сьерра-Мадре 14 там и здесь показывали свои обнаженные вершины. Красный Кедр шел не останавливаясь быстрым, ровным шагом человека, привыкшего преодолевать пешком большие расстояния. Он не оглядывался по сторонам и, по-видимому, шел к хорошо известному и заранее намеченному пункту.
Улыбаясь собственным мыслям, он, казалось, совершенно не заметил, что солнце уже почти скрылось за величественными вершинами деревьев девственного леса и что ночь спускалась на землю с необыкновенной быстротой. Из глубоких ущелий доносилось рычание диких зверей, смешанное с воем степных волков, стаями бродивших поблизости от Красного Кедра. Но тот, оставаясь ко всему безучастным, даже и не думал о том, чтобы позаботиться о ночном приюте для себя, и продолжал идти среди гор, окружавших его теперь со всех сторон. Дойдя до одного перекрестка, если можно употребить такое выражение, говоря о местности, где никаких дорог не существует, он остановился и стал осматриваться. После недолгого колебания он пошел по тропинке, пролегавшей между двух холмов, и стал затем подниматься в гору. После получасового утомительного восхождения он дошел до места, где тропинка внезапно обрывалась у края глубокой пропасти, на дне которой шумел невидимый поток. Пропасть была шириной приблизительно ярдов в тридцать, поперек нее был перекинут ствол огромной лиственницы, который и мог служить в нужную минуту мостом через пропасть. По ту сторону этого моста виднелось отверстие естественного грота, и в нем по временам сверкал огонек. Красный Кедр остановился. По тонким губам его пробежала улыбка удовлетворения.
— Они здесь, — пробормотал он, точно отвечая на собственные мысли. После этого он, поднеся пальцы к губам, с замечательным совершенством трижды издал нежный и размеренный крик куропатки. Через минуту такой же крик раздался из глубины грота.
Красный Кедр три раза ударил в ладоши.
У входа в грот появилась гигантская тень человека, освещенная сзади пламенем костра, и грубый громкий голос произнес на чистейшем кастильском наречии:
— Кто идет?
— Друг! — ответил разбойник.
— Твое имя, carai! — сказал незнакомец. — В такой поздний час ночи в таком месте друзья никого не посещают.
— О-о! — воскликнул Красный Кедр, разражаясь грубым хохотом. — Я вижу, дон Педро Сандоваль всегда настороже!
— Говори сейчас же свое имя, дьявол или человек, знающий меня так хорошо, или, клянусь Богом, я угощу тебя пулей! Торопись, чтобы не заставлять меня проливать кровь понапрасну.
— Э-э! Успокойтесь, благородный рыцарь, разве вы не узнали меня по голосу? Разве память у вас так коротка, что вы уже забыли Красного Кедра?
— Красного Кедра? — воскликнул испанец с удивлением. — Так вы не повешены, мой благородный друг?
— Пока еще нет, компадре 15! И надеюсь в скором времени доказать это.
— Так идите же сюда, carai! Для чего же нам разговаривать друг с другом на таком далеком расстоянии?
С этими словами незнакомец отошел от моста, у которого стоял, вероятно для того, чтобы загородить дорогу вновь прибывшему, и опустил ружье.
Не дожидаясь вторичного приглашения, Красный Кедр ступил на опрокинутый ствол дерева, служивший мостом, и через пару минут перешел через пропасть. Он дружески поздоровался с испанцем. После этого оба вошли в грот.
Грот этот (или пещера, — назовите как хотите) был очень высок и обширен и разделялся на несколько отделений перегородками из соломенных циновок до восьми футов вышиною. У самого входа его было оставлено свободное место для кухни и столовой, а шагах в двадцати от входа был коридор, по обеим сторонам которого шли небольшие углубления в виде комнаток, завешенных вместо дверей одеялами; их было десять — по пять с каждой стороны коридора. Кроме того, в коридоре было отделение, служившее кладовой, а сам он тянулся в недрах горы, извиваясь, на милю и оканчивался в неприступном ущелье.
