«Господи! Мы ведь просто отсрочили ненадолго свою гибель. Мы отрезаны от Кубы морем, самостоятельно туда не добраться. Оставаться здесь — настоящее самоубийство. Что делать дальше?»
Все эти навевающие панику мысли не мешали Фернану мчаться по лесу на максимальной скорости, которую мог развить человек, обвешанный доспехами и оружием. Деревья как назло помогали своим против чужаков, хлеща его ветками по лицу и будто специально подсовывая корни под ноги. Второй испанец вскоре стал отставать. Гонсалес сделал усилие и сумел выудить из памяти имя своего товарища. Того звали Себастьян Риос. Себастьян именно в это мгновение остановился, тяжело дыша и опираясь рукой на ствол дерева.
— Нужно сбросить доспехи! — отрывисто крикнул он. — Нам в них не уйти.
— Нам и без них не уйти! — бросил в ответ Фернан и указал за спину Себастьяну рукой.
Тот обернулся и увидел, что среди деревьев мелькают фигуры индейцев, которые быстро организовали погоню. Испанцы дружно развернулись и бросились бежать. Они сообразили, что двигаясь по прямой, представляют собой отличную мишень для стрелков. Потому Фернан и Себастьян петляли, ныряли в кустарники, пробирались через них, с трудом вырываясь из цепких лап растений. Ветки лезли в глаза, били по щекам, цеплялись за оружие. Это не могло длиться долго — местные жители, гораздо более легко одетые и привычные к зарослям, быстро нагоняли убегающих конкистадоров. Их было около десятка.
Фернан и не думал, что им удастся оторваться. Ему вообще претила идея удирать без оглядки, успокаивало лишь понимание того, что это, по сути, стратегический маневр. Молодость и неопытность, кошмарное поражение в битве, критическая ситуация, в которой они оказались — все это могло посеять панику даже в самом храбром сердце. Но молодого Гонсалеса сейчас захлестывала лишь ярость. Хотелось посчитаться с дикарями за разгром на берегу.
Индейцы буквально наступали на пятки. Фернан резко развернулся. Размашистый удар меча снес голову самому быстроногому преследователю. Второй также не успел затормозить и получил щитом по голове. Себастьян тоже кинулся на врагов. Он отбил копье, нацеленное ему в лицо, а сам тут же нанес ответный удар, пробив индейцу грудь насквозь. Нападавшие явно не ожидали такого внезапного сопротивления и потому немного растерялись.
Расчет Фернана оказался верен — трое дикарей вообще отправились догонять конкистадоров безоружными, искренне веря, что им удастся взять двоих беглецов просто голыми руками. Из вооруженных трое погибло буквально в первое же мгновение. Оставшиеся в живых сумели быстро прийти в себя. Безоружные похватали оружие убитых и ринулись в бой. Фернана повеселило возмущение в глазах индейцев — похоже, что они мысленно уже считали себя победителями и ловцами рабов, а тут добыча вдруг начинает так огрызаться.
Когда туземцев осталось всего пятеро, они осознали, что тут уже и речи не может быть о пленении чужеземцев — хорошо, если им самим удастся уйти живыми. Фернан кинулся вслед одному противнику, который развернулся и явно вознамерился убежать за подкреплением. Конкистадор махнул мечом и индеец упал с рассеченным затылком. Одновременно Гонсалес закрылся щитом от копья, нацеленного другим дикарем в голову. Спустя мгновение он почувствовал толчок, сопровождавшийся лязгом — копье третьего противника ударило в бок. Кираса выручила. Себастьян в этот же момент зарубил четвертого неприятеля, после чего резким взмахом подрезал сухожилия на ноге у того, который умудрился попасть в Фернана. Тот упал с диким криком, а перед конкистадорами остался один-единственный враг.
Он, похоже, и сам не успел осознать, сколь быстро изменилась ситуация. Индеец отпрыгнул назад, но не стал искать спасения в бегстве. Он выставил перед собой копье, надеясь использовать преимущество в его длине. Фернан махнул щитом, показывая Себастьяну, что справится сам, после чего сделал шаг в сторону неприятеля. Тот уже понял, что грудь испанца прикрыта чем-то таким, что невозможно пробить, а потому нанес резкий удар в лицо. Каменное острие мелькнуло быстро, но и Фернан не стоял истуканом. Он дернулся вбок, уходя от копья, а сам резким ударом перерубил древко. Индеец выпустил бесполезную палку и схватился за дубинку, висящую на поясе. Но Гонсалес не собирался ждать — резкий удар по диагонали рассек грудь дикаря и тот упал, заливая все вокруг кровью. Себастьян в этот момент наклонился над поверженным противником, который не мог встать из-за подрубленной ноги, и всадил ему кинжал в горло.
— Куда теперь? — спросил Фернан.
Испанцы огляделись по сторонам. Они совершенно не представляли, где сейчас находятся. Троп не было, а скрываясь от погони, они немало пропетляли по зарослям. Вокруг высился чуждый, абсолютно непривычный лес. Добрую половину деревьев и цветов они не видели никогда в жизни. В эту чащу даже солнце пробивалось с трудом, кое-где пронзая лиственный покров узкими лучами. Царил полумрак, в тени было бы не очень жарко, если бы не битва, затем бегство, а потом снова схватка. Все это потребовало немало сил, так что оба конкистадора чувствовали себя так, словно их заставили работать в каменоломнях.
Фернан не выдержал зноя и снял шлем. Легкий ветерок принес облегчение, но в прояснившейся голове по-прежнему не возникало ни одной дельной мысли. Они отстояли свою жизнь и свободу, но что теперь с этими привилегиями делать?! Одни, без еды, воды, инструментов. Одежда и оружие — вот и все достояние. Испанцы за сотни миль на Кубе и до них никак не добраться. Зато под боком дикари — многочисленные, свирепые и храбрые в бою. И скорее всего, в ближайшее время за ними начнется новая охота, но уже не чета первой. Теперь ловить их будут сотни местных жителей, которые знают эти леса, как свои пять пальцев. От безысходности и отчаяния можно было сойти с ума.
“Вот тебе и приключения! — подумал Фернан. — Я же мечтал о чудесных спасениях. Сейчас самое время как раз для чего-то подобного!”
Выручил Себастьян — опытный моряк, он умел прекрасно ориентироваться по небесным светилам. Осмотревшись по сторонам, он прикинул, под каким углом падают солнечные лучи, потом провел какие-то расчеты в уме, беззвучно шевеля губами, и затем сказал:
— Побережье в той стороне, город дикарей поблизости от берега. Наши вояки, после полученной трепки, отправятся, скорее всего, обратно на Кубу. То есть, будут плыть на север, а потом на восток, огибая по дуге довольно большой полуостров.
— Нам в жизни не угнаться за кораблем, — безнадежно бросил Фернан.
— Золотые слова, — согласно кинул Себастьян. — Но если мы пойдем напрямик, пересекая этот же полуостров, то можем и успеть добраться до далекого восточного побережья.
— А дальше что? Вплавь на Кубу? Там не меньше сотни миль…
— На самом деле даже больше, — отметил Себастьян. — Хочется надеяться, что мы сумеем выйти на берег как раз напротив Острова Женщин. Мы там останавливались по пути сюда. Помнишь? Может быть, Кордоба снова посетит его, перед тем как отправляться обратно на Кубу. Хотелось бы в это верить…
Не произнеся больше ни слова, испанцы двинулись в путь. Фернан шел бездумно, абсолютно не веря, что они сумеют преодолеть добрых двести миль по совершенно незнакомой территории, да еще и выйти на морской берег напротив нужного им острова. Без карт, провизии, проводников… Он просто шел, подчиняясь инстинкту хоть что-то делать для своего спасения. Главной задачей ему казалось уйти от возможной погони как можно дальше. Себастьян предложил добраться до Острова Женщин. Почему бы и нет? Эта цель была вполне абстрактной, далекой и почти недосягаемой, ничем не хуже любой другой, столь же недостижимой.
Так Фернан Гонсалес и Себастьян Риос отправились блуждать по полуострову Юкатан, населенному индейцами майя.
— Нужно поскорее покинуть земли, подвластные этому племени, — поделился соображениями Себастьян. — Вряд ли дикари увяжутся за нами до самого побережья океана.
— Там, впереди, наверняка обитают другие племена, — ответил Фернан. — Думаешь, они окажутся к нам благосклоннее?
