— Ну, разве только за это, — сказала Евгения простодушно. — Считаете ли вы себя в самом деле за такого непобедимого, что вам только недостает шпаги, чтобы победить карлистов?
— Евгения! — проговорила с упреком контеса Мария.
— Герцог прощает несколько нескромные вопросы, — сказала успокоительно мать.
— О прощении ни слова — контеса восхищает меня! — воскликнул герцог, скача возле коляски, на которую были обращены глаза всех. — Если б я имел таких врагов, как донна Евгения, то, без сомнения, я скоро был бы побежден и пойман!
Евгения поклонилась слегка, с несколько иронической улыбкой. Близость высокородного герцога не только льстила ей, но доставляла приятное развлечение, тогда как для контесы Марии она значила несколько больше! Мария украдкой смотрела на всадника и думала о герцогской короне, которая для нее была весьма заманчивой.
Графиня заметила с радостью, что этот Альба находился вблизи ее дочерей с удовольствием, она еще только не могла понять, какой из них он симпатизирует. В то время как он необыкновенно любезно продолжал разговаривать с контесами, тем самым показывая свое им предпочтение перед высшим светом Мадрида, который населял Прадо, графиня решилась этот вечер провести не без пользы.
Когда экипаж развернулся, чтобы отвезти дам назад в их отель, госпожа Монтихо пригласила герцога Альба быть ее спутником, и молодой дон, склонный к развлечениям, бывавшим в доме графини, с радостью принял это приглашение. Он не подозревал, какие планы питала мать контес, но остался возле экипажа, пока тот не остановился перед прекрасным зданием, где жила в пышных комнатах графиня со своими дочерьми.
Жокей поспешил к герцогу и удержал его лошадь, так что тот очень ловко соскочил с седла и смог помочь дамам выйти из коляски. С манерами придворного человека повел он графиню в залы, которые были освещены бесчисленным множеством свечей.
Госпожа Монтихо вела открытую жизнь, и всеми кавалерами Мадрида считалось за большую честь быть приглашенными в ее веселый круг; она была столь же умна, сколь и красива. Со своими же обеими дочерьми представляла сильный магнит.
Ей было приятно, что Евгения и Мария удалились на минуту, чтобы переменить свои туалеты. Она осталась одна с герцогом в пышно убранной комнате и пригласила его сесть в великолепное кресло напротив нее.
— Употребим то время, пока мы одни, герцог, на короткий разговор, — сказала графиня, играя дорогим веером, как будто стараясь победить свое смущение. — Мне кажется, я должна считать своим долгом обсудить с вами одну тему.
— Вы возбуждаете мое любопытство, графиня, — воскликнул герцог, так как мать в этой чудесно разыгранной сцене казалась очень соблазнительной, так что его взгляд был обращен на нее с большим интересом, и он совершенно не мог предположить, чего могла касаться эта важная беседа.
— Контесы, дочери мои, конечно, очень еще молоды, — начала искусная и решительная во всяком деле графиня Теба.
— Очень молоды и очень красивы, — подтвердил герцог.
— Говорят, они находятся в дружеских отношениях с ее величеством испанской королевой, и потому не надо забывать, что Мария и Евгения должны быть весьма осторожны и достойны уважения и что глаза света смотрят на них с большой завистью.
— Это обычно так бывает со всеми замечательными людьми, графиня, тем более с контесами.
— Ваше сближение с нами, герцог, я так ценю, что старалась удержать слова, которые уважение к общественному мнению делает необходимыми, чтобы сохранить чистую гармонию между нами. Прекрасно, когда существуют поэтические, платонические отношения — но мы живем в кругу людей, которые не хотят верить в эти отношения.
— Совершенно справедливо, графиня, — отвечал герцог, который только издалека догадывался, какой смысл заключался в этой откровенной беседе.
— Вы для меня такой милый гость, и я чувствую к вам, герцог, такую же сильную привязанность, как и к контесам, моим дочерям.
Альба встал, чтобы в знак признательности поцеловать руку любезной графини.
— И потому позвольте мне быть откровенной, — возразила умная графиня, поднимаясь и грациозным движением отбрасывая шумящий шелк своего темно-красного платья. — Ваше постоянное внимание заставляет меня предполагать, что вы неравнодушны к моему семейству. Общественное мнение утверждает нечто большее.
— Это, право, удивляет меня.
— И поэтому мне кажется, что моим долгом будет спросить вас, герцог, сопровождается ли ваше сближение с нами серьезным намерением, одним словом, имеете ли вы в виду соединиться с одной из контес?
Графиня Теба опустила глаза, как будто эта сцена была для нее мучительной, она тихо вздохнула и ждала с нетерпением ответа молодого герцога. Он этим вопросом, о котором еще не думал, был, так сказать, прижат к стене. Графиня, казалось, хотела прекратить тяжелое молчание, которое наступило, и поэтому она предложила:
— Вы облегчили мой вопрос, герцог, ибо еще раньше дали мне понять ваш ответ. Все-таки я должна была сказать вам эти откровенные слова и прошу вас таким же образом откровенно и без обиняков сообщить мне ваше решение.
— Это не может быть для меня затруднительно, графиня, — возразил герцог Альба, — конечно, это было мое намерение — только до сих пор мне было невозможно…
— Сделать выбор? Ах, я понимаю, мой дорогой дон! С вами случилось то, что бывает со многими кавалерами, когда они должны выбирать между двумя сестрами. Вы сами еще не решили, которой из двух контес вы желали бы предложить руку, и меня это, право, волнует. Но не нужно быть опрометчивым. Честное слово, они одинаково прекрасны, одинаково любезны. И почти одинаково молоды, и поэтому молодость контес позволяет вам уделить больше времени на размышления.
— Я просил бы вас, любезная графиня, дать мне срок, на протяжении которого я сделаю свой выбор. Он, право, труден.
— Назначьте время, герцог, мои дочери до тех пор не должны знать ничего о дружественной беседе, которую я сейчас имела с вами.
— Вы в высшей степени благосклонны ко мне. На следующем придворном балу, на котором я буду иметь честь изъявить вам и контесам свое почтение, вы узнаете мое решение, графиня.
— Которая будет счастливицей — Мария или Евгения? Я должна признаться вам, что так же заинтересована в этом, как если бы решалась моя судьба.
— Будьте так добры, устройте, чтобы контеса Мария явилась на бал с розовой шалью, а контеса Евгения с голубой, тогда в кадрили приколю к моему плечу бант того цвета, в какой будет одета моя донна.
— Чудесно, герцог!
У графини еще было время закончить важный разговор, пока обе прекрасные контесы вошли в комнату.
