— Но обстоятельства на острове нам известны. Вы можете говорить, не стесняясь.
— Я знаю, что господину Сен-Марсу поручен надзор за молодым государственным арестантом.
— Которого, как я слышал, вы когда-то имели случай видеть.
— Точно так, ваше величество, нам дано было секретное поручение съездить в Пиньерольский замок.
— Причина восстания — именно этот несчастный арестант, участь которого не в моей власти изменить… Островитяне хотят освободить его. Но этого нельзя допустить. Восстание должно быть подавлено, губернатор и его заключенный должны быть избавлены от угрожающей им опасности. Вы уверены, что сумеете выполнить это щекотливое поручение, полковник д'Альби? Я наделяю вас для этого неограниченными полномочиями и вполне полагаюсь на вашу опытность и умение.
— Надеюсь, что ваше величество будет довольны мной!
— Мне хочется, чтобы все было сделано, как можно тише, без огласки и шума, понимаете? Чем скорее вы явитесь на место, тем вам легче будет выполнить мое поручение.
— Я сию же минуту отправлюсь, ваше величество!
— В провинции вы можете взять столько солдат, сколько вам понадобится, — сказал король, — я дам вам письменный приказ.
— Мне кажется, ваше величество, войска тут не понадобятся.
— Вы недооцениваете опасность восстания, полковник д'Альби. Оно приняло огромные размеры, мятежники готовы напасть на губернаторский дом.
— Все может быть, ваше величество, — ответил с невозмутимым спокойствием д'Альби, — но большие войска не всегда нужны в таких случаях. Тут гораздо важнее умение примениться к обстоятельствам.
— Я вполне предоставляю все действия на ваше усмотрение, — сказал Людовик, — надеюсь, что вы выведете меня из этих тяжелых обстоятельств. Чем меньше вы будете поднимать шума, тем лучше. Есть у вас деньги?
Д'Альби смущенно замялся.
—г— Деньги — это наш камень преткновения, — ответил он. — Жалованья слишком мало — едва хватает на обмундирование.
— Так возьмите из казны, сколько нужно… не берите слишком мало, слышите? Об этом мы, впрочем, поговорим подробнее, когда вы вернетесь. И ваши товарищи тоже в стесненных обстоятельствах?
— Маркиз де Монфор очень богат, барон де Сент-Аманд также вступает во владение своими родовыми имениями, так как отец его умер, — ответил Этьенн.
— Хорошо, пока пусть все остается по-прежнему, а когда вернетесь, напомните мне об этом.
— Это щекотливая вещь, ваше величество, — заметил, улыбаясь, д'Альби.
— Ну, я сам буду помнить. Вы нравитесь мне, полковник, постарайтесь хорошенько исполнить мое поручение.
Этьенн поклонился. Людовик благосклонно кивнул ему головой.
— Это может придать делу совсем другой оборот, — раздумывал наш приятель, уходя, — а для нас может иметь большое значение. Сейчас сообщу маркизу о его назначении, но прежде всего нужно получить полномочия и деньги. Путь далекий да и денег немало придется истратить.
Виконт зашел к казначею, взял несколько сотен блестящих золотых монет, расписался в получении и отправился в канцелярию, где получил бумаги, уже приготовленные по приказу короля.
Все было уже готово к отъезду. Через несколько часов можно было выезжать.
Виконт отправился в замок маркиза.
Ему не сразу отворили. Наконец, за воротами послышались шаги, но вместо кастелянши перед ним появился старший садовник, пропустивший его с добродушной улыбкой.
— Вы сегодня отворяете? — с удивлением спросил Этьенн.
— Да, господин виконт, сегодня мне все приходится делать здесь, во дворе, — ответил старик.
— Отчего это? — спросил Этьенн, идя с ним к порталу.
— Госпоже кастелянше некогда, — ответил старик. Видно было что он чего-то не договаривает.
— А, но маркиз дома?
— Хозяин дома, как же! Я доложу о вас, господин виконт.
— Не надо, дядюшка, я пройду и без доклада.
— Да, только… — замялся садовник.
— Господи, да что такое случилось? — спросил, наконец, Этьенн.
— Не знаю… но… уж лучше я сообщу.
— Да не беспокойтесь, успокаивал его виконт, — вам отвечать за это не придется, впустите меня, маркиз не будет на вас сердиться.
— Но госпожа кастелянша строго приказала…
— Никого не пускать? — договорил за него Этьенн, — ну для меня сделают исключение.
— Конечно, конечно, господин виконт, пожалуй, что и так, — ответил старик с невероятно смущенной улыбкой, которая была очень комична.
Этьенн поднялся на лестницу.
Что такое происходит в замке? Неужели в жизни трех мушкетеров опять случилось что-нибудь особенное?
У Милона умер отец, и он уже несколько месяцев жил в своем унаследованном поместье. Д'Альби произвели в полковники и он собирался сообщить своим двум старинным приятелям, что они также произведены. Что же случилось с маркизом?
Этьенн непременно должен был разузнать об этом новом событии. Поднявшись в верхний коридор, он встретил старую Ренарду — бледную и встревоженную.
Она как будто удивилась приходу виконта.
Этьенн непринужденно и ласково, по обыкновению, поклонился ей.
— Что с вами, госпожа кастелянша? — спросил он, зная, что Ренарду ничем нельзя было лучше подкупить, как этим почетным званием.
— Ах, Боже мой! Господин виконт… только и проговорила она, всплеснув руками.
— Да что случилось? — спросил Этьенн.
— Вы, конечно, хотите видеть маркиза?
— Да. Мне сказали, что он дома.
— Дома, дома…
— Маркиз не болен?
— Сам-то он здоров… — ответила Ренарда.
— А! Понимаю, значит маркиза захворала?
— В последнее время госпожа маркиза очень переменилась, вдруг стала молчаливой, все плакала… Потом у нее открылась горячка. Она все время бредит, говорит о маленьком Нарциссе, о Ночлежном острове, о пожаре… Просто жалко смотреть, как она мучается.
— Жаль бедного маркиза.
— Да, это правда, господин виконт! Но войдите, пожалуйста, и минуточку подождите, я позову маркиза, а сама пока посижу с больной.
Этьенн вошел.
Вслед за тем появился и маркиз.
За последнее время он сильно изменился. Горе прошлого, заботы о Магдалене заставили поседеть его раньше срока.
Но у него была все та же горделивая осанка, спокойные манеры и добрый ласковый взгляд, хотя более зоркий наблюдатель сейчас же подметил бы в нем тайное страдание.
Он улыбнулся виконту тихой, приветливой улыбкой и протянул ему руку.
— Как я рад тебе, — сказал он, — мы так давно не виделись.
— Я только сейчас узнал, почему тебя не было видно, бедный друг, — ответил Этьенн. У тебя новое горе!
Магдалена очень больна, — сказал маркиз.
— Есть, однако же, надежда на выздоровление?
