Ознакомительная версия.
Возвращался граф разбитым человеком. И если бы перед ним стояла другая девушка, а не Агнесса, которую скачка только украсила, придав ее щечкам алый цвет, граф давно бы послал ее к чертям. Но перед такой красотой он был бессилен. На этом встреча закончилась. Юная хозяйка, ссылаясь на усталость, хотя по ней это было незаметно, упорхнула в свою спальню.
Назавтра она не вышла к утреннему столу. Встревоженная мать нашла ее в постели с сидевшим рядом лекарем.
– Что с ней? – тревожно спросила мать, поглядывая на лекаря.
– Сильное переутомление, сеньора. В связи с этим учащенный пульс, сильное сердцебиение. Необходим строгий покой.
– О Господи! Когда же она может встать на ноги?
– Завтра, сеньора, я ее посмотрю, – он взглянул на Агнессу, та ему незаметно мигнула, – и смогу сказать.
Герцогиня недоверчиво посмотрела на лекаря и молча вышла.
Узнав, что Агнессы не будет целый день, Тибо сник. Он рассеянно слушал герцогиню, хотя совсем недавно считал за счастье пообщаться с ней. День прошел очень вяло. И следующий день повторился, как и предыдущий. Разваливалась вся задумка о помолвке.
Герцогиня стала догадываться о причине ее поведения. И когда это повторилось и на третий день, она, поняв ее игру, вынуждена была изложить гостю мотивы поведения ее дочери.
– Это все из-за графа Тулузского! – она говорила зло, резко, теребя в руках платочек, который иногда прикладывала к глазам. – Нищего бродяги. Это он вскружил этому юному, чистому созданию голову. Что же делать, граф? Вы видите, что она и к вам питает какие-то чувства. Иначе бы она не поехала с вами кататься на лошадях. Но ей, непорочной деве, вдруг показалось, что она поступает неблагородно. По отношению к кому? К любимцу легких женщин! Граф, что делать?
– Я убью его! – сколько зла, гнева, желания мести было вложено в эти слова.
Герцогиня почувствовала, что за будущее дочери она может быть спокойна.
Обещание, данное королю, епископ Герен выполнил. Вскоре после беседы ему представилась возможность посетить Ватикан. В разговоре с папой он раскрыл желание последнего организовать крестовый поход на север Африки, где он надеялся помочь жителям этих провинций получить исконную веру.
Попросив папу пока держать в тайне это приготовление, Герен отбыл назад во Францию. По приезде домой он известил короля о встрече и ее результате. Папа не то забыл о просьбе епископа держать в тайне намерение французского короля, не то это отвечало его политическим замыслам, но при первой же встрече с Жаком де Молэ он ему все рассказал.
– Мы обязательно, святой отец, примем в этом участие, – с понимающей улыбкой заверил Жак.
– Сохраните, магистр, это пока в тайне, – точно спохватившись, попросил папа.
– Кроме моих самых близких, никто не будет этого знать, – заверил де Молэ папу. – Мы обдумаем, кого послать на помощь.
Папа посмотрел на него усталыми глазами, но ничего не сказал.
На этом они и расстались.
Вернувшись, Жак де Молэ собрал свое окружение. К ним добавился еще Жоффруа де Шарнэ. Зедор встретил последнего саркатической улыбкой. Осторожно покосился на него Боже. Магистр рассказал о встрече с папой, поведал им и о тайне Людовика, при этом выразительно посмотрел на Боже.
«Ишь, сам хочет остаться незапятнанным», – подумал Боже, поняв взгляд магистра.
Вскоре южные бароны заговорили о задумке короля. Они видели в этом только прикрытие для наступления на их права. Масла в огонь подлило сообщение о готовящейся женитьбе королевского брата и получении им невестиного приданого. Такое решение короля сильно подрывало мощь баронов. Когда-то Тулуза была краеугольным камнем в их борьбе с королевскими притязаниями.
И вновь, в который раз, Беллем стал местом их тайного сборища. Многие были в охотничьих доспехах. Предводительствовал на нем, как обычно, граф Ангерран де Куси, но не тот Куси, которого королевский суд приговорил к смертной казни, а его родственник, ненавидевший короля. Бароны давно знали друг друга, поэтому они не боялись откровенных разговоров. Но на этот раз незнакомая фигура прелата вызывала у многих немые вопросы. Всех настораживала его таинственность. С головы до ног закутан в балахон, капюшон надвинул низко на лоб, отчего тень надежно укрыла его лицо. Их разгоравшееся возмущение гасила понимающая улыбка графа Ангеррана.
Когда собрались, кому дозволено было здесь быть, граф, осмотрев собравшихся, кашлянул в кулак. Поднявшись, повернулся к прелату, сидевшему в стороне, и начал речь.
– Уважаемые сеньоры, все мы знаем, что Тулузское графство стояло в первых рядах защитников наших титульных прав. Наши далекие предки кровью, а порой и жизнью, заработали для себя и потомства причитающие за это привилегии. Они и нам наказывали пуще глаз сохранять, беречь эти права. Но с некоторых пор разными кознями король стал на них наступать. Он вырывает из наших рядов ведущее графство, которое, по сути, возглавляло борьбу за сохранение завещанных нашими предками прав. Однако король пошел коварным путем. Было организовано похищение старшего сына.
– Он вернулся, – крикнул кто-то из зала.
– Ну и что? – Ангерран посмотрел в сторону подавшего голос. – Людовик до сих пор не принял графа де Буа и его племянника. Думаю, что он сделает это только после свадьбы, заполучив заветное графство в качестве приданого.
Раздались ехидные смешки.
– Но сегодня разговор не об этом, – продолжил де Куси. – Как мне стало известно, – граф зыркнул глазами в сторону прелата, – король засобирался вновь в крестовый поход. И кто вы думаете, является предметом его забот?
Опять слышны ехидные смешки.
– Открою вам, – продолжил он, – якобы север Африки. Но мне думается, у него это не главная цель. А главная, он хочет под предлогом этого похода укрепиться на юге, чтобы… уничтожить нас.
– Смерть ему, смерть, – хором ответило собрание.
Ангерран их не успокаивал. Когда шум сам по себе утих, усмехнувшись, он произнес:
– Смерть – это хороший выход. Но как это сделать?
Предложения посыпались как из рога изобилия. Предлагали подняться всему югу и пойти войной на Париж. Но большинством оно было отвергнуто. Тогда… провозгласить свое государство, назвав его Южная Франция.
– Виноград не устоит перед топором, – сказал старейший из них, граф Монфор.
Эти слова были ушатом холодной воды. Поняв правдивость его слов, собрание задумалось. Но ненадолго. Страх порождал желание мести, а она жгла грудь. Несколько человек предложили подобрать человек сто пятьдесят, тайно доставить их в Париж, а там они, напав на дворец, уничтожат тирана. Это предложение показалось более подходящим и вызвало горячее обсуждение. Подкупало, как им казалось, одно: бароны оставались в стороне и в случае провала им не грозил королевский гнев.
Ознакомительная версия.
