Сабин проводил сицилийца взглядом и двинулся но направлению к «Трем коронам».
«Лучше почитаю что-нибудь, — решил он. — Книги способствуют душевному равновесию, а это как раз то, что мне сейчас нужно».
Паулина уже не было в его комнате; трибун быстро принял ванну, смыв уличную пыль, переоделся, приказал подать легкого вина и фрукты и улегся на диван с книгой в руке.
* * *
Феликс не подвел — он пришел через полтора часа, как всегда спокойный и трезвый. Сабин приказал ему ждать команды и вернулся к чтению. Это была «История» Тита Ливия, которую он очень любил.
Уже в сумерках появился Паулин; трибун доложил ему о результатах своего похода по городу. Легат молча выслушал, кивнул и ушел к себе. Что-то явно угнетало его и не давало покоя.
Когда приблизился условленный час, Сабин встал с дивана, набросил плащ, прикрепил меч к поясу и спустился вниз, чтобы позвать Феликса. Сицилиец уже ждал его, тоже одетый в плащ.
Они вышли на улицу. Стало значительно прохладнее, да и небо было более светлое, чем вчера, а потому видимость несколько улучшилась. Сабин мысленно поблагодарил Богов.
— Ну, веди, — сказал он. — Сейчас посмотрим, какой из тебя следопыт.
— Не волнуйся, господин, — успокоил его сицилиец и уверенно двинулся вперед.
Он знал, куда нужно идти.
Спустя примерно полчаса и Сабин уже начал узнавать кое-какие детали, которые пытался запомнить вчера. Вот темное пятно облупившейся краски на стене дома, вот какой-то деревянный идол с мощными челюстями и безумными глазами, а вот, наверное, та же самая кошка, которая вчера шарахнулась у него из-под ног, едва не напугав трибуна.
Наконец в ноздри им ударил запах реки и послышался плеск ленивых волн Оронта. Да, дом гладиатора находился где-то здесь.
— Вон там, кажется, — тихо сказал Феликс, показывая рукой.
Сабин взглянул.
Что ж, похоже. Низенькая калитка, покосившийся домишко... Да, определенно это и есть жилище Соррентия, которое вчера удостоил посещением цезарский легат Марк Светоний Паулин. А теперь эта честь выпала и трибуну Валерию Сабину.
Он огляделся по сторонам, убедился, что людей поблизости нет, и повернул голову к Феликсу.
— Побудь здесь. Смотри в оба. Если что — я позову, и тогда сразу врывайся в дом. Мало ли что может случиться в этом проклятом городе. Ты хорошо понял меня?
— Да, господин, — кивнул сицилиец. — Я буду начеку.
Сабин осторожно двинулся к домику, потянул калитку, которая коротко жалобно взвизгнула, вошел во двор и, неслышно ступая по мягкой земле, приблизился к неказистому строению.
Что-то вдруг насторожило трибуна. Свет в окошке не горел и ему показалось, что из темноты за ним пристально наблюдают чьи-то явно недружественные глаза.
Сабин на миг задержался, но потом коротко передернул плечами, шепнул про себя короткую молитву, отгоняющую духов, и решительно постучал в дверь домика.
Ответом ему была лишь тишина.
Трибун постучал еще раз, громче. Теперь его ушей сразу же коснулся чей-то протяжный болезненный стон, а потом — легкие звуки шагов.
Без сомнения, в доме кто-то был и этот «кто-то» не хотел открывать дверь бывшему трибуну Первого Италийского легиона, который пришел сюда по заданию легата цезаря Марка Светония.
Сабин немного отклонил корпус и с силой врезал плечом в дверь. Хлипкая преграда моментально уступила — у трибуна сложилось впечатление что она вовсе и не была заперта — и римлянин влетел в маленькую задымленную комнату, в которой пахло грязью, пылью, мочой, крысами и чем-то еще.
В следующий миг Сабин уже знал, чем. Кровью. Но сделать надлежащий вывод из этого открытия не успел.
Чьи-то сильные руки сдавили ему горло, а еще кто-то вцепился в щиколотки, пытаясь свалить трибуна на пол.
— Феликс! — крикнул Сабин, судорожно напрягая связки, а правой рукой выдернул из ножен меч и наотмашь рубанул в темноту.
— А-а! — взвыл какой-то человек.
Цепкие ладони выпустили горло римлянина.
— Кто здесь? — громко крикнул Сабин, пинком отшвыривая чье-то тело из под ног и отскакивая к стене. — Именем цезаря, сдавайтесь!
С треском распахнулось окно, чей-то смутный силуэт мелькнул на фоне неба. Потом еще один.
Сабин бросился вперед, но налетел на какую-то утварь и грохнулся на пол, больно ударившись головой.
— Проклятие! — выругался он.
Со двора донесся сдавленный крик и лязг металла. Потом что-то тяжелое упало на землю.
— Где ты, господин? — послышался голос Феликса.
— Здесь, — буркнул Сабин, поднимаясь на ноги и с гримасой на лице ощупывая здоровенную шишку на лбу.
В дверях появилась фигура сицилийца.
— Где эти люди? — спросил трибун. — Убежали?
— Двое, — виновато ответил Феликс. — Третий лежит во дворе.
— Мертвый?
— Да.
— Жаль. Он мог бы нам кое-что объяснить.
— У меня не было выхода, господин. Парень был здоровенный, в руке держал нож. Мне пришлось.
— Ладно, забудем о нем. Поищи лучину или лампу Надо зажечь свет.
Внезапно из угла комнаты снова послышался слабый стон. Сабин сделал шаг в том направлении, крепко сжимая в ладони меч.
— Кто там? — спросил он хрипло.
Никто не ответил и снова наступила тишина.
Тем временем Феликс отыскал лучину и через несколько секунд вспыхнул неяркий огонек.
— Посвети туда, — указал пальцем Сабин.
Сицилиец осторожно двинулся в угол помещения. Прикрывая лучину ладонью. Сабин последовал за ним.
Они увидели, что у стены лежит на полу какой-то человек. Он был старый, с клочковатой седой бородой, в грязном хитоне. Одежда была покрыта кровью. Мужчина слабо шевелил губами, словно силясь что-то сказать. Его глаза были закрыты.
— А вот и лампа, — негромко сказал Феликс и тут же освещение стало значительно лучше.
Сабин наклонился над раненым мужчиной и тронул его за плечо.
— Кто ты такой? — негромко спросил он. — Тебя зовут Соррентий, да? Ты тут живешь?
— Да, живу... — еле слышно прошептал старик. — Жил, а теперь умираю... Где мой внук?
Сабин быстро оглядел комнату.
— Тут больше никого нет, — сказал он.
Старик довольно улыбнулся, превозмогая боль.
— Он успел убежать... Слава богам...
— Кто на тебя напал? — допытывался римлянин. — Отвечай. Я — трибун Валерий Сабин и пришел сюда по приказу легата Паулина. Помнишь, вы договаривались о встрече?
— Да... — снова шепнул старик. — Он обещал мне деньги, много денег... И римское гражданство для внука... Я согласился...
— Вот деньги, — Сабин положил ладонь на кожаный мешочек с золотом, который ему ранее вручил Паулин. — А вот и документ о гражданстве. Говори, что ты знаешь о сокровищах Ирода?
— Я знаю... — прохрипел старик и вдруг его лицо исказила дикая гримаса, а пальцы рук конвульсивно сжались в кулаки. — Я... видел... давно...
