POLARIS
ПУТЕШЕСТВИЯ ПРИКЛЮЧЕНИЕ • ФАНТАСТИКА LII
Сергей Глаголин
ЗАГАДКА БАЙКАЛА
Забытая палеонтологическая фантастика
Том VI
Байкал лежал просторный и неподвижный. Цепь гор противоположного берега четко рисовалась на еще светлом небосклоне… Снежные вершины Хамар-Дабана пламенели отблесками заката. Казалось, гористые берега с трудом сдерживали эту массу воды… Вблизи розовая, она темнела, уходя в сумеречную даль.
Зафрахтованный для ленинградской киноэкспедиции моторный бот «Соболь» стоял наготове. Вода была необычайно прозрачна. Чудилось, будто мостки и бот висят в воздухе.
Киноэкспедиции с большим трудом удалось достать себе бот. Весь парусный и моторный флот озера был мобилизован на поиски омуля. Эта рыба из породы лососевых, с нежным мясом, напоминающим по вкусу семгу, является основной промысловой рыбой Байкала, самой ценной из 35 видов рыб, которые в нем водятся. Зимует омуль в глубоких местах, а летом, с июля до сентября, тысячными стаями — «косяками» — пробирается в устья Селенги, Верхней Ангары, Баргузинки и других рек, впадающих в Байкал.
Тысячи людей заняты здесь ежегодно на ловле омуля. Но в этом году омуль не появлялся в своих обычных излюбленных местах. Исчезновение его сначала вызвало удивление, а потом серьезное опасение, что сезон лова омуля будет сорван. Ихтиологи и лимнологи (изучающие жизнь рыб и озер) пустились на поиски. Высказывались самые разнообразные догадки о том, куда и почему исчез омуль…
Режиссер Карин, примостясь на носу бота и разложив на коленях газету «Восточно-сибирская правда», внимательно читал статью, доказывающую, что запоздание хода омуля вызвано суровой зимой.
Прибыв сюда по поручению кинофабрики для проведения подготовительных работ к съемке картины «Байкал», Карин жадно интересовался всем, что имело отношение к озеру. Вникать в детали порученного ему дела было в характере этого скромно одетого человека средних лет, с худощавым лицом, отмеченным небольшим шрамом на подбородке. Еще в девятьсот шестнадцатом году двенадцатилетним мальчишкой Карин начал свою работу в кинематографии склейщиком позитива. Не было такой киноспециальности, по которой ему не пришлось бы поработать. После революции он прошел гражданскую войну, таскал на себе в песках Средней Азии кинопередвижку. Довелось ему быть и актером: он снимался в первых картинах «Сов-кино». Наконец, вот уже четвертый год, как он окончил киноинститут и стал режиссером.
Бурят Дам-Дин — моторист, он же рулевой бота — принимал доставленный с поезда груз киноэкспедиции. Уложив последний ящик на дно бота, Дам-Дин заглянул через плечо Карина в газету и неодобрительно покачал головой.
— Это все не то… Зима тут не при чем…
— А что причем, товарищ Дам-Дин? — живо повернулся к нему Карин. — Почему исчез омуль?
— Один Байкал знает… — Дам-Дин вытряхнул за борт пепел из трубки. — На Байкале еще не то случается…
— А что?
Дам-Дин не ответил.
Начинало темнеть. Нужно было торопиться, чтобы сегодня же добраться до поселка «Лиственичное», расположенного на другой стороне бухты. Там, на Лимнологической станции, Карин должен был получить необходимые для работы киноэкспедиции научные данные об озере.
К боту подошли Тенин и Волосов. Карин сердито отчитал их за опоздание и велел отшвартовываться.
Джеку Тенину, первому ассистенту режиссера, на вид было лет двадцать. Чуть припухлые, словно надутые губы придавали его лицу детски-капризное выражение. Гольфы в большую изумрудного цвета клетку, светло-желтый вязаный жилет и веселая болтливость говорили о некотором легкомыслии Джека. Большие роговые очки (с простыми стеклами) не скрывали его живых серых глаз.
Художник Волосов был сдержан, молчалив и застенчив. Он никогда не расставался со своим альбомом и ящиком с красками. Его дорожная сумка всегда была при нем. В киноэкспедицию он попал случайно, из-за болезни постоянного художника, и в своих обязанностях теперь проявлял исключительную старательность.
Бот отшвартовался и медленно тронулся.
— Хотелось бы Шаманский камень увидеть, — сказал Джек, вглядываясь в ту сторону, где расступались высокие берега, пропуская единственную реку, вытекающую из Байкала, — Ангару.
Шаманский камень лежит в самом истоке Ангары. Вода Байкала мчится через него. На поверхности виден лишь небольшой скалистый уступ. Строительство еще невиданного масштаба должно было начаться здесь через полгода. А уже через год на Шаманском камне вырастет большая плотина. Русло Ангары протяжением в 1800 километров станет сухим. В течение года на нем будут построены 3 гидроэлектростанции. За этот период уровень Байкала поднимется на 170 сантиметров. Затем шлюз плотины откроется, и вода снова устремится в Ангару, вращая по дороге лопасти турбин новых электростанций.
НА ЛИМНОЛОГИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ
К причалу поселка «Лиственичное» бот пришвартовался в совершенной темноте. На берегу долго шли по узким, пахнущим смолой, мосткам. Перед дощечкой с надписью «Байкальская лимнологическая станция Академии наук СССР» путешественники остановились. Здесь находилась опорная база лимнологов, изучающих происхождение, жизнь, флору и фауну Байкала — этого крупнейшего в мире пресноводного озера.
На стук Карина дверь открыл старичок-сторож.
Небольшое помещение было сплошь заставлено банками с образцами байкальской флоры и фауны. Путешественники с интересом осматривали обстановку. Разглядывая какого-то глубоководного рака, Джек спросил у сторожа:
— Что у вас тут с омулем случилось?
— С омулем? — старик замялся. — Несчастье стряслось. Пропал. Говорят, — сторож понизил голос, — будто со дна зверь поднялся, вот и пугает рыбу.
— Какой же зверь?
— А я откуда знаю? Говорят… Мало ли в Байкале зверя водится…
На дальнейшие расспросы старик отвечал коротко и нехотя. Приход профессора оказался как нельзя более кстати.
Энергичный, подвижной, с проседью на висках, профессор Шагин быстро расхаживал по комнате, поглаживая волосы.
— Что я могу сказать о Байкале? Мы изучаем его. Упорно и настойчиво. Многое мы уже узнали, но остались еще загадки, над разрешением которых науке придется еще долго и усиленно поработать…
Глаза Шагина заблестели.
— Вот, хотя бы вопрос о том, как появились и развились обитатели озера… Нерпа-тюлень, как известно, морское животное, а она великолепно существует в Байкале… А что вы думаете о пиявке Torix baicalensis? — неожиданно строго спросил профессор у Джека, напряженно записывавшего его слова.
