Майн Рид
Гвен Винн
Роман реки Уай
Привет тебе, Уай, знаменитая река Силурия (Река Уай, в Уэльсе, в бассейне Северна, длиной около двухсот километров. Во времена завоевания Британии римлянами, в середине первого века н.э., называлась Силурия, по племени силуров, жившему на ее берегах. – Прим. перев.)! Заслуженная слава, достойная приветствия! Ты начинаешься от источника на далеком склоне Плинлиммона и устремляешься вперед, как веселая девочка со скакалкой, через рваные скалы Брекон и Раднар, которые, как грубые мужчины, стремятся удержать тебя, чтобы сорвать с твоих уст поцелуй; как взрослая женщина, с устойчивым ровным шагом, течешь ты среди лесистых холмов Херефордшира, которые с большим уважением обращаются с тобой; но ты течешь дальше и снова встречаешь препятствие – тебе угрожают отроги Монмута; но ты преодолеваешь и их и, несмотря ни на что, сохраняешь свою чистоту! И если загрязняешься перед тем, как соединиться с океаном, то вина не твоя, а твоей сестры Сабрины, тоже рождающейся на груди Плинлиммона, но с детских дней разлученной с тобой, текущей по другим просторам и потому ведущей менее достойную жизнь. Нет твоей вины, прекрасная Вага, от истока до Северна чистая, как породивший тебя родник, радость для глаза и занятие для ума. Не ширина твоя и не изгибы русла привлекают интерес, но аромат романтики и богатство истории. На твоих берегах за долгие столетия развертывалось множество сцен, полных величайшей радости и самой напряженной борьбы; множество замечательных эпизодов, полных любви и ненависти, алчности и тщеславия – короче, здесь проявились все человеческие чувства. Полные радости, смотрели римские легионеры, как отражаются их серебряные орлы в твоих прозрачных водах; но им не удалось утвердить своих орлов на твоем западном берегу без долгой и напряженной борьбы с доблестным, но злосчастным Карактакусом (Вождь силуров, сопротивлявшийся вторжению римлян. – Прим. перев.). Долго пришлось сражаться саксам, прежде чем они утвердились на территории силуров – чему свидетельство вал Оффы (Древний земляной вал в Уэльсе; проходит от устья реки Ди до устья река Уай; предположительно сооружен в восьмом веке королем Мерсии Оффой. – Прим. перев.). Позже норманам удалось завладеть этой территорией только после предательского убийства князя Ллевелина (Ллевелин Второй, князь северного Уэльса; неоднократно восставал против владычества норманов и был убит в 1282 году. – Прим. перев.); и еще позже доблестный Глендоувер (Уэльский повстанец, сопротивлявшийся владычеству английского короля Генриха Четвертого; 14 век. – Прим. перев.) развернул на твоих берегах патриотическую войну; и наконец видела ты еще более благородные сражения, когда солдаты парламента столкнулись с так называемыми кавалерами (Кавалерами называли роялистов, сражавшихся во время английской буржуазной революции на стороне короля Карла Первого. – Прим. перев.) и прогнали их с твоих берегов, сделали эти берега такими же чистыми, как твои воды.
Но, сладостный Уай, не все сцены, свидетелями которых ты стал, были сценами войны. И любовь оставила тебе много нежных напоминаний, много рассказов о страсти. Разве не на твоих берегах увидел свет прекрасный Гарри Монмутский, герой Азенкура (В битве при Азенкуре, в 1415 году, во время Столетней войны, английские войска разгромили французскую армию. – Прим. перев.); здесь провел он детство, пока не явился, «вооруженный с головы до ног, с поднятым забралом»? И не в твоих ясных водах омывала ноги прекрасная Розамунда в свои школьные годы, когда сама еще оставалась чистой (Розамунда Прекрасная, любовница английского короля Генриха Второго, героиня многих легенд. – Прим. перев.)? В тебе отражалась фигура Оуэна Тюдора, на которого упал взгляд королевы Екатерины; они породили династию королей Англии (В 15 веке потомок древнего уэльского рода Оуэн Тюдор стал мужем французской королевы Екатерины; их потомки были королями из династии Тюдоров. – Прим. перев.); и на твоих берегах прекрасная Эдгита из племени саксов отдала руку и сердце уэльскому принцу.
Не все такие эпизоды остались в прошлом; некоторые происходят и сейчас; как всегда, страстные и патетические. Потому что и сегодня на твоих берегах женщины прекрасны, а мужчины доблестны, как в те времена, когда Адельгиза возбуждала ревность в сердце жрицы друидов, а девушка из Клиффордского замка пленяла сердце короля, чтобы стать жертвой мести королевы.
Но они не прекрасней героини моей повести; она родилась здесь, здесь выросла и здесь…
Ах, пора начинать рассказ.
Турист, спускающийся в лодке по реке Уай от города Херефорда до развалин аббатства Тинтерн, может заметить на берегу сооружение, напоминающее пагоду; его крыша и часть поддерживающих крышу колонн видны сквозь заросли вечнозеленых растений. Это просто летний домик типа павильона на краю распланированной и расчищенной территории поместья джентльмена. Хотя павильон сознательно размещен на возвышении, путник может увидеть его только с реки, с ее верхнего течения. Оказавшись напротив сооружения, он теряет его из виду: рощица высоких тополей совершенно скрывает берег. Тополя растут на продолговатом острове, который тянется на несколько сотен ярдов вниз по течению, образуя побочное, почти заброшенное русло. В своих долгих странствиях Уай не капризен; тем не менее за долгие века он не раз менял свое русло, образуя островки с обеих сторон. Это один из таких островов.
Турист вряд ли войдет в заброшенное русло. Путеводитель нацеливает его на Тинтерн (Живописные руины аббатства Тинтерн в графстве Монмутшир, относящиеся к 12-14 векам, и сегодня привлекают множество туристов. – Прим. перев.), может быть, на Чепстоу (Старинный город на берегу реки Уай, со множеством исторических реликвий. – Прим. перев.), и меньшие достопримечательности его не привлекут. К тому же наемный лодочник не отклонится от намеченного маршрута без дополнительной платы.
Если наш путник располагает временем и расположен к исследованиям, он войдет в этот необычный проток и обнаружит, что его ждет извилистый путь, почти со стоячей водой, за исключением паводков; с одной стороны островок, низкий, плоский и болотистый; с другой – крутой утес высотой в сорок футов, с мрачным серым фасадом, от которого мороз отколол куски – куски древнего красного херефордширского песчаника. У входа в этот проток путник снова мельком увидит павильон наверху; продолжая путь, он заметит верхушки лавров и других экзотических растений, смешивающих свою гладкую листву с местными падубом, плющом и папоротником; папоротник свешивается через край утеса, покрывая его зеленым пологом, словно стараясь скрыть его хмурые морщины.
