Роберт Крафт - Икс-металл

Я дал честное слово — никому и ни при каких обстоятельствах не сообщать тайну, ставшую мне известной. Я честный человек, и до сих пор всегда держал данное слово.

Но обстоятельства складываются так, что этого честного слова сдержать я не могу. Я чувствую, что во имя интересов человечества я должен сказать все. Обстоятельства сильнее меня, и они разрывают обязательство взятой с меня клятвы.

Пусть люди судят меня. Пусть осудят, если признают виновным! Я же, нарушая клятву, делаю только то, что велит мне моя совесть.

Во избежание всяческих недоразумений и нареканий, я считаю необходимым рассказать все, мною виденное, по возможности подробно, чтобы после не оставалось ничего недосказанного, никаких недомолвок: при нормальных условиях я мог бы со временем дополнить рассказ, пояснить то, что другим может показаться не совсем понятным, неясным. Теперь же…

История моя началась самым простым и прозаическим способом: я полунемец, полуангличанин, инженер по профессии, изобретатель по призванию. Специализировался я в велосипедном и автомобильном изысканиях. Нахожусь (или точнее находился) на службе у известной машиностроительной фирмы «Кэннинг» в Аделаиде в Австралии, причем добился ответственного поста конструктора с солидным жалованием и хорошей перспективой для будущего. Если бы удалось одно дело, затеянное этой фирмой, то, по всей вероятности, я сделался бы одним из ее директоров.

В чем заключается это дело?

Думаю, тут лучше всего будет перейти к повествованию о весьма странных событиях.

Началось вот с чего.

Однажды к одному из директоров-распорядителей нашей фирмы явился один молодой человек, месье Шарль Леонар.

— Покупаю у вас велосипед с электрическим мотором.

— Отлично!

— Предлагаю сделку!

— Какую?

— Что вы мне дадите, если я на этом вашем электрическом велосипеде в одиночку доберусь от Аделаиды до Саутпорта?

— До какого это Саутпорта? — насторожился директор.

— А того… что на противоположном берегу Австралии. Прямиком по пустыне!

— Вы шутите?! Такое предприятие абсолютно невозможно!

— А я утверждаю, что возможно, и берусь доказать. Если я доберусь до Саутпорта на вашем электрическом велосипеде, вы сможете рекламировать свои машины как лучшие в мире.

— Понятно!

— Поэтому вы уплатите мне тысячу фунтов стерлингов как побившему небывалый рекорд.

— Ладно! А если вы не доберетесь до Саутпорта?

— То не получу ни гроша! И вы не тратите ничего и ничем не рискуете: ведь велосипед я покупаю на собственные деньги, авансом у вас ничего не прошу. По рукам?

— По рукам! — ответил директор.

И раньше чем успел оглянуться, Леонар уже исчез.

После директор шутя рассказывал об этом визите:

— Парень или пошутил, или спятил! — пояснял он. — И я согласился на предложенную им сделку только потому, что таким путем мог от него отделаться, не обижая его. Само собой разумеется, пройти поперек австралийского материка, через пустыни, на велосипеде, да еще в одиночку, это все равно, что полететь на аэроплане на луну. Ничего из этого не выйдет!

— Какой-нибудь фокус!..

— Какой? Если этот сумасшедший вздумал бы снарядить экспедицию, то понадобился бы целый караван, и прогулка обошлась бы ему в добрый десяток тысяч фунтов стерлингов, а получить он может только одну тысячу фунтов, не более десятой доли издержек. Значит, тут подвоха нет.

Поговорили и позабыли.

Около месяца спустя директор получил официальную телеграмму от администрации Макдональд-станции. Эта правительственная станция австралийского телеграфа лежит в самом сердце материка, в невероятной глуши. Чтобы добраться до нее, надо пройти через дикие места и пустыни. А за ней еще более дикие и пустынные территории. Телеграмма однозначно удостоверяла: мистер Леонар прибыл на станцию на электрическом велосипеде фирмы «Кэннинг» и отправляется дальше.

Не приди телеграмма официальным путем, можно было бы заподозрить в этом какой-то фокус. Но тут не было никаких сомнений.

— Ухитрился-таки француз проделать путь до сердца материка! Поди, доберется и до Саутпорта! — говорили у нас.

— Нет, навряд ли! Ведь именно за Макдональд-станцией начинаются настоящая пустыня. Телеграфные посты расположены на расстоянии от сорока до пятидесяти миль один от другого. От станции до станции ходят курьеры раз в месяц, и то с величайшими трудностями. Когда на станции умирает кто-нибудь из служебного персонала, месяцами приходится ждать, пока на смену ему прибудет новый агент, потому что путешествовать там, точно по Сахаре… Ни воды, ни растительности, ни животных!.. Мертвая пустыня!.. Нет, куда же одинокому путнику на велосипеде преодолеть этот путь? А вдруг в дороге машина по какой-либо причине откажется работать? Он обречен на гибель, этот Шарль Леонар или как он там себя величает… Вот сами увидите, его дело кончено и мы о нем больше никогда и ничего не услышим!

Но директор, так скептически относившийся к рискованному предприятию молодого француза, жестоко ошибался. Через пятьдесят семь дней после отбытия Леонара из Аделаиды наша фирма получила от него телеграмму, извещавшую о его прибытии в Саутпорт. Он совершил то, что казалось невозможным: на мотоцикле нашей фирмы он пересек австралийский материк от Аделаиды до Саутпорта и установил рекорд мирового значения. Он прославил электрические велосипеды нашей фирмы на весь мир!

Естественно, когда Шарль Леонар (это было две недели спустя) прибыл пароходом в Аделаиду и пожаловал в контору «Кэннинг», ему была оказана радушная встреча.

Но как странно держался этот человек!

Казалось, его ничуть не интересуют ни банкноты (тысяча фунтов стерлингов, заработанные им в результате смелого предприятия), ни комплименты присутствующих.

— Хочу предложить вам еще одну сделку! — заявил он директору.

— Опять установление какого-нибудь рекорда! А?

— Нечто посерьезнее! Можете ли выслушать меня?

И Шарль Леонар исчез в кабинете директора, куда не допускали во время переговоров никого постороннего.

Полчаса спустя лакей передал и мне предложение пожаловать в директорский кабинет, чтобы там принять участие в экстренном совещании.

Тут я услышал показавшийся, признаюсь, мне самому маловероятным рассказ Шарля Леонара.

— После нескольких дней пути от Макдональд-станции, — рассказывал француз, — я попал в весьма затруднительные обстоятельства. Обыкновенно я следовал вдоль старой телеграфной линии от станции до станции, определяя путь по телеграфным столбам. Во время последней остановки меня предупредили, что следующий переход, один из самых больших, я не найду ни капли воды. И я взял с собой больший, чем обычно, запас воды, но зной был нестерпим и вся моя вода скоро вышла. Я рисковал подвергнуться всем невыразимым мучениям жажды. А впереди было еще много миль пути, и я сознавал, что силы мои быстро истощаются, что добраться до станции мне не удастся. Мое спасение заключалось в надежде отыскать где-нибудь в стороне от телеграфной линии хоть застоявшуюся лужу воды. Соображая по некоторым признакам (по присутствию птиц и насекомых), что я могу надеяться на успех поисков, я двинулся в пустыню.