Земля за ледяной пустыней - Даниил Дмитриевич Большаков

«Меня зовут Данило Ульянов. Вам это, наверное, уже ничего не скажет. Но у меня к вам одна просьба, как только вы прочитаете мое письмо — сожгите его. Не дайте ИМ узнать, что я добрался сюда. ОНИ не смогли остановить меня. Я победил. Я смог сделать то, за что ОНИ меня ни за что не простят. Наша Земля — огромна. Не то, что нам диктуют в школе, по ИХ правилам, а в сотни раз больше. Дабы читающий понял больше, я пишу это как дневник. Надеюсь, что оно дойдет до материка, но не уверен, что мой язык вам будет понятен. Ты очень рискуешь, читая эти строки.»

«15–25 Сентября 1972 года. Тогда все и началось. Я тогда, был молодым, лет двадцати двух, простым советским парнем, который просто хотел, как и большинство людей на нашем Земном шаре, величия, богатств, известности. Но мне будто вечно кто-то мешал. Принес рассказ, а там был лучше моего — не взяли. Что-то нашел с химией — уже минуту назад нашли и без меня. Пьеса, теория физики-биологии-математики, танец, коктейль, песню, — везде это уже кто-то придумал и аккурат в этот же день, несколько минут назад. Я очень обижался на это, будто весь мир сплотился против меня. И только тогда я увидел ЕГО. ИХ посредника, наблюдателя, пешку в большой игре, где я был скорее ненужной шашкой из другого черно-белого поля. После каждой моей последующей неудачи этот человек был неподалеку, наблюдал за мной, даже когда я ЕГО видел, ОН продолжал смотреть на меня, через шляпу, черную, как ночь, пиджак серый, как у мышки. От чего мне становилось не по себе. Как я понял, что ОН следит за мной, а не просто смотрит? Тогда я был скудно одет, тощий, вечно уставший. Прохожие смотрели на меня так, будто я был нищим, хоть деньги у меня и были, ведь я, как и любой другой советский человек работал, просто я был в постоянном стрессе, особенно после каждого отказа и несправедливого неизвестного, который всегда был на шаг впереди. Я устал это терпеть.»

«26 Сентября 1972 года. Вот тогда я и узнал о НИХ. У меня был выходной, я написал последнее, что было в моей голове: рассказ, новую формулу нахождения силы тяжести не учитывая силу притяжения, новую химическую формулу, благодаря которой можно обеззаразить воду, последнюю песню и движения к танцу, — а после всех моих трудов, я решился. Дело близилось к вечеру. Я купил мыло, веревка и так уже была в моей квартирке, написал прощальную записку: «Прошу простить, но я так не могу, простите мне все, а если вам не трудно, то отнесите это куда-нибудь. Не могу больше видеть весь этот никому ненужный хлам, который точно откроют на пару минут раньше, чем я его занесу!», — выдохнув, я начал готовиться к избавлению своего бренного тела от этих нещадных мук, несправедливости. Табуретка под ногами, петля на шее, мысленное прощание с родней… и тут кто-то постучался. Вежливость не позволила мне повесится, прежде чем человек не уйдет. Но ОН продолжал стучать, мне пришлось убрать петлю с шеи и пойти открывать дверь. На пороге стоял ИХ посредник, только уже в деловом костюме, черного цвета, без шляпы, я увидел ЕГО взгляд, стеклянный, как у мертвеца. «Товарищ Данило Ульянов? — спросил ОН меня низким басом, доносящийся, будто из ЕГО нутра, чем из голосовых связок, я ЕМУ кивнул. — У Вас есть минутка?». Я сказал ему, что внутрь не пущу, буду говорить тут, ОН злобно улыбнулся, словно зная мои мотивы. «Неужели Вы уже сдались?», — этот вопрос меня очень напугал, ОН знал о том, что я собирался сделать. «Нет!», — из-за страха, я повысил голос, дабы показаться смелее, но ИХ посредник читал меня как открытую книгу, злобно улыбаясь, давя меня психологически. «Не волнуйтесь, Товарищ Ульянов. Я просто хотел сказать, что Ваши идеи бесподобны и их оценят по достоинству, только Вы должны их отнести сами, а иначе, какой же Вы величавый ум, если не увидите свое порождение собственными глазами?», — ОНИ знали все мои желания, от чего я еще сильнее побледнел. Посредник аккуратно толкнул меня своей рукой, в перчатках из хлопка, назад в квартиру и закрыл дверь, а потом ушел. Я простоял так до ночи, из-за чего рухнул на пол, потеряв сознание.»

«27–3 °Cентября 1972 года. Я очнулся и первым же делом осмотрелся, посчитав, что все это мне просто померещилось. Но когда я открыл дверь, то убедился в том, что не только не спал, но и говорил с НИМ. ОН оставил мне записку, в которой была только одна строка, написанная очень красивым и изящным подчерком: «Желания должны сбыться!», — зачем ОНИ мне решили помочь? Почему я? Что я представлял для них? Эти вопросы пришли в мою голову не тогда, а слишком, слишком поздно. Переполненный надеждами, я схватил все, что было у меня на столе. Я был неописуемо счастлив, когда этот толстяк-профессор, который все время отклонял мои теории, наконец, с интересом глядел на мою теорию лечения лимфатических узлов, он довольно кивнул, после чего обратился ко мне: «Ну что ж. Данило Ефремович. Ваша теория обязательно пойдет на усмотрение, если она окажется достоверной, поверьте, за это и Нобелевку можно будет получить. Но только меня одно удивляет: Вы не заканчивали ни один научный институт, но так хорошо и детально все объяснили…», — от его похвал у меня закружилась голова, словно я пьянел. Не буду лукавить, я испытал удовольствие, когда меня хвалили, не скрывал улыбки за смущенным лицом. Про деньги сказали, что завтра, если моя теория подтвердится, получу деньги за это. Воодушевившись, я пошел и в остальные места, по которым я ходил. Словно удача обняла меня со спины, тогда я не мог по-другому объяснить, что сразу у меня появился успех. Везде хвалили и договаривались о сотрудничестве. Я был самым счастливым человеком в этом мире. Тогда это было так. Но я понятия не имел, что за этим следовал коварный план ИХ, дабы вскружить мне голову. Посыпались деньги, известность, слава. Все, о чем я так долго мечтал…»

«15 Июня 1982 года. Прошло десять лет, я стал так называемым «Новым Ломоносовым»: все давалось легко, повсюду в