Ознакомительная версия.
— Генри, — сказал мистер Коллистер. — Пожалуйста, просто Генри! Очень рад с вами познакомиться! — Он протянул мне руку и дружелюбно улыбнулся.
Под его густыми, белыми бровями светились предприимчивые глаза. Его лицо было покрыто густыми складками морщин, а рука, в которой он держал палку, слегка дрожала, но он, кажется, неудержимо радовался путешествию. Его внучка Мери была менее хороша в этом: она выглядела так, будто чувствовала себя не в своей тарелке. Я предположила, что она хотела сделать приятно дедушке, пока сопровождала его в это путешествие. Если бы она знала, что сейчас произойдет, то убежала бы с криками прочь.
— Что-то не так, мисс Берг? — озабоченно спросил меня мистер Коллистер. Он разговаривал на изысканном английском, который звучал скорее по-британски, чем по-английски. — Вы выглядите как-то... испуганно.
— Нет, — соврала я. — Все в порядке. И, пожалуйста, зовите же меня Анна.
— Только если вы будете звать меня Генри.
— А меня Мери, — сказала девушка.
Я дала бы ей чуть больше двадцать. Когда она улыбалась, то становилась еще красивее. И она не имела ни малейшего представления, что ее ожидало. Гастон назвал Мери и Генри неотесанными туристами, а в Венеции Стражи времени называли таких людей некомпетентными. Некомпетентных отправляли в прошлые столетия и оставляли их там, при этом им даже не казалось это странным. Все дело в том, что они находили в прошлом полноценную жизнь и считали, что всегда были там. Там существовало все, что им было нужно: дом, родственники, друзья, прислуга.
Полная иллюзия, и одновременно с этим абсолютная реальность. К этому также относилось то, что они полностью исчезали из настоящего. Не только как личности, а полностью, включая, воспоминания, которыми владели другие о них. Это было так, как будто бы их никогда не было. Именно это я считала особенно плохим. Из-за этого мое горло каждый раз сжималось, если я только думала об этом. Человек, которого любили другие, внезапно исчезал, и оставшиеся в настоящем даже не замечали этого. Так как для них этого человека никогда не существовала. Он просто стирался из этого времени и возникал где-то в другом.
Конечно, это не происходит по какой-то бессмысленной придирке, а потому что эти люди выполняли в прошлом ценные, важные для будущего задания.
Например, полгода назад Себастиано и я отправили в шестнадцатый век молодого физика. Уже через несколько лет он совершил переворот в изготовление навигационных инструментов, корабельная езда стремительно развивалась благодаря его открытиям.
Такое сопровождение туристов входило в часть работы Стражей времени, но я считала это ужасным. Себастиано смотрел на это использование, как на рутину, он уже делал нечто подобное, но я бы никогда не привыкла к этому.
У физика была жена и маленькая дочь, обе сопровождали его, хотя единственное их задание заключалось в том, чтобы сделать его счастливым и существовать для него. С одной стороны, я радовалась за него, а с другой - меня охватывало сожаление, когда я представляла себе, что они потеряли во время перехода. Родители, друзья, вся их жизнь, все воспоминания. Маленькая девочка никогда не получила бы Барби и не пошла бы в кино. Я ревела часами после этого. Это было мое последнее подобное задание. Себастиано с тех пор провел еще несколько таких сопровождений, но я больше не участвовала в этом.
Я должна была подумать об этом теперь, когда увидела стоящих передо мной Генри Коллистера и его внучку Мери. Какая же жизнь ждала их двоих в прошлом? Один из них, вероятно, Мери, так как она была еще молода, совершил бы что-то очень важное. Однако хотела ли она действительно променять ради этого свою жизнь, которая у нее была здесь? Пожалуй, едва ли. Лучше всего я предостерегла бы их, но не смогла произнести ни слова, и в этом был виноват не запрет, а только мой разум.
Никто не мог бы сказать, что бы произошло, если бы я вмешалась. Возможно, Мери была будущей матерью мужчины, который, как пример, изобрел бы лекарство от оспы или что-то такое же необходимое. А я уничтожила бы это новаторское открытие, попросив их как можно быстрее убежать с этого моста, пока их не утащили в прошлое.
— Вы заказали для нас машину, Гастон? Когда же все начнется? — Генри радостно огляделся вокруг.
Бродяга, или точнее Старец, молча прислонился к перилам, очевидно, он предпочитал держаться незаметным на заднем плане, Старцы часто делали это.
— Я бы сказал, прямо сейчас, — предложил Гастон. Он бросил взгляд на свои часы, которые, как и все в нем, выглядели хвастливо-дорогими, вероятно, он сам не придерживался своих правил, и слегка ухмыльнулся. — Полночь. Как вовремя!
И это было единственное предварительное предупреждение. На заднем плане я слышала глухой звук боя церковных часов, и одновременно с этим все вокруг начало драматично меняться. Я увидела, как поднимается мерцающая линия, такие же, какие я знала из венецианских окон во времени. Она стала шире и светлее, а также появилась вибрация, как и при прежних переходах. Однако, кажется, сиял изнутри весь мост, он превращался в светящуюся дугу, это выглядело как чистое, сияющее золото.
«Безумие», — благоговейно подумала я. Вероятно, я хотела произнести это громко, но мои голосовые связки были парализованы, и ледяной холод полностью окутывал меня. Золотой мост, казалось, распространялся бесконечно далеко, он растянулся до бесконечности. Если бы я могла двигаться и побежать по нему, вышла бы на другом конце вселенной, в этом я была абсолютно уверена. Но это чувство закончилось с мощным щелчком, который одновременно погасил все мысли и погрузил меня в темноту безвременья.
Париж, 1625 год.
Когда я очнулась, мой череп гудел. Я все еще не совсем привыкла к этому неприятному побочному эффекту путешествий во времени. Головная боль появлялась не всегда, но в данный момент она была практически невыносимой. Я не смогла подавить стон и попыталась до конца прийти в себя.
Следующим ощущением было зловоние. Это было доказательством: я определенно находилась в прошлом. Пахло смесью из клоаки, рыбы, навоза, гниющих отходов и людей, которым нужно было срочно же помыться. Это было сочетание всего того, что собралось вместе и могло вонять, когда городу с населением в пару сотен тысяч человек приходилось обходиться без очистных сооружений, холодильных камер, контролируемой утилизации отходов и, прежде всего, без таких важных достижений, как душ и дезодорант.
Было темно, но не непроглядная темнота: я видела отблеск факелов. А над собой очертания крыш на фоне звездного неба. Где-то зашипела кошка, и приглушенно, как будто в ушах была вата, я услышала поблизости голоса.
Ознакомительная версия.
