– Вы считаете, что вам нужен адвокат?
– Я задала вам вопрос. Ответьте, и я отвечу вам.
– Нет, – задумчиво произнес Мейсон, – боюсь, я не смогу принять от вас деньги. Ваши интересы могут прийти в противоречие... Я, правда, не думаю, что это случится, но вдруг...
– Вот вы и ответили на мой вопрос. Теперь мне нет смысла отвечать на ваш. Я скажу вам вот что: я думаю, что у Морли неприятности, большие неприятности. Мне кажется, он имеет дело с опасными людьми. – Она поднялась и пошла к двери. – Благодарю вас, мистер Мейсон. Было очень приятно познакомиться с вами.
Мейсон пошел следом за ней к двери, глядя на великолепную фигуру в плотно облегающем платье. Он чувствовал, что она знает, что он смотрит на нее, и это ей не доставляет неудобств.
У двери она неожиданно повернулась и протянула ему руку. Ее синие глаза смеялись.
– Большое спасибо, мистер Мейсон, за все, что вы мне рассказали.
– Жаль, что я не мог рассказать больше.
– Почему же, смогли.
Мейсон удивленно поднял брови.
– Вы рассказали мне больше, чем предполагаете. – С этими словами она закрыла дверь.
Вернувшись в свой офис, Мейсон первым делом спросил у Деллы:
– Есть что-нибудь новенькое от Пола?
– Пока нет.
– Ну хорошо. У меня есть для тебя работа.
– Какая?
– Узнай, слушалось ли в суде дело Тейлман против Тейлмана, и было ли достигнуто соглашение. Узнайте точные даты. Просмотрите газетные подшивки – все, что найдете.
Делла Стрит положила в сумочку блокнот и несколько карандашей, улыбнулась и сказала:
– Уже иду. А какая она из себя, эта миссис Тейлман?
– Трудно сказать. Ее сложно описать...
– О-о, – протянула Делла.
– В чем дело?
– Когда мужчина говорит, что женщину сложно описать, значит, она молода, красива и была соответчицей по делу о разводе...
– Почему ты думаешь, что она была соответчицей?
– Потому же, почему и ты, – ответила Делла. – Именно поэтому ты посылаешь меня смотреть дело. Я права?
– Да, – признался Мейсон.
– А я в этом просто убеждена, – сказала Делла Стрит и вышла из кабинета.
Через полтора часа она возвратилась в кабинет адвоката.
– Выяснила что-нибудь? – спросил Мейсон.
– У нас разные точки зрения, – ответила Делла.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказал, что миссис Тейлман трудно описать. Для мужчины, может, и трудно, а для женщины просто.
– И как бы ты ее описала?
– Тебе это не понравится, шеф. Женщина, которая сейчас является миссис Тейлман, раньше жила в Лас-Вегасе и была известна под совершенно невозможным именем Дей Даунс. Она искала там свой шанс.
– Ты хочешь сказать, что она была выставлена на продажу?
– Скажем так – для сдачи в аренду. Сейчас она в долгосрочной аренде.
– Ты хочешь сказать, что это просто дешевая...
– Не говорите глупостей, – прервала его Делла. – Это высший класс. В ней нет ничего вульгарного. Но она точно знает, где у бутерброда масло. Больше того, она постаралась изучить все касающееся этого масла. Конечно, мы не должны забывать, что часть того, что я узнала, содержится в заявлении Карлотты Тейлман на развод с Морли Тейлманом, где Дей Даунс названа соответчицей.
– Есть фотография?
– Сколько угодно!
– Я хочу сказать, – уточнил Мейсон, – что мне нужны фотографии Карлотты.
– Карлотта нефотогенична, – ответила Делла Стрит. – К тому же она перестала следить за фигурой – полная противоположность своей сопернице. Карлотте, конечно, трудно тягаться с Дей Даунс. Может, чувство беспомощности и заставило ее высказать так много горечи.
– И что с этим делом? – спросил Мейсон.
– Стороны пришли к соглашению. Карлотта Тейлман получила около полумиллиона долларов. Морли Тейлман купил свою свободу.
– У него, похоже, еще немало осталось, – заметил Мейсон.
– Ты видел фотографии Тейлмана? – спросила Делла.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Даже на газетных фотографиях он выглядит сердцеедом – агрессивный, динамичный, мужественный. Создается впечатление, что он отнюдь не был однолюбом.
– Был или есть? – спросил Мейсон.
– Я как-то об этом не задумывалась, – нахмурилась Делла.
– Задумайся прямо сейчас.
– Не могу судить по фотографиям, – покачала Делла головой. – Вот если бы я его увидела... Знаешь, шеф, Дженис Вайнрайт, может быть, не такая уж дурочка. Есть шанс, что она ведет игру с дальним прицелом.
– Но миссис Тейлман она отнюдь не одурачила.
– Почему ты так думаешь?
– Миссис Тейлман заметила, что она делает все возможное, чтобы скрыть свою красоту.
– Как раз это и может быть самым большим обманом, – сказала Делла Стрит. – Вторая миссис Тейлман – игрушка, дорогая, блестящая игрушка. Она рвется наверх и все время строит планы. Прожив с Морли Тейлманом достаточно долго, чтобы получить при разводе приличную сумму, она вовсе не собирается оставаться с человеком, который на пятнадцать лет старше ее. Она будет крепко держать Тейлмана в рунах, пока не выжмет из него все, что можно. А потом он вполне может обратить внимание на некрасивую, искреннюю, милую, простую и честную Дженис Вайнрайт. Не исключено, что она готовит себя на роль третьей миссис Тейлман. Вторая миссис Тейлман трудится для достижения определенной цели. Она использует свои физические данные для обеспечения своего светлого будущего, в то время как Дженис Вайнрайт просто влюблена.
– В человека на пятнадцать лет старше себя? – спросил Мейсон.
– На десять, – поправила его Делла. Она открыла сумочку, достала блокнот, полистала и сказала: – Во время развода Морли Тейлману было тридцать четыре. Это было четыре года назад. Значит, сейчас ему тридцать восемь. Дженис примерно двадцать восемь.
– Пожалуй, нам лучше поговорить с нашей клиенткой и выяснить ситуацию. Позвони ей, Делла.
Делла набрала номер и покачала головой:
– В конторе Тейлмана никто не отвечает.
– Какой номер Дженис дала сегодня утром?
– Домашний.
– Позвони туда.
Делла еще раз набрала номер.
– Там тоже не отвечают.
– Она должна была бы позвонить, – нахмурился Мейсон.
– Это уж точно, – сухо отозвалась Делла. – Что-то мне подсказывает, что доллар, который она тебе заплатила, уже истрачен на детектива.
– Не сомневайся, – хмыкнул Мейсон. – Знаешь, Делла, это дело как-то неожиданно подкралось но мне. Я вовсе не хотел брать ее деньги, просто мне стало любопытно. Хотелось разобраться, в чем тут дело, и этот доллар был просто мерой предосторожности, чтобы я мог при необходимости воспользоваться своими профессиональными привилегиями.
– Я знаю, – сочувственно сказала Делла. – Я просто пошутила, шеф. Я думаю так же. В ней есть что-то трогательное, и все же я не могу отделаться от мысли, что она ведет хитрую игру.
