Александр действительно поселился со своим штурманом Иваном Кубраком у одинокой старушки, жившей в ветхой, маленькой хатенке; но поскольку было уже тепло, летчик и штурман перебрались на чердак, где четырнадцатилетний внучек Федя накосил для коровы бабушки сена. Оно так чудодейственно пахло, так успокаивало, что авиаторы засыпали, едва коснувшись принесенных сюда подушки и одеяла…
Ирина! Не мечталось о таком и во сне не снилось! Его детство, молодость, прошлое и настоящее. Его радость и печаль, светоч жизни и губительное пламя. Если узнает Гандыбин об этой встрече, а он теперь генерал милиции, Александра не спасет ни высокая должность, ни звание Героя, которое недавно присвоено за боевые действия. Гандыбин докопается до всего — и до обвинения отца в якобы имевшихся связях с немецкой разведкой, и до подделки документов для поступления в летную школу. Только за последнее могут лишить всех заслуг… Но… прочь невеселые мысли! К нему приехала Любимая! Единственный оставшийся родной и самый дорогой ему человек.
Они вышли на улицу, Александр осмотрел ее с ног до головы. Спросил озабоченно:
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо себя чувствую. Что, сильно изменилась?
— Есть немного. Но такая же красивая. Нет, стала еще прекраснее и желаннее.
— А как твоя спина? Все еще с корсетом?
Она помнила о его ранении. Милая Иришка! Чего стоит эта болячка по сравнению с той, которую он перенес в тридцать седьмом, в сорок втором, когда погибла Рита! Да и сколько было других, не менее опасных душевных травм. А поясница… Напоминает только при непогоде да иногда по ночам, когда снятся кошмары. Он обнял Ирину и поцеловал, не обращая внимания на проходивших мимо солдат. Ответил успокаивающе:
— Заросло как на собаке. Но корсет ношу еще. Для страховки.
Из штурманской комнаты вышел Иван Кубрак и с широко открытыми глазами направился к ним.
— Вот это командир! — воскликнул с веселым укором. — Я боевое сочинение готовлю, а он… Мы и в небе не встречали таких ангелов.
— Знакомься, — прервал его хвалебную тираду Александр. — Ирина — друг моего детства. А это — мой штурман…
— Князь Серебряный? — блеснула Ирина познаниями, вспомнив, как Александр с восторгом рассказывал о своем штурмане в Москве.
— Увы, — вздохнул Александр. — Это — Иван Кубрак. Князя Серебряного уже нет.
— Перевели в другую часть?
— Если бы. Погиб. И не в небе от истребителей или зенитных снарядов, а на земле, в нелепой и невероятной ситуации. Прибыл к нам с инструкторской работы капитан Федосов. Человек новый и чем-то сразу вызвавший у командира и оперуполномоченного недоверие. Не чем-то, а возвращением от линии фронта пешком, без самолета и без экипажа. Сбили, мол, приказал экипажу прыгать и выпрыгнул сам. Но вернулся один. Бывает такое. Дали другой экипаж. И во втором полете повторилось то же самое. Проверили. Нашли сгоревший бомбардировщик недалеко от линии фронта. И членов экипажа в нем. Федосов уверял, что команду давал. Несколько раз. Почему не покинули самолет, не знает. Вот тогда и назначили к нему штурманом Князя Серебряного, уже отличившегося при разоблачении шпионской резидентуры в Краснодаре и отпрыска в нашем полку. Федосов вернулся из третьего полета тоже один. Вроде бы та же история. А через три дня явился и Серебряный. Первым его вопросом был: «Где Федосов?» — «В землянке», — ответили ему. Серебряный выхватил пистолет и туда. А навстречу — Федосов, уже слышавший вопрос и выстреливший первым, чтобы скрыть истину. Но не удалось, в конце концов признался, что страшно боялся обстрела и как только у линии фронта начинали бить зенитки, выпрыгивал из самолета. Экипаж, разумеется, не предупреждал. В последнем полете Серебряный, видимо, догадался, что самолет падает без пилота, дал команду по СПУ стрелкам покинуть машину и выпрыгнул сам. Вот такая история.
— Грустная история, — посочувствовала Ирина. — Были и у нас в отряде подлецы, и конец их такой же.
— Хватит о грустном, — взбодрился Александр и повернулся к Кубраку. — Давай, Ваня, к начпроду или к барыгам и достань хорошей выпивки и закуски, вечером идем к Шошкину в гости. А пока я поведу свою гостью в столовую — надо же накормить ее. Видишь, какая худющая…
— Кто же в гости ходит со своими харчами? — не согласился штурман. — У нас на Кубани…
— Это у вас на Кубани, давно было и неправда. Теперь другие времена и другие порядки. Достань, во что бы то ни стало.
В столовой шеф-повар принял просьбу заместителя командира полка накормить девушку самым вкусным как приказ и выставил на стол макароны с мясом, кусок сала, творог, варенье.
— Спасибо, — поблагодарил Александр. — Ты не только отличный повар, ты и добрый, замечательный человек. Девушка такое и до войны, наверное, не едала…
После завтрака Александр повел Ирину на свой постоялый двор.
Старушка, хозяйка хатенки, увидев постояльца с красивой девушкой, всплеснула руками:
— Ах, какая пара! Когда-то и я была такой. — Она вытерла концом косынки глаза. — Только-то любовь моя считанные дни длилась. Война. Сел на коня мой суженый и сгинул где-то. До сих пор сердце по нем сохнет… Чем же вас угостить? Может, огурцы подросли. Пойду, посмотрю. Да и в погребке яблочки моченые сохранились. Блюла, блюла…
— Ничего не надо, — успокоил ее Александр. — Мы сейчас отдохнем, а потом в гости к командиру пойдем. Так что не беспокойтесь.
Старуха почмокала губами, то ли одобряя, то ли осуждая, отправилась по своим делам.
Александр повел Ирину к сараю. Предупредил:
— Не удивляйся. Но там такой аромат!
Ирина промолчала. Когда забрались на сеновал и она упала на разостланное одеяло, сказала с восторгом:
— Мечтала спать на перине, а здесь оказалось еще лучше. Такое волшебное благоухание! — Обняла его за шею и потянула к себе. Стала целовать в губы, щеки, в шею. — Какая я счастливая! Если бы ты знал, сколько я передумала и как люблю тебя.
Он отвечал на ее поцелуи, помогая раздеться…
Вечером у командира они вчетвером: Александр, Ирина, Шошкин и Кубрак — выпили две бутылки водки и бутылку вина, изрядно захмелевшие — добро полеты не предстояли, — проговорили до часу ночи. Расходились, как самые близкие родственники.
— Завтра можешь на службу не являться, — сказал полковник на прощание Александру.
— Отлично, — комментировал уже без него Александр. — В Ростов смотаемся, подарок тебе подберу.
— Не получится, — возразила Ирина. — Утром я уезжаю в Москву. Уже сутки просрочила предписание явиться в разведуправление, разыскивая тебя и добираясь до твоего аэродрома.
