Он на ощупь спустился в темноте еще на две ступеньки и почувствовал, что дрожь утихает. Вспыхнула молния, и в отраженном свете Клей увидел Нейдельмана, ухватившегося за брус одной рукой. Капитан с трудом сохранял равновесие, и Клей, отчаянно рискнув, прыгнул через ступеньку и сильно ударил ногой по руке Нейдельмана. Раздался крик, пистолет выпал из руки капитана и исчез в темноте.
Клей спустился еще на одну ступеньку, его ноги соскользнули с металлической перекладины. Висевший под ним Нейдельман ревел от невыразимой ярости. Неожиданно он рванулся и сумел взобраться на узкую платформу. Оставаясь с противоположной стороны лестницы, Клей направил на него луч света.
Лицо Нейдельмана было покрыто потом и грязью, кожа приобрела пугающий землистый оттенок, в безжалостном луче света глаза казались запавшими. Он выглядел ужасно уставшим и обессиленным, лишь сила воли заставляла его двигаться вперед. Однако рука, потянувшаяся за мечом, заметно дрожала.
Клей смотрел на меч со смесью ужаса и удивления. Рукоять была завораживающе красива, ее украшали великолепные самоцветы. Но клинок, испещренный фиолетовыми пятнами, выглядел уродливым.
— Отойди, преподобный, — прокаркал капитан. — Я не стану тратить свои силы на тебя. Мне нужен Хэтч.
— Хэтч не является твоим врагом.
— Он послал тебя, чтобы мне это сказать? — Нейдельман вновь раскашлялся. — Я победил Макаллана. Но недооценил предательство Хэтча. И его сообщников. Ничего удивительного нет в том, что он попросил включить в число рабочих Труитта. А твои протесты должны были меня отвлечь.
Он смотрел на Клея сверкающими от ярости глазами.
— Вы мертвец, — спокойно сказал Клей. — Мы оба мертвецы. Вам уже не спасти свое тело. Однако еще есть шанс спасти душу. Этот меч — оружие дьявола. Бросьте его в бездну, там ему самое место.
— Глупец, — прошипел Нейдельман, продолжая подниматься, — ты говоришь, что это оружие дьявола? Да, Хэтч сумел лишить меня сокровищ. Но я овладел этим. В моих руках меч, к которому я стремился большую часть жизни.
— Он вас и убьет, — спокойно отозвался Клей.
— Нет, он убьет тебя. В последний раз прошу, преподобный, уйди с дороги.
— Нет, — ответил Клей, прижимаясь к задрожавшей лестнице.
— Тогда умри! — вскричал Нейдельман, поднимая тяжелый клинок.
Хэтч отбросил замолчавший радиометр и уставился в темноту. Он находился в нескольких футах от вертикальной шахты Водяной Бездны. До него доносились невнятные голоса; Хэтч видел свет фонарика Клея и силуэт лестницы; слышал выстрел, на миг перекрывший рев воды. Он ждал, не зная, на что решиться, ему ужасно хотелось подползти к шахте и посмотреть вниз. Однако Хэтч прекрасно понимал, что даже мгновение в прямой видимости меча святого Михаила означало неизбежную смерть.
Он обернулся и посмотрел на Бонтер. Все ее тело было напряжено, она прерывисто дышала.
Неожиданно до него донесся шум борьбы. Раздался стук металла по металлу, ужасный крик — чей? — затем он услышал невнятное бормотание и еще один гулкий металлический удар. Пронзительный крик боли и отчаяния заглушил шум воды, но вскоре и он стих.
Хэтч застыл на месте, не в силах пошевелиться. Он услышал тяжелое дыхание, шлепок руки по металлу — кто-то медленно взбирался по лестнице. Загорелся фонарик, луч заметался из стороны в сторону и остановился на входе в туннель.
Звуки приближались.
Хэтч напрягся, обдумывая варианты. Он понял, что у него не осталось выбора. Если Клей потерпел неудачу, кто-то должен остановить Нейдельмана. Малин решил, что это должен сделать он.
Он почувствовал, как в темноте рядом с ним Бонтер приготовилась к прыжку. Хэтч понял, что ей в голову пришла такая же мысль.
— Даже не думай, — предупредил он.
— Ferme-la![99] — воскликнула она. — Я не позволю тебе…
Но прежде чем Изобель успела вскочить на ноги, Хэтч уже бежал к входу в туннель. На мгновение остановился возле лестницы и, услышав у себя за спиной шаги Бонтер, прыгнул на металлический мостик, готовый утянуть за собой Нейдельмана в ревущую бездну.
Тремя футами ниже он увидел Клея, с трудом взбирающегося вверх. Грудь священника судорожно вздымалась, из раны на виске струилась кровь.
Клей положил руку на следующую ступеньку. Хэтч наклонился и помог ему подняться — в это время его догнала Бонтер. Они вместе вернулись в туннель.
Священник молча стоял, слегка наклонившись вперед, голова его раскачивалась из стороны в сторону, руки упирались в бедра.
— Что произошло? — спросил Хэтч.
Клей поднял голову.
— Я отобрал у него меч, — сказал он отсутствующим голосом. — И швырнул в Бездну.
— А Нейдельман?
— Он… решил последовать за мечом.
Наступило молчание.
— Вы спасли нам жизнь, — сказал Хэтч. — Боже мой, вы… — Он помолчал и глубоко вздохнул. — Мы отвезем вас в больницу…
Клей отмахнулся от него.
— Не нужно, доктор. Пожалуйста, не надо лгать мне перед смертью.
Хэтч посмотрел на него.
— Врачи смогут лишь облегчить ваши страдания.
— Я бы хотела найти способ как-то отплатить вам за эту жертву, — хрипло сказала Бонтер.
Клей улыбнулся — и его улыбка была странной смесью грусти и радости.
— Я очень хорошо понимал, что делаю. Это не было жертвой. Это был дар. — Он посмотрел на Хэтча. — Но я хочу попросить вас… Вы успеете доставить меня на материк? Я бы хотел попрощаться с Клэр.
Хэтч отвернулся.
— Сделаю все, что в моих силах, — пробормотал он.
Нужно было уходить. Они выбрались из туннеля и по мостику поднялись на лестницу. Первой пошла Бонтер. Он посмотрел ей вслед, и в этот момент полыхнула молния, озарив Ортханк, тусклый призрак далеко наверху, теряющийся в лабиринте брусьев. С неба низвергались потоки воды и грязи.
— А теперь вы! — закричал Хэтч Клею.
Священник передал ему фонарик, устало повернулся к лестнице и начал медленно подниматься. Хэтч немного подождал, потом покрепче ухватился за перила и направил луч фонарика вниз.
Он вглядывался в бездну, ужасаясь того, что может увидеть. Но меч — и Нейдельман — исчезли. Хэтч смог разглядеть лишь клубящееся облако тумана над ревущей далеко внизу водой.
Лестница дрогнула, Хэтч больше не стал медлить и начал подниматься. Очень скоро он догнал Клея; священник стоял, крепко ухватившись за титановую ступеньку, стараясь восстановить дыхание. И вновь лестница сотряслась, оставшиеся брусья протестующе заскрипели.
— Я больше не могу, — прохрипел Клей. — Не ждите меня.
