Ознакомительная версия.
— Место обитания мочика?
Сэм вспомнил лекции. За много веков до возникновения цивилизации инков мочика жили на двухсотмильном отрезке Перуанского побережья. Строители пирамид и умелые мастера по металлу, племена мочика процветали между сотыми и семисотыми годами нашей эры. Затем, по неизвестным причинам, их цивилизация исчезла.
Генри коснулся еще нескольких клавиш, и экран перед Сэмом разделился на расположенные рядом друг с другом два изображения. На левом находилась карта профессора. На правом возникла новая компьютерная схема пирамиды с плоской вершиной. Дядя показал на нее:
— Это пирамида в Пампа-Гранде.
— О господи! — вырвалось у Сэма.
— Теперь ты знаешь мой маленький секрет.
Два образа слились, перекрывая друг друга. Совпадение было полным.
— По сути, Солнечная площадь — верхушка захороненной пирамиды мочика. Наши подземные руины — не что иное, как останки подземной пирамиды. Один из их священных храмов.
— Боже мой, дядя Хэнк! Почему ты хранишь это в секрете? Тебе обязательно надо объявить о своем открытии!
— Нет. Пока не получу других существенных доказательств. Я надеялся, что ученые из университета Джонса Хопкинса найдут связь генетических показателей мумии с индейцами мочика, обосновав тем самым мои утверждения. Увы... — Генри пожал плечами. — Похоже, тайны развалин в джунглях множатся с каждой частицей, которую мы добавляем к этой мозаике.
— Мочика, — проговорил Сэм, ошеломленный обилием новостей.
Мумифицированные священники, взрывающиеся черепа, захороненные пирамиды, непонятные латинские предостережения... как связать все это вместе?
Словно читая его мысли, дядя произнес:
— Ответы ко всем загадкам могут храниться за той дверью, Сэм. Я почти чувствую это. Так что будь осторожен.
* * *
Гильермо окинул взглядом лагерь. Близилась полночь. Молодые ученые и группа рабочих-кечуа уже разошлись по палаткам. Огни остались только вокруг раскопок.
Поднимая винтовку, Гил подал знак Хуану и Мигелю.
Хуан, тощая фигура которого едва вырисовывалась среди деревьев, ткнул приятеля в бок. Широкоплечий, но низкорослый Мигель вышел из подлеска, сгибаясь под огромным холщовым мешком. В нем хранились инструменты для взлома. С мотыгой на плече Хуан последовал за напарником.
Гил махнул рукой, чтобы они направлялись к самой высокой террасе. Он понимал, что надо спешить, но не упрекал своих товарищей. До рассвета оставалось еще достаточно времени — Гила окрыляла надежда обнаружить захоронение нетронутым.
Возле входа в шахту все трое встретились.
— Не шумите так, сукины дети, — зашипел на них Гил.
Он включил рубильник, подавая ток из лагерного генератора на лампы под землей. Затем кивнул Хуану, чтобы тот спускался первым, а Мигель — следом за ним.
Пока они шли, Гил продолжал осматривать лагерь. Кромку леса, который то и дело оглашался резкими ночными криками, освещали четыре прожектора, расположенные вокруг руин. Звуки джунглей и пыхтение генератора должны были заглушить весь прочий шум.
Гил удовлетворенно перебросил винтовку через плечо и тоже начал спускаться по лестнице.
— Dios mio[1], да тут ни черта не разберешь, — с досадой прошептал Хуан.
Мигель лишь что-то буркнул, выплевывая изо рта пережеванный лист коки.
Ни один из охранников еще не был внизу. О туннелях и комнатах захороненного здания знал лишь Гил. Согнувшись, он по лабиринту повел своих спутников к последнему спуску, который заканчивался запечатанной дверью.
За спиной Гила продолжал ворчать Хуан, пока не вошел в комнату и не увидел дверь.
— Jesu Christo!
Гил позволил себе усмехнуться. Каменная дверь под аркой говорила о древности и спрятанных сокровищах. В тусклом свете единственной натриевой лампы мерцали засовы. На фоне серебристого металла надпись и распятие расплывались темным пятном.
— Мы не на всю ночь сюда пришли, — напомнил Гил.
Все уже знали, что делать. Мигель грохнул на пол мешок с инструментами и начал в нем копаться. Хуан ловко орудовал киркой, освобождая камень вокруг скреп. За считанные минуты верхняя полоса металла упала охранникам под ноги.
С широкой ухмылкой Хуан вытер со лба пот. У Мигеля прилипла к телу рубашка, словно он только что выбрался из реки. Даже Гил, который только наблюдал, как работают другие, вытирал лицо носовым платком. Казалось, будто всепроникающая могильная влажность предъявляет на них свои права.
Вскоре к первой присоединились и две другие полосы. По комнате, раздражая глаза и ноздри, полетела каменная пыль. Чихнув, Хуан разразился потоком брани.
Гил хлопнул его по плечу.
— Эй, поуважительней относись к нашим предкам. Благодаря им мы скоро станем богатыми. — Пальцем он вытер со щеки Хуана грязь. — Жутко богатыми.
Махнув рукой, Гил заставил товарищей отойти в сторонку. Затем схватил лом и приблизился к освобожденной каменной глыбе.
— А ну-ка, посмотрим, что ты там так долго прятала...
Он просунул лом между камнем и аркой и навалился на инструмент всем телом. Несмотря на усилия, дверь не поддавалась. Гил попробовал еще раз. Неожиданно дверь заскрежетала, и камень сместился.
Гил отступил назад — его лицо побагровело от напряжения — и кивнул Хуану с Мигелем:
— Подсобите-ка.
Двое индейцев уперлись плечами в дверь и надавили на нее. Каменная глыба с глухим стуком рухнула вперед. Из входа в погребальный зал, словно закутанный в саван призрак, выплыло облако пыли.
Смахивая ее с лица, Гил направился к двери.
— Подайте фонарь, — попросил он, нагибаясь перед входом.
Мигель достал из холщового мешка фонарик и бросил ему.
— Ну и вонища тут, — заметил Хуан, присоединяясь к Гилу.
— Это могила, — объяснил Гил, включив фонарь. — Чего же ты ожидал от...
Слова замерли у него на языке, когда луч света, пронизав темные глубины захоронения, осветил проход впереди. За коротким коридорчиком располагался просторный зал, метров тридцати в ширину и в длину. Гил рассчитывал обнаружить груды костей и глиняных черепков, но того, что открылось его взору, охранник не мог вообразить — такое не снилось ему даже в самых безумных снах.
— Dios mio! — воскликнул он хриплым от потрясения голосом.
Его напарники молча встали рядом.
Справа и слева стены квадратного помещения были выложены пластинами золота. Луч фонарика отражался от блестящих поверхностей, которые почти ослепляли после полутемных туннелей подземелья. Но Гил не обращал на все это внимания, его фонарик нацелился на единственный предмет, находившийся возле дальней каменной стены, как раз напротив их троицы.
— Скоро мы все станем богатыми до неприличия, mi amigos[2].
Ознакомительная версия.
