Позади Пантеры шел вождь Козел, который вполне оправдывал свое имя, так как был врагом мира и постоянно вздорил со своими соседями из-за всякого пустяка.
За ним выступал вождь Крокодил, деревня которого примыкала к Конго и который стоял во главе флотилии в тридцать больших лодок; он был самый искусный в военном деле и поэтому самый опасный из всех вождей. Последним из гостей был маленький живой человек, прозванный неграми Гусеницей; он жил по ту сторону реки Черной, среди первобытного леса, и был владельцем местности, где можно было охотиться на слонов.
Отдельные пункты союзного договора, который хотели заключить сегодня, были всем давно известны. Негры обязались поставлять Белой Бороде известное число мужчин и женщин для обработки его полей и плантаций, доставлять определенное количество съестных припасов по установленной рыночной цене и жить в мире и дружеском согласии с Черным замком как добрые соседи; Белая же Борода обещал за это помогать союзным вождям в том случае, если бы кто-нибудь объявил войну. Сегодня собирались торжественно заключить этот союз и, по мнению чернокожих, Белая Борода должен был оделить их за дружеские намерения подарками, что для них имело главное значение во всем этом деле.
Час спустя они уже возвращались домой очень довольные. На вожде Крокодиле был надет белый кирасирский китель, Козел страшно важничал в желтой с красными полосами жокейской куртке, Гусеница щеголял в ярко-гусарском мундире, а вождь Пантера крепко прижимал шляпу собственного изготовления под мышкой, с гордостью придерживая на голове старый шлем. Толпа зевак сопровождала вождей: такое любопытство было совершенно понятно, так как никогда еще на берегах реки Черной не видали таких великолепных костюмов. Белый человек еще более возвысился в общем мнении, и на его блокгауз на холме смотрели завистливыми взорами, как на богатую сокровищницу. Даже на старую Тумбу эти необыкновенные костюмы так сильно подействовали, что она стояла с широко открытыми глазами на берегу реки и не знала, кем любоваться, — желтым ли человеком со шлемом, зеленым черноногим гусаром или красно-желтым жокеем: каждый из них был хорош в своем роде. Она была так поглощена этим чудесным и невиданным доселе зрелищем, что даже позабыла о своих новых домашних животных, которых в это время кормила, — о молодых крокодилах. Да, племя балуба многому научилось за время своего долгого странствования по саваннам и лесам Африки и не пренебрегало уроками как белых, так и чернокожих. От последних, между прочим, балубы узнали, что страшные крокодилы имеют очень вкусное мясо и представляют для негров настоящее лакомство, почему береговые жители даже воспитывают их с этой целью. И как только построен был Черный замок, старая Тумба сейчас же принялась собирать яйца крокодилов. Она положила их в надежное место, где они могли бы спокойно дозреть и вылупиться, и теперь в маленьком пруду, вырытом на берегу реки и обнесенном сетью, заботливо ухаживала за своим молодым выводком. Все балубы заранее радовались редкому угощению — все, кроме Галулы. Она уже не принадлежала к их племени: она была теперь христианкой и законной женой Тома, так как миссионер, недавно приезжавший на пароходе «Мир», обвенчал их. Теперь имя ее было уже не Галула, а Мета, — имя, полученное ею при крещении. Из всех негров племени балуба старая Тумба особенно твердо стояла за свои права и обычаи и заставила-таки своего будущего зятя выплатить требуемые ею пять аршин материи и пестрый цветной платок.
Наряженные по-праздничному вожди один за другим садились в свои лодки. Берег снова опустел, и Тумба могла спокойно заняться кормлением любимых питомцев. Она покончила уже с работой, когда на берегу показались Белая Борода и Том. За ними шли два балубских и два гаусских негра; последние были родом из земель, лежащих по Нигеру, и охотно нанимались европейцами из-за их надежности и смелости; вот почему можно встретить их на всех станциях по Конго. В Черном замке главную силу отряда Белой Бороды составляли двадцать человек из племени гауссов, десять из балубов и пять уроженцев западного берега; все же население Черного замка состояло из тридцати душ, не считая двенадцати женщин — жен негров.
Белая Борода сел со своими спутниками в лодку: ему хотелось подняться вверх по реке Черной, так как выше, на расстоянии нескольких миль, находились соляные источники, из которых местные жители добывали соль, а он желал обеспечить себе получение этого важного и необходимого продукта. Река Черная была маленькой речкой, по которой можно было плавать только в небольших лодках, да и то недолгое время, пока она не мелела от засухи… Но течение ее было довольно быстрое, так что нелегко было справляться с ним, и гребцы скоро устали. Поэтому Белая Борода уже через два часа должен был причалить к берегу, чтобы сделать небольшой отдых. До соляных деревень сделано было не больше полпути. Негры остались стеречь лодку, а Белая Борода и Том отправились на охоту. Река часто извивалась, так что, несмотря на высокий берег, можно было каждый раз окидывать взглядом только небольшую ее часть. Когда охотники стояли около одного из таких изгибов, из берегового камыша взлетела в воздух цапля. В тот же момент Белая Борода выстрелил, и птица упала в камыш. Том бросился к этому месту, но должен был с усилием пробираться сквозь густой кустарник, которым зарос берег. Наконец он выбрался на открытое место и только тогда, к своему крайнему удивлению, увидел на берегу лодку и около нее четырех негров из племени Вангвана, живущего в Занзибаре. На некотором расстоянии от них, у самой воды, сидели двое рабов. Негры тоже были удивлены при виде неожиданно появившегося Тома, так как его внешний вид — белое платье и оружие — сразу показывали, что он принадлежал к какому-нибудь отряду; вопрос же о том, что это был за отряд, решился в следующую же секунду, когда из кустов вышел Белая Борода. Негры молча стояли против пришедших, и во взгляде как тех, так и других выражалось взаимное отвращение и недоверие. Белая Борода понял, что натолкнулся на авангард арабского торговца невольниками. Но внимание его было скоро отвлечено от вангванских негров. Крик удивления и вместе с тем радости пронесся вдруг по берегу: около воды стоял один из невольников вангванов и протягивал к Белой Бороде свои руки. Кожа его была темнее, чем у прочих, а на лбу виднелся страшный кровавый шрам; такой же шрам был и на его левой руке. Негры взглянули на своего пленника, и один из них вскричал:
— Моари знает его!
Между тем Белая Борода подошел к пленнику и быстро спросил его на наречии, которое тот понимал:
