В общем, где-то в чужом мире шарашится по океану беспризорная бригантина, проклиная меня на чем свет стоит. Да и кроме нее, есть кому проклинать. По большому счету, вполне возможно, что кто-то из нажитых за полсотни приключений врагов обозлился настолько, чтобы искать меня в пересечении времен и пространств.
Ждать беды приходилось ото всюду и в любой момент. Даже супер- физическая подготовка Дениса может оказаться бессильной.
— Ты всегда в форме? — на всякий случай уточнила я.
— Угу, — с нотками самодовольства отозвался он.
За такую нескромность хотелось его поддеть.
— Великий и ужасный! — округлив глаза, патетически воскликнула я.
Он легко согласился и произнес непонятную фразу:
— Твоя кровь! — таким тоном, как будто это все объясняло.
— Что — моя кровь? — спросила я.
Снисходительно-покровительственное выражение исчезло с его лица. Он изволил с меня подняться, и я тут же забыла о его загадочных словах, наслаждаясь неожиданной легкостью.
С другой стороны, почему мы ждем постороннего вторжения? Рок — что он такое? Ведь это может быть и болезнь какая-нибудь. Мы можем сойти с ума, или у нас просто остановятся сердца.
— Ты ничем не болен? — нетактично поинтересовалась я.
Денис отрицательно покачал головой.
— Я с раннего детства ничем не болею. Как и ты, кстати. Нас выводят из строя только ранения.
Да уж! Я поежилась, вспомнив про «огненные стрелы» — единственное, чего боялась.
Опять же, рок — дар… Что на уме у этих богов?
— Ты когда-нибудь жила при королевском дворе? — вдруг спросил Денис, но мне показалось, что он не очень-то жаждет услышать ответ.
— Ну да. В некоторых мирах по королевскому двору на каждый гектар земли, один другого беднее.
— А при сильном и богатом жила?
Была как-то представлена одному монарху в качестве «диковинки»: слишком увлеклась целительством, пользуясь тем, что это там не преследуется, и еще чем-то удивила, не помню уже, чем. Меня разодели в разноцветные складчатые одежды и даже собственные покои отвели со слугами и поварами. А потом начали сторожить, и допускали до меня только важных и богатых. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сбежать, целое представление устроить, изображая какую-то разгневанную жрицу какой-то богини… Повеселилась, в общем.
— Жила, — подтвердила я.
— Тебе нигде не хотелось остаться? Навсегда?
Я села на полу, ощутив холодок от мысли, что Денис может остаться где-нибудь навсегда.
— Не хотелось. Не только при богатом и сильном королевском дворе, но даже и там, где мне действительно было хорошо. Потому что мой дом — здесь. Я должна сюда возвращаться. А что? Тебе хотелось?
Он заложил руки под голову и в своей любимой расслабленной позе уставился в потолок.
— Иногда, но это проходило. А еще… У тебя нигде не возникало подозрения, что ты на другой планете?
— Возникало. В одном мирке я видела слишком много необычного. И время. Я там провела двенадцать дней, а тут прошло двадцать. Тогда я подумала, что, возможно, попала на другую планету. Но это было до того, как я ознакомилась с воспоминаниями Капитана-Командора. Другие планеты — они другие и есть.
— Ну почему же? Наверняка существуют планеты, похожие на Землю, хотя бы составом атмосферы и почвы. Вряд ли Капитан-Командор успел посетить все… Почему я ни разу не догадался его об этом спросить? Мы мало встречались последние полгода.
Он помолчал, разглядывая идеально белый потолок. Потом продолжил странный разговор:
— Значит, у тебя нигде не было чувства, что какой-то мир тебе роднее, чем этот?
Настолько нигде и никогда, что я даже не посчитала нужным отвечать на его вопрос, и задала свой:
— Ты это все к чему?
Он не двигался довольно долго. Потом, поняв, что на этот раз сбить меня с толку не удастся, резко сел и подвинулся вплотную, словно боялся упустить хоть что-то из моей реакции.
— Ты — необычный для Земли человек. Ты делаешь то, что другим не под силу. То, до чего другие даже не додумались бы. Даже твоя внешность и то, как одно твое присутствие действует на людей и животных — необычно. Как ты такой получилась? Я вижу, что ты не можешь ответить на этот вопрос, но ведь должно быть какое-то объяснение?
А еще у меня нет слезных желез. Ну и что? У некоторых с рождения не хватает одной почки, но не перестают же они от этого быть людьми!
— Можно подумать, ты знаешь всех людей Земли, — натужно улыбнулась я. — Возможно, какой-то ген мутировал в процессе эволюции, что такого? Внешность у меня обычная. Делаю то, что другим не под силу… Да просто никто не пытался делать то, что я! Я же полдетства провела почти в изоляции, я не знала, что обычно люди делают, а что нет.
— А твои способности? — даже видя, что я завожусь, Денис не отступал. Наверное, он давно хотел все это выяснить, и перед возможной смертью откладывать больше не мог.
— Ты можешь то же самое! — победно заявила я. — Что-то лучше, а что-то хуже.
Он чуть заметно поморщился.
— Это не совсем то… Ладно, об этом в другой раз поговорим, если он будет. Просто поверь, что меня, в отличие от тебя, необычным не считают.
— Меня считают ненормальной?! — перебила я, и жуткая обида застлала мне глаза.
Нет, я замечала, что со мной обращаются как-то осторожно. Все, кроме Толи. Точно! Просто он единственный, кто не стеснялся указывать мне на мои недостатки… Я хотела вскочить и уйти от Дениса в свою комнату, но он удержал меня на полу.
— Ася! — прорычал он таким низким голосом, что я услышала даже сквозь обиду. — Тебя обожают за твою ненормальность! Ты бы знала, сколько людей ждет твоего возвращения на Остров во время каждой твоей вылазки в наколдованные мирки! Они боятся за тебя, и отпускают только потому, что так велит Королева, а не ходят с тобой — потому что после истории с Женькой на это существует прямой запрет. Ты бы знала, сколько парней мечтают называться твоим другом! Если бы ты дала им понять, что они тебе нравятся, ты и минуты не провела бы на Острове в одиночестве! Ты думаешь, только Герман в тебя влюблен?! Нет, просто сила его любви вне конкуренции, другим такое не дано!.. Даже непрошибаемый Капитан-Командор окрестил тебя не иначе как «волшебным котенком», уж такой лирики я от него не ожидал. Ты как огонь, но ты излучаешь не свет и тепло, а нечто другое, к чему многим хочется быть причастными, такое же важное. Вот это необычно. И бесконечно ценно, поверь.
Бредит, не иначе. Чтобы это понять, достаточно вспомнить, каким пыткам меня не единожды подвергали и как совершенно искренне желали спалить на костре. Я перестала слушать Дениса на третьей или четвертой фразе, любуясь экспрессией, с которой он все это говорил. Великий актер, мающийся от безделья, вот он кто.
