Артём растерянно огляделся, увидел бегущих к нему людей, упал на колени и тронул рукой неподвижное тело балерины. Тело не отозвалось.
– Что же это? – прошептал он. – Вот так, без всякой причины? Рано утром, когда все только просыпаются?..
Он сел рядом с Таней на асфальт. За спиной послышались шаги. Женский голос пронзительно завизжал. Кто-то оторопело прошептал:
– Это же Таня… Быстро в проходную, «скорую» вызывай…
– А что случилось? Кто-нибудь видел, что случилось?
– Машиной сбило. Баба какая-то за рулём сидела.
– Специально сбила?
– Почему специально? Неужели кто-то специально? Ах, какая красивая, молодая… Надо же так жизнь кончить…
– Может, обойдётся? «Скорую» вызвали?
– Сейчас из театра врач выбежит, он посмотрит…
– Что тут смотреть? Она мертва.
Артём повернулся на слово «мертва», но стоявшие в глазах слёзы не позволили ему разглядеть говорившего.
Он с трудом поднялся на ноги, прижимая руки к груди, его поддержали, помогли встать. Воздух колыхался взволнованными голосами, раскачивался серыми волнами, нервно дрожал.
Артём медленно побрёл прочь, втянув голову в плечи.
Ему нестерпимо хотелось увидеть утром Татьяну. Нечто неведомое заставило его вскочить в самую рань, привести себя в порядок и помчаться к театру, где он продрог до корней волос в ожидании своей тайной избранницы. Он увидел её, увидел в последний раз, больше такой возможности не представится. Хорошо, что он пришёл, он получил возможность попрощаться с ней…
Артём забыл, что приехал на машине, и пошёл в метро. Копаясь в карманах в поисках денег, он только теперь обратил внимание на то, что одной рукой прижимал к груди дамскую сумочку. Сумочка, видно, вылетела из рук Татьяны и упала прямо на грудь Артёма, но он, прижав её к себе, даже не заметил этого.
Он хотел было вернуться к театру, но почувствовал безмерную слабость в ногах и ступил на эскалатор.
Дома он, не раздеваясь, прошёл на кухню и рухнул на стул. Просидев несколько минут неподвижно, он поставил на стол Татьянину сумочку и открыл её. Первое, что бросилось ему в глаза, была толстая пачка долларов, перетянутая резинкой.
Он взял её в руки и повертел перед глазами, пытаясь понять, что могли означать эти деньги. Сумма была огромная. Это Артём видел, даже не пересчитывая купюры. Зачем ей столько денег? Она же говорила ему, что… Она утверждала, что ей нужно лишь… Откуда же такая сумма? Куда она несла деньги? Что ему теперь делать с ними?
Он неуклюже, как-то беспомощно затолкал купюры обратно в сумочку и отставил её на противоположный край стола.
– Надо позвонить Лисицыну, надо посоветоваться…
Он прошёл в комнату, оставляя грязные следы на полу, плюхнулся на кровать перед телефоном и набрал нужный номер. Никто не брал трубку.
***
От сильного удара автомобиля Денис вздрогнул. В ту же секунду он увидел, как впереди быстро взметнулась женская фигура в чёрной шубке, закрутилась в воздухе… Денису пришлось развернуться всем корпусом, чтобы понять, что же произошло. Их машина мчалась настолько стремительно, что он едва успел разглядеть, как сбитая женщина рухнула на асфальт, проскользила по его поверхности и, перевернувшись через себя, ткнулась в столб.
– Лара! – закричал он, возвращаясь в прежнее положение. – Ты кого-то сбила!
– Я видела, – послышался ледяной голос, – я не слепая.
Она резко крутанула руль влево, и здание театра осталось за поворотом.
– Лара, ты сбила женщину!
– Так получилось. Я спешу отвезти тебя к маме.
– К маме? – переспросил он, не в силах сосредоточиться.
– К маме. Я очень тороплюсь. Скоро ты будешь дома, мой мальчик…
***
Романов достал из кармана переговорное устройство.
– Слушаю.
– Иван Васильевич, это Семён. Мы в квартире Губановой.
– Что там?
– Дверь не заперта, в комнате труп, почти половина черепа снесена. Я вызвал группу.
– Так… А где сама Губанова?
– В квартире никого нет.
– Я тебя понял. Чуть позже я свяжусь с тобой. – Романов глянул на Сергея. – Ты слышал? Вот тебе и красивая женщина Лариса. Любопытно узнать, кого она там пришила. Половины головы нет. Надеюсь, документы у него в кармане хоть какие-нибудь есть, права водительские, удостоверение служебное…
– Кривошеин, я думаю, поехал за ней, – предположил Сергей. – Он мог ворваться к ней…
– Кстати, мы уже подъехали, это Сумской проезд, вон и дом… Э, да это не Рита ли там бродит перед подъездом?! – воскликнул полковник.
– Она самая. Странно. Видно, что-то ещё стряслось.
Возле подъезда медленно прохаживалась женская фигура в длинной дублёнке. Голова её была покрыта чёрными платком с красными розами, который женщина придерживала у подбородка и то и дело поправляла на темечке. Едва мужчины вышли из машины, Рита бросилась к ним.
– Он снова приезжал, спрашивал адрес Ларисы, – затараторила женщина, то вертя руками, то прижимая их к груди. Платок сполз на плечи, красные розы смялись.
– Кто приезжал? – в один голос выпалили Романов и Лисицын.
За их спинами из машины выбрались остальные приехавшие оперативники.
– Кривошеин этот, глаза мокрые, красные… Совсем ненормальный, просто безумный, – сбивчиво объясняла Рита, – трясёт меня, спрашивает, в любви объясняется, клянётся, что Лариса ему больше жизни нужна. Говорит, мол, вся жизнь пропала… Говорит, что теперь одна надежда у него… И плачет, плачет, а то как вдруг закричит, кулаками замашет…
– Очень может быть, что он больше уже не машет ничем, – глухо произнёс кто-то из оперативников.
Романов откашлялся.
– Значит, приезжал. Да-с, приезжал и умчался.
– Умчался, – кивнула Рита, – я в окно посмотрела. Он от скорости сначала тут во дворе прямо круг сделал, мотор ревёт, колёса гудят… А что с Денисом? Где он? Вы нашли? Узнали что-нибудь?
– Сын ваш уехал из Полущёкова в одной машине с Ларисой, – сказал Сергей, – мою машину прихватили.
– Беда, какая беда, – заплакала женщина и упала головой на плечо полковника.
Тот погладил её по волосам.
– Эй, братцы, гляньте-ка! – крикнул водитель.
Все обернулись и проследили за его рукой. Сквозь голые стволы чёрных деревьев было видно, как по улице быстро ехал «жигулёнок».
– Это моя Зебра, – уверенно сказал Лисицын.
– Лариса за рулём! – крикнула Рита и побежала навстречу автомобилю, подняв руки. Платок повис на одном плече и болтался за её спиной чёрно-красным шлейфом.
– Рита, остановитесь! У них ружьё!
«Жигулёнок» резко затормозил перед самым поворотом, его занесло и откатило на заснеженный газон. Несколько секунд он ревел, завязнув в сугробе, затем смолк. Рита продолжала бежать, не слушая окриков милиционеров.
– Что будем делать? – повернулся к Сергею полковник. За его спиной оперативники доставали пистолеты.
– Она может выстрелить максимум два раза, если заряжены оба ствола, – сказал Сергей быстро и бросился вперёд.
Дверцы Зебры уже раскрывались. Из одной вываливался Денис, бледный, с выпученными глазами, с отпечатком кровавой ладони на подбородке и щеке. Мальчик выглядел совершенно обессиленным. Мать бежала к нему изо всех сил, спотыкаясь и пачкаясь о грязную поверхность асфальта. С обратной стороны «жигулёнка» решительно выходила Лариса, черноглазая, черноволосая, растрёпанная, похожая на демона. Она успела бросить на бегущего к ней Сергея мрачный взгляд и рванула на себя заднюю дверцу. Лисицын помчался быстрее, уже зная, что именно он увидит в следующую секунду, и понимая, что добежать до Ларисы не успеет. В его голове горячо пульсировал лишь один вопрос: «В кого она будет стрелять?»
Почти уже долетев до противоположной стороны, он оступился. Правая подошва поехала по льду вперёд, левая нога отстала, вывернулась в голеностопе, и он распластался во всю длину. Падая, он увидел, как Лариса взяла в руки ружьё и направила его перед собой. Сергей увидел чёрные срезы стволов. Лариса подняла ружьё, прижала приклад к плечу. Лисицын услышал рыхлый хруст снега под её ногами. Она шагнула назад, извлекая ноги из обледенелого сугроба.
