далеко. – Этой карте около трехсот лет. Возможно, этот пост давно разрушен. Слевиты ничего не говорили о нем.
– Мы должны добраться туда в любом случае, – произнес Эмбер тоном, не терпящем возражений.
Дракон велел ускорить шаг, хотя все и так уже устали и шли с трудом. Остальные насторожились, но пока молчали.
Через два часа я, наконец, увидел, что это было за пятно. Вдалеке мне показались окутанные тенью ворота, одна из створок которых была вышиблена.
– Я вижу! – крикнул я остальным. – Осталось немного!
Мы приближались, и мне открывалось все больше. Постепенно я увидел за широкими стенами руины поселения, двухэтажные каменные дома, колодцы, разрушенные загоны… Все было заброшено, я не видел ни одного живого существа.
Да и разве можно было всерьез надеяться на то, что посреди лабиринтов окажется жилая крепость?
Когда мы подошли к воротам и все остальные их увидели, начались споры. Все, кто не знал о нашей небольшой проблеме, принялись яро возмущаться, но Эмбер объяснял им, что иного выхода, кроме как ночевать в заброшенной трехсотлетней крепости, у нас просто нет. Или идти дальше до полного изнеможения, или заночевать здесь, где от монстров нас смогут укрыть хотя бы стены домов.
Все были слишком уставшие, чтобы долго ругаться, и поэтому мы сошлись на том, что нужно выбрать самые целый и большой дом и устроиться там.
Такой нашелся недалеко от ворот. Внутри было много пыли и несколько скелетов, но мебель и некоторая кухонная утварь отлично сохранились: почти все было сделано из металла и камня.
Кудеяр потоками ветра быстро очистил дом от грязи и пыли, Арланд, ведомый духами, отыскал и похоронил за домом все скелеты, Эмбер и Дейкстр починили кровати в комнатах и расстелили белье. Я убрался на кухне, Бэйр растопила очаг и почистила огромный котел, так что мы смогли сварить каши с кусками сушеного мяса. До этого мы ни разу не использовали крупу и остальные припасы, поэтому сейчас могли немного побаловать себя.
За ужином котел пустел на глазах, каждый брал по две-три порции добавки, мне даже пришлось отгонять от каши оголодавшего Кудеяра, потому что он хотел съесть все и не оставить Адольфу, который не смог выйти на кухню.
Положив в большую миску каши до краев и сделав по наставлению Эмбера сладкий чай, – привилегия для больного, – я пошел в комнату, где поместили змея.
– Я уже начал думать, что про меня забыли, – Адольф, когда я вошел, приподнялся на локте здоровой руки и сел на кровати.
Поверх тощего матраса, устроенного на железных прутьях, лежала наша последняя чистая простыня. На простыне – сложенное одеяло, пожертвованное Бэйр в качестве подушки для больного.
В комнате пахло лекарствами.
– Эмбер просил сделать тебе чай, – я поставил старый гнутый поднос Адольфу на колени и направился к двери.
– Постой! – окликнул меня змей. – Расскажи, что происходит. Кажется, я что-то пропустил, пока был без сознания. Почему мы здесь, а не у очередного маяка?
Я коротко пересказал Адольфу обстоятельства с картой, а также рассказал про монстров, вмурованных в камни над нами.
– Вот оно как… что ж, мало приятное известие, – змей задумчиво поскреб чешую на левой половине лица. – Получается, кроме меня никто не пострадал?
– У Кудеяра несколько царапин, а у Люциуса началась паранойя: ему теперь везде мерещатся ящеры. Но, в общем и целом, они оба в порядке.
– Я опять торможу всех, – Адольф разочарованно откинулся на подушку и вперил взгляд разноцветных глаз в потолок. – Не стоило мне сюда лезть, нужно было отказаться от похода… Да что уж теперь? – он посмотрел на меня. – Арланд сказал что-нибудь обо мне?
– Сказал, что мы останемся здесь, пока ты не поправишься, или пока… пока нам не придется уйти.
От моих слов змей болезненно поморщился. Он понимал, что стал самой настоящей обузой, и это, кажется, причиняло ему больше страданий, чем боли в груди.
– Леопольд… могу я спросить у тебя, как у совести всей нашей шайки?
– Да, конечно, спрашивай, – я подошел к кровати и сел на старый железный стул возле нее.
– Скажи, ты когда-нибудь попадал в такое положение, когда что бы ты не выбрал, все равно погибнешь, и вопрос стоит между двумя вещами: сейчас или через пару месяцев?
– Нет… возможно потому, что я не наемный убийца.
– Можешь посмеяться: по мою душу судьба послала не моих врагов, а женщину, – он устало закрыл глаза и натянул одеяло до подбородка. Задрожал. – Я все думаю, могло ли быть лучше. Где я ошибся? Я проклят, а мог бы быть убит. И все так глупо, что мне даже стыдно погибать так! Так что хуже, ответь? Прожить чуть подольше и погибнуть или погибнуть сразу?
– Ты проклят? – его слова, такие неожиданные, испугали меня. Однако, у змея был настолько измученный голос, что я сомневался, говорит ли он осознанно или это просто бред больного сознания.
– А что же еще? – он открыл разноцветные глаза и вперил в меня удивленный взгляд. Кажется, все-таки не бред. – Меня преследуют неудачи. Разве это не проклятие?
– Кто же мог тебя проклясть? Бэйр? Неужели ты пытался ее зарезать!?… Ведь все знают, что этого делать нельзя, она впадает в бешенство, стоит пролить ее кровь!
– Причем тут она? – змей, сойдя с ноты пафоса, теперь недоумевал по поводу моей непробиваемой тупости. По крайней мере, таким был его взгляд. – Конечно, я не пытался зарезать Бэйр, я давно отплатил ей за то, что она изуродовала меня. К тому же, тронь я ее здесь, не прожил бы и часа.
– Тогда кто же тебя проклял?
– Рафнейрис. После того, как я сказал, что не люблю ее и не хочу иметь с ней никаких связей.
Я почувствовал, будто каменею. Ему не стоило произносить это имя при мне. Нельзя было ему говорить о ней.
Раф давно рассказала мне про то, что связывало ее со змеем и чем все кончилось. Она ничего от меня не скрыла, и я был всецело на ее стороне. Более того, если бы мы сейчас не были в подземельях, где жизнь каждого зависит от жизни другого, я давно бы замучил Адольфа просто за то, что он посмел коснуться ее! За то, что он ее обидел, я бы мог превратить его жизнь в ад, и никто бы не догадался, что это я причина всего. Но мы были здесь, под землей, и я понимал, что не имею права даже ссориться с ним. Неизвестно, что может случиться. Возможно, завтра в бою от Адольфа будет зависеть жизнь
