«Да о чем это я! – спохватился Иван Сергеевич. – Мамонта похитили! При чем здесь мое положение? Надо искать Мамонта!»
Следуя совету Августы, он вышел на улицу, чуть ли не бегом промчался по трем улицам, поплутал по дворам, после чего скорым шагом вернулся в особняк и с ходу ворвался к референту. Тот пил утренний кофе, лежал в постели, обслуживала официантка Нора.
– Немедленно заказывайте вертолет! – заявил он с порога, невзирая на полуобнаженную Нору. – Вылет через тридцать минут. Приготовьте пятерых бойцов внутренней охраны с полным вооружением…
Референт натягивал трусы и хлопал глазами.
– Записывайте! – рявкнул Иван Сергеевич.
– Что случилось, шеф?..
– Пишите! Пять бойцов с оружием и комплектом боеприпасов, самых крепких и проверенных. Семь, нет, восемь радиостанций, пять комплектов альпинистского снаряжения – веревки, карабины, крючья, ледорубы и прочее, – диктовал он. – Оружие только российского производства, документы бойцам оставить в особняке, все до единой бумажки! Автоматы, боеприпасы мне и вам. Каждому – фонари, запас продуктов на семь дней. Сбор – через двадцать минут во дворе. Все!
– Зачем? – спросил он, дописывая. – Что это значит?
– Это значит то, что вы не владеете ничем, кроме!.. – Он выразительно посмотрел на Нору. – Мамонт захвачен генералом Тарасовым!
Он поставил последний штрих – брезгливо поднял со стула бюстгальтер и бросил референту.
– Одевайтесь! – и вышел, хлопнув дверью. Потом в особняке захлопали все двери. Шведы поднимались в ружье, и, глядя на эту картину, Иван Сергеевич понял, почему они проиграли две главные свои битвы в истории войн и навсегда отказались воевать с Россией. Тяжеловатые, привыкшие к вольготной и вальяжной жизни охранники, возможно, и владели искусством восточной борьбы, неплохо стреляли, водили автомобили, но были непригодны для операций военного характера. Ко всему прочему, стоя в строю, препирались на шведском языке с референтом. Иван Сергеевич спросил, в чем дело, и выяснилось, что по контракту телохранителей нельзя использовать в военных целях.
– Равняйсь! – зычно скомандовал Иван Сергеевич. – Смирно!.. Выполнять мои команды беспрекословно. Любое неповиновение расцениваю как предательство интересов фирмы.
Он очень любил покомандовать – это тоже была его слабость. Только ему никогда не приходилось этого делать…
Перед отъездом на аэродром он предупредил Варберга, чтобы ни в коем случае о захвате Мамонта не сообщали российским властям до особого на то распоряжения. Люди генерала, находящиеся в Красновишерске, могли начать террор против шведов.
Но этот аргумент – для шведов. Для себя же Иван Сергеевич ставил одну задачу – отыскать, отбить и спасти Мамонта. И если удастся – парализовать действия слишком уж решительного генерала, касаемые поиска сокровищ, и напротив, как бы ни было жестоко – толкнуть его на тот самый террор против российско-шведской фирмы. Пусть долбят друг друга, пока не выдохнутся, пока не поймут бесцельность и губительность своего пребывания здесь.
Иначе не защитить и не отстоять то, что принадлежало гоям, и никому больше, а значит, будущему человечества. Хорошо нагруженный вертолет поднимался тяжело, но скоро выработал горючее, облегчился и полетел резвее…
В Гадье Иван Сергеевич оставил команду в вертолете, предупредил, чтобы не высовывались, а сам с референтом направился в поселок. Референт ни о чем не спрашивал, всецело доверяясь шефу, и это вдохновляло. Чтобы еще больше придавить его, Иван Сергеевич сказал на ходу:
– Насколько мне известно, у вас тут есть информатор. Идите к нему, выясните обстановку, узнайте обстоятельства дела. По долгу службы он должен иметь информацию.
В этом Иван Сергеевич сильно сомневался. И все по той причине, что еще не успел осмыслить и привести к логической стройности непознанное существование гоев и изгоев. Мамонт относил участкового к первым – к благородным, несущим в себе свет. Но почему-то этот сияющий милиционер стремился вытеснить, изгнать с Урала настоящего, по разумению Ивана Сергеевича, гоя Мамонта. И теперь, поди, сидит лучезарный околоточный и радуется, что Мамонта захватили и увезли – не надо канителиться с ним. Так вот, Иван Сергеевич не мог уловить разницу в образах мышления гоев и изгоев: что здесь, что там они вместо объединения ели друг друга.
Старушка – хозяйка Мамонта – сидела в маленьком дворике и ощупывала пальцами бутоны цветов. Она рассказала, что ночью услышала тихий разговор, потом шаги двоих через коридор на улицу и решила, что к Мамонту пришел его знакомый и они отправились погулять. Потому даже не встала, чтобы запереть дверь, – все равно открывать, когда квартирант вернется. Но утром Мамонта в постели не обнаружила, а в стекле на двери нащупала вырезанное круглое отверстие. Пошла и сообщила участковому, что похитили квартиранта.
Он не стал задавать больше вопросов и ставить старушку в неловкое положение. Она бы все равно не сказала, что знакомый – это исчезнувший разведчик Виталий Раздрогин, что он имел ключ от двери и приходил, когда вздумается, потому что часто ночевал в комнате, где жил последнее время Мамонт. Так что к уже известному она ничего не добавила: разве что сделала предположение, что увели квартиранта через огород: калитка не открывалась.
Зато референт принес сразу много вестей. Участковый, едва узнав о захвате Мамонта, развил бурную деятельность. Он успел установить, что за поселком в третьем часу ночи стоял лесовоз, который вскоре поехал, не зажигая фар. Время похищения и время отъезда лесовоза примерно совпадало. Из поселка по направлению движения лесовоза можно было уехать в Большой Кикус и далее на Ныроб или свернуть на Верхний Вижай. Участковый проскочил на мотоцикле до свертка, но подсечь след лесовоза оказалось невозможно. Зато он точно установил, что прошлой ночью на Большой Кикус не проходила ни одна машина. Так что остается искать Мамонта только в стороне Верхнего Вижая.
Иван Сергеевич не очень-то верил тому, что за считанные часы возможно сделать столько следственной работы, к тому же точно установить, проезжали машины по дороге или нет. Однако гою было виднее, ибо он уже выехал в Верхний Вижай, где условлена встреча с ним.
Иван Сергеевич дал команду на взлет.
К Верхнему Вижаю подходили на малой высоте, буквально подкрадывались, чтобы не будоражить жителей поселка, а вместе с ними и генерала Тарасова, если он там. Приземлились в трех километрах на лугу, правда, ветром от несущего винта развалили стожок сена. Иван Сергеевич велел пилотам поправить его, и те бросились исполнять команду. В поселок вошли вооруженные – автоматы спрятали под куртки, прихватили радиостанции: в случае чего вертолет с десантом должен был свалиться на головы людям генерала Тарасова. Участкового ждали в условленном месте часа три, и когда тот наконец явился пешком, без мотоцикла, Иван Сергеевич сразу заметил его особенное, не наигранное рвение. Он действительно хотел отыскать и вырвать у Тарасова захваченного Мамонта.
