– Уехали! А как же приказ, Арамис?
– Какой приказ?
– Черт возьми! Приказ, о котором вы мне постоянно толкуете и который по всякому поводу напоминаете: мы должны охранять Бель-Иль от возможного нападения узурпатора: вы же сами прекрасно знаете, о каком приказе я говорю.
– Это правда, – прошептал Арамис.
– Итак, вы видите, мы не можем уехать отсюда, и то, что я отправил парусники на поиски лодок, не может, следовательно, нам повредить.
Арамис замолчал, и его блуждающий взгляд, зоркий, гак взгляд парящей в воздухе чайки, долго обшаривал море, всматриваясь в пространство и стремясь проникнуть за линию горизонта.
– К тому же, Арамис, – продолжал Портос, упорно возвращавшийся к своей мысли, которую епископ счел правильной, – к тому же вы не даете мне никаких объяснений, где могли запропаститься эти несчастные лодки. А между тем, куда бы я ни пришел, меня со всех сторон осаждают воплями и стенаниями; при виде впавших в отчаянье матерей начинают хныкать и малые дети, точно я могу возвратить им отцов, а их матерям мужей. Какова же все-таки ваши предположения и что я должен говорить этим несчастным?
– Предполагать, Портос, мы можем все что угодно, а вот говорить… ничего им, пожалуй, не говорите.
Этот ответ не удовлетворил Портоса. Он отвернулся, пробормотав несколько слов, в которых излил свое недовольство. Арамис остановил доблестного солдата.
– Припоминаете ли вы, дорогой друг, – сказал он с глубокою грустью в голосе, сжимая в своих руках руки гиганта, – припоминаете ли вы, что в счастливые дни нашей молодости, когда мы были доблестными и сильными вы, да я, да те двое, которые теперь вдалеке от нас, – припоминаете ли вы, мой милый Портос, что, захоти мы вернуться во Францию, эта поверхность соленой воды не могла бы служить нам препятствием.
– О, – заметил Портос, – как-никак целых шесть лье.
– Если бы вы увидели, что я уцепился за первую попавшуюся доску, разве вы устояли бы на твердой земле?
– Нет, клянусь богом, Арамис, конечно, не устоял бы! Но теперь какая доска удержит нас, и особенно меня?!
И владелец поместья Брасье, гордо усмехнувшись, окинул взглядом свои мощные округлые формы.
– А разве и вы, Арамис, положа руку на сердце, не скучаете на Бель-Иле? И не предпочли бы вы удобств, предоставляемых вам вашим отцом, епископским дворцом в Ванне? А ну-ка, признайтесь!
– Нет, – ответил Арамис, не смея посмотреть Портосу в глаза.
– Ну что ж, в таком случае останемся здесь, – произнес его друг, и тяжкий вздох, несмотря на усилия, которые делал Портос, чтобы сдержать его, с шумом вырвался из его могучей груди. – Раз так, то останемся, останемся тут. И, однако, – добавил он, – если у вас является мысль, да, да, определенная, окончательно принятая, твердая мысль, – я говорю о мысли возвратиться во Францию» несмотря на отсутствие лодок…
– Заметили ли вы еще одну не менее странную вещь, – перебил его Арамис, – со времени исчезновения наших лодок, за последние двое суток, к берегам острова не пристал ни один челнок?
– Да, конечно, вы правы. Я это тоже заметил, так как до этого лодки и шлюпки, как мы видели, ежедневно приходили сюда десятками.
– Надо будет хорошенько осведомиться, – помолчав, сказал Арамис. Даже если мне придется построить плот…
– Но тут есть челноки. Если хотите, я раздобуду один…
– Челнок, челнок!.. Вы думаете, что челнок… Челнок, чтобы перевернуться на нем? Нет, нет, – решительно возразил ваннский епископ, – не нам с вами переплывать море в скорлупке. Подождем, подождем еще.
И Арамис принялся ходить взад и вперед, пытаясь скрыть все возрастающую тревогу Портос, уставший следить за лихорадочными движениями своего друга, Портос, доверчивый и спокойный Портос, ничего не знавший о причинах этого неистового волнения, выдававшего себя лишь внешними проявлениями, остановил Арамиса.
– Сядем на этот камень, – попросил он. – Присядьте рядом со мной, и я умоляю вас, умоляю самым решительным образом, объясните мне, и так, чтобы я хорошенько понял, объясните мне наконец, что мы тут делаем.
– Портос… – начал в смущении Арамис.
– Я знаю, что мнимый король хотел сбросить с трона настоящего короля.
Об этом вы рассказали мне, и это понятно. Я знаю, что мнимый король собирался продать Бель-Иль англичанам. И это тоже понятно. Я знаю, что мы, инженеры и военачальники, поспешно прибыли на Бель-Иль, чтобы возглавить работы по его укреплению и принять на себя командование десятью ротами, которые набраны, содержатся господином Фуке и находятся в его подчинении, или, иными словами, десятью ротами его зятя. И это мне достаточно ясно.
Арамис нетерпеливо вскочил. Он был похож на льва, которому докучает муха.
Портос удержал его за руку.
– Но, несмотря на усилия, которые прилагает мой ум, несмотря на все размышления, я не могу понять и никогда не пойму, почему, вместо того чтобы направлять к нам войска, вместо того чтобы поддержать нас, прислав людей, оружие и провиант, нас оставляют без лодок, а Бель-Иль без снабжения и без помощи; почему, вместо того чтобы установить с нами связь подачей сигналов, доставкой письменных приказов или изустно, прерывают всякое сообщение с нами? Ответьте же мне, Арамис, или лучше, прежде чем отвечать, выслушайте, что я думаю, какие мысли одолевают меня.
Епископ поднял голову.
– Так вот, Арамис, – продолжал Портос, – я думаю, я вообразил, что во Франции произошли большие события. Мне всю ночь напролет снился Фуке, мне снились мертвые рыбы, разбитые яйца, неприбранные убогие комнаты.
Дурные сны, д'Эрбле, они пророчат беду.
– Портос, что там такое? – перебил Арамис, порывисто вставая и указывая своему другу черную точку на багровой полоске моря.
– Судно! – обрадовался Портос. – Да, это судно. Ах, наконец-то мы получим известия!
– Два! – вскричал епископ, заметив новые мачты. – Два, три, четыре!
– Пять! – крикнул Портос. – Шесть, семь! Ах, боже мой, да тут целый флот!
– Должно быть, возвращаются наши бель-ильские рыбаки, – уверенно проговорил Арамис, хотя внутренне он был сильно встревожен представшей пред его глазами картиной.
– Уж очень велики эти суда; они не могут быть рыбачьими лодками. И к тому же не кажется ли вам, дорогой Арамис, что они идут с той стороны, где устье Луары?
– Да, они идут оттуда…
– Смотрите, их увидели все; вот женщины и дети. Они бегут на берег.
В это время подошел старый рыбак.
– Это наши лодки? – спросил его Арамис.
Старик всмотрелся в морскую даль.
– Нет, монсеньер, это суда королевского флота.
– Суда королевского флота! – повторил Арамис, содрогнувшись в душе. Но откуда вы это знаете?
– По флагу. На наших лодках и на торговых судах флагов никогда не бывает. На таких больших парусниках обыкновенно перевозят войска.
– А! – сказал Арамис.
– Ура! – воскликнул Портос. – Это идут подкрепления, не так ли, дорогой Арамис?
– Возможно.
– Если это только не англичане.
– С Луары? Это было бы ужасным несчастьем! Разве им не понадобилось бы в этом случае пройти через Париж?
– Вы правы. Это, разумеется, подкрепления или, может быть, провиант.
Арамис закрыл руками лицо и ничего не ответил. Потом вдруг приказал:
– Портос, объявите тревогу!
– Тревогу? Но почему?
– Пусть канониры вернутся на свои батареи, пусть прислуга находится возле орудий, пусть будут особенно бдительны у береговых пушек.
Портос сделал большие глаза. Он внимательно посмотрел на своего друга, точно хотел убедиться, что тот действительно в здравом уме и твердой памяти.
– Если вы немедленно не пойдете, мой дорогой и бесценный друг, – продолжал Арамис своим самым ласковым тоном, – то это сделаю я и лично отдам все эти необходимые распоряжения.
– Иду, сию минуту иду, – ответил Портос и пошел выполнять приказание.
По дороге он, впрочем, неоднократно оглядывался, чтобы выяснить, не ошибся ли ваннский епископ и не зовет ли его назад, обратившись к более здравым мыслям.
Пробили тревогу. Раздалась барабанная дробь. Запели рожки. Разнесся глухой звон большого набатного колокола. В мгновение ока мол и дамба заполнились любопытными и солдатами. В руках у артиллеристов, стоявших у больших, поставленных на каменные лафеты орудий, дымились фитили. Когда каждый занял указанное ему боевым расписанием место, когда приготовления к обороне были завершены, Портос робко обратился к епископу, шепнув ему на ухо:
– Позвольте, Арамис, я хочу постараться понять…
– Погодите: вы и так вскоре поймете решительно все, – так же шепотом ответил ваннский епископ своему заместителю и помощнику.
– Этот флот, на всех парусах направляющийся к Бель-Илю, королевский флот, так ведь?
– Но раз во Франции два короля, которому из них принадлежит этот флот? Что вы на это ответите, друг мой Портос?
– О, вы открываете мне глаза, – сказал гигант, пораженный этим доводом Арамиса.
