Эмили встретилась с ним глазами и дала ему понять, что все будет в порядке.
— Я расскажу им, что вы одолжили у меня велосипед.
— Разузнайте все, что сумеете.
Энджел подняла с пола маленькую веточку и хлестнула Эмили по ногам:
— Вперед! Ты, рабыня, вылезай первой.
Эмили поспешила к отверстию в стене. Энджел перестала гоняться за ней и обратилась к Джону:
— Зачем нужно, чтобы мы привели сюда Тимми, Бака и Лероя? Будет какая-то игра?
— Да, — ответил Джон, — будет игра.
— Тогда я играю, — заявила Энджел. — Если это игра, я играю. Но я должна быть главной, вожаком, королевой игры! Так велит Луиза.
Она захихикала. Эмили уже выскользнула из пещеры. В диком скачущем танце Энджел кинулась за ней к лазу и исчезла следом за сестрой.
Джон постоял неподвижно, потом усталость одолела его. Он упал на кровать из сосновых игл. Придется ему остаться здесь. Что бы ни случилось, это единственный путь к спасению — остаться, довериться Эмили, заставить себя поверить, что с помощью детей…
И он заснул, прежде чем додумал мысль до конца.
XVIIIОн вздрогнул и проснулся. Свеча догорела. Дневной свет все еще просачивался сквозь трещину в скале где-то высоко над ним. Сколько он спал? Скоро ли придут дети?
Подумав о детях, он вновь ощутил беспокойство. Не опрометчиво ли поступил он?
Чтобы вернуть себе равновесие, стал думал о Линдином вероятном тайнике. Если ему удастся его обнаружить — еще можно будет все выяснить. И как будто ответ был найден во сне: что-то важное, секретное она ни за что не стала бы прятать в доме. А коровник, в который он никогда не заходил, в котором она хранила свои садовые инструменты, — другое дело. Старый холодильник — единственный предмет, стоящий там. В холодильнике? А почему бы и нет? Никто никогда им не пользовался. Стоит он у самой двери. Зачем ей заботиться, искать другое место…
Послать кого-нибудь из ребятишек поискать? У дома, конечно, расставлены полицейские. Но — ребенок! Когда станет темно…
Да, ему нужны ребятишки. Конечно, нужны. С их помощью может получиться.
Вскоре они появились. Он услышал шорох, когда они протискивались в лаз, и смутно различил их в темноте.
— Джон! — позвал его тихий, заговорщический голос Эмили.
— Свеча догорела, — отозвался он.
Она скользнула мимо него в глубь пещеры, и вскоре у него за спиной зажегся огонек. Держа свечу в руке, она прошла к другим ребятишкам, и он наконец разглядел их. Энджел сидела на полу около Луизиного ящика. Мальчики стояли рядом: толстый, краснолицый Бак, Тимми — гибкий, как ольховый прутик, Лерой — маленький, золотисто-коричневый, красивый, — совершенно разные, но с одинаково округлыми глазами и выражением благоговейного трепета на лицах.
— Мы им все рассказали, — пояснила Эмили. — И заставили дать клятву. Повторите ее снова, клянитесь перед Джоном!
Лерой сверкнул ослепительно-белыми зубами.
— Клянемся… — начал он, и другие мальчики присоединились.
Энджел усадила Луизу к себе на колени и хитро взглянула на Джона:
— Я заставила их вставить в клятву, что я — вожак шайки!
Мальчики неловко переминались с ноги на ногу. Лерой сказал:
— Замечательная пещера. Замечательный секрет!
Бак восхитился:
— Вот здорово! Они рыскали по всему лесу и не нашли вас.
— Папа был с ними, — выпалил Тимми Морленд и покраснел. — Папа бегал вместе со всеми по лесу, и он звонил маме и сказал, что вы удрали. Добрались до шоссе и сели в попутную машину.
Джону представился Гордон Морленд — такой аккуратный, цивилизованный, проницательный, гоняющий по лесу вместе с этим сбродом.
Энджел вскочила, прижав к груди Луизу:
— Они нашли миссис Гамильтон, — объявила она. — Выкопали ее из-под цемента. — И девочка принялась изо всех сил укачивать Луизу.
Другие дети смотрели на нее, пораженные тем, что она осмелилась выговорить то, что все они, несомненно, знали.
Энджел стала кружиться тихонько с Луизой на руках, а дети уставились на нее блестящими, круглыми от ужаса глазами.
— Они выкопали ее. Они выкопали ее. И она была страшная-страшная…
— И кровь… — вставил Бак неловко, не желая отстать. — Кровь везде. Все платье в крови. Кровь…
— Нет, — крикнула Энджел в приступе страха, — нет, нет! Не говорите таких гадких, гадких вещей! Не надо…
Она упала на пол, прижав к себе Луизу, и игра на этом закончилась. Это была игра, чтобы мурашки пошли по коже. Дети выглядели испуганными, и им было не по себе.
Джон, для которого, в отличие от детей, ужас был настоящим, спросил у Эмили:
— Ее действительно нашли?
— Да. Полиция приехала сразу вслед за ними, и они искали в погребе, а потом заглянули в коровник, обнаружили там новый пол и…
Она замолчала. Джон уже много часов знал, что Линда — мертва, знал это почти наверняка, и это должно было смягчить удар, но не смягчило. Она мертва. Она действительно умерла. Он попытался вспомнить ее живой, но ничего не получилось: кроме образа, созданного детьми, — страшные открытые глаза и кровь, все платье в крови…
Мальчики сгрудились вокруг него. Эмили глядела на него заботливыми материнскими глазами. И он очнулся, вспомнил о них и о том, что теперь необходимо сделать.
— Они увезли ее, Эмили?
— Не знаю.
— Да, — вмешался Тимми. — Папа сказал, что они увезли ее. Они забрали ее в специальной машине.
— Но полиция осталась в доме?
— Ну, я не знаю. Я…
Джон почувствовал, как кто-то легонько дергает его за рукав. Оглянулся: Лерой.
— Мистер Гамильтон, можно я туда схожу? Можно я подойду к дому и погляжу — есть там полицейские или нет? — Он застенчиво опустил глаза. — А потом я вернусь, расскажу вам, и вы будете знать.
— Нет, я! — возбужденно перебил его Тимми. — Можно я пойду? Джон, можно я пойду?
Для них это была просто игра — вроде тех, что он придумывал в лесу. «Представь, что ты зверь. И вдруг видишь — идет человек. Ты задрожишь и крикнешь: «Враг!» Ну что ж, пусть это игра. Руководи ею, как ты привык руководить их играми. И он посмотрел прямо в лицо возбужденному, страстному Тимми:
— Нет, Тимми, Лерой первый это придумал. Он и должен идти.
— Но я хочу. Я хочу что-то делать. Я хочу…
— Обязательно, Тимми. Но это идея Лероя.
— Значит, мне можно пойти? — ослепительно улыбнулся Лерой. — Я подкрадусь туда? Прямо сейчас?
— Конечно, Лерой. Но будь осторожен. Смотри, чтобы тебя не заметили.
Лерой двинулся к отверстию в стене. Но прежде чем он достиг его, Энджел крикнула:
