идти куда угодно и сколько угодно: это было видно по его взгляду.
Дейкстр готовился сражаться за интересы других и особенного внимания к моему рассказу не проявлял: он чистил и точил меч.
Кудеяру было плевать на все, жаждал крови. Не слушая, что я говорю, он то и дело поглядывал на стены, надеясь увидеть там нового врага. По волосам царевича пролетали яркие фиолетовые блики.
Адольфу было все равно.
– Есть стая из тридцати шести ящеров, которая подчиняется только мне, они присоединятся к нам, – сказала Маргул, когда я закончил. – Но у Райнара их более двух тысяч, это слишком много даже для таких воинов, как вы. Чем быстрее вы до него доберетесь и покончите с ним, тем скорее я смогу увести всех ящериц подальше отсюда.
– Если стада ящериц действительно настолько большие, и ими управляет маг, которому хватило сил устроить такое, то есть повод проститься друг с другом, – спокойно заметил Дейкстр, наточив меч и поднявшись с камня. – Думаете, у нас правда есть шансы?
– Только если все вы бросите силы на ящериц, а кто-то один попробует добраться до Райнара – это единственный выход, – сказала Маргул. – Сейчас в пещере около сотни ящеров, может, уже чуть больше двухсот. Если вы поторопитесь, то остальные просто не успеют подойти.
– Тогда покончим со всем побыстрее, – Бэйр поднялась с камня и стукнула посохом о землю. – И прощаться не будем, – она посмотрела на Дейкстера. – Шансы есть. Райнаром позвольте заняться мне: я лишу его магии и упрощу задачу с ящерами. Вряд ли он сможет их контролировать без своих сил…
Маргул повела нас по тоннелям к большой пещере, где находилось пристанище мага, умудрившегося так или иначе навредить каждому из нас.
Страх по-прежнему не отпускал меня, я шел вперед, совершенно ясно осознавая, что сейчас решится моя судьба. Я могу умереть через час… может, меньше. Но при этом я знал, что буду драться, пока буду способен управлять своим телом.
Наверное, подобные мысли крутились в головах всех остальных. Общая решительность отражалась на лице каждого и каждый шел вперед, не оглядываясь на других.
Только Арланд что-то шепнул Бэйр, от чего ее лицо на миг оживилось, но потом снова стало похоже на каменную маску боевого шлема.
Ящерицы больше не нападали на нас, как раньше. Завидев Маргул, они подбегали к ней и подставляли морды ее посиневшим без солнца грубым рукам.
– Как тебе удалось приручить их? – спросил у нее Дейкстр, когда за нами увязалось уже пять ящериц, питомцев ведьмы.
– Многих я растила с самого их рождения. Я для них мать и вожак, – ответила она. – Мне будет тяжело с ними расстаться, когда все кончится… может, я взяла бы нескольких с собой, но на поверхности им будет плохо. Они не ослепнут от солнца: они не видят света, но его лучи могут оставить ожоги на их коже.
– Расскажи, как к вам попал дракон, с которого вы сдирали чешую на продажу, – потребовал Эмбер, пуская раскаленный пар из широких ноздрей.
– Я ничего не сдирала, – возразила Маргул без тени страха в голосе. – Она линяла, и я лишь собирала остатки ее кожи. Кровь я брала, когда она дралась с другими ящерами и оставались раны, а рога… да, некоторые рога я спиливала, как и когти. Как она к нам попала? Когда я пришла, драконица уже была здесь и уже была сильно заражена. Все камни, начиная с третьего яруса, были в крови других ящеров, она стекалась в ручьи и превращалась в целые реки, когда я пришла сюда. Взбесившийся дракон – нечто похуже извержения вулкана. Я говорила об этом Леопольду и повторю сейчас: дракона не излечить, его гораздо лучше убить, это может сохранить жизни всем нам.
– Скажи, какая у нее чешуя? – Эмбер как будто не слышал, о чем ему говорила Маргул.
– Белая.
– А глаза? Какие у нее глаза?
– Бирюзовые, без белка.
– Это она!…
– Но она совершенно безумна! Это кровожадное животное, а не твой сородич, – повторила ведьма. – Одумайся, пока все мы не погибли от ее пламени.
Эмбер ничего не ответил, но пошел впереди всех, ускорил шаг так, что нам пришлось бежать, чтобы поспеть за ним.
– Почему он не хочет понять то, что я говорю? – спросила у меня Маргул.
– Эта драконица, Исавелла, его возлюбленная, – объяснил я на бегу. – Они встретились всего один раз, и с тех пор он уже двадцать лет ищет ее по всему свету. Он был во всех подземельях, во всех горах, облазал все рощи, до которых добрался, пробовал искать даже в море, но нигде не встречал никаких следов. Теперь, когда он почти нашел ее, вряд ли возможно убедить его в том, что ее проще убить, чем вылечить… он скорее спалит всех нас своим дыханием, чем позволит коснуться ее.
– Как бы его упрямство не стоило всем нам жизней, – проворчала Маргул.
Все началось совершенно внезапно. Вдруг спереди на нас набросился целый сноп ящериц, их было столько, что невозможно было сосчитать! Они ринулись, как вода из крина, как брызги черной грязи.
Эмбера почти сразу заволокло темным налетом этих созданий, всех остальных погребло под огромными телами еще быстрее.
Превратившись в дракона, чтобы меня не раздавили, я крыльями снес с себя целый ворох тварей и, не задумываясь о последствиях, приготовился облить их огнем из пасти, изогнув шею.
Все тело как будто налилось свинцом, все внутренности срослись в один твердый ком, затем электрическая судорога молнией прошлась от хвоста до челюстей, распрямляя каждую мышцу. Шея стала несгибаемой, как каменная труба, пасть сама распахнулась и извергла наружу потоки пепельного огня с густыми клубами дыма.
Пламя застало все вокруг, жар ударил мне в морду, заставив зажмурить глаза. Я не мог разобрать свои ощущения, это был и страх перед смертоносным пламенем, вылившимся из меня, и благоговение перед собственным могуществом. Несколько секунд я колебался между двумя этими чувствами, но не выбрал ни одно из них: я вспомнил о своих товарищах.
Тоннель впереди меня был устлан обгоревшими телами ящеров, не осталось ни одной живой. Все те твари, кто был позади меня, разбежались от ужаса, оставив в покое нашу команду. Новых пока не появлялось.
– Все целы!? – пытаясь найти своих, я стал осторожно раскидывать тела, поддевая их рогом на носу. – Кто-нибудь!
– Я здесь! – Бэйр, совсем крошечная, выбралась из-под тела одной из ящериц.
Я устремился к ведьме, но на полпути меня отшатнуло сильным ударом по голове. В глазах все начало двоиться, но это продолжалось недолго.
Очнувшись, я увидел перед
