Начальник фронтовой контрразведки, сидевший рядом с полковником Муратовым, шепнул ему на ухо:
— Сегодня же свяжитесь с майором Булавиным. Поставьте его в известность, что снабжение наших армий, готовящихся к наступлению, будет идти через станцию Воеводино.
В тот же день состоялся разговор полковника Муратова с майором Булавиным. Разговор шел по телетайпу, буквопечатающему телеграфному аппарату, условным кодом.
«На днях начнется переброска военных грузов через вашу станцию в направлении главного удара предстоящей наступательной операции, — медленно читал майор Булавин на узкой ленте телетайпа. — В связи с этим значительно увеличат ваш паровозный парк».
«Получили ли вы мое донесение о Гаевом?» — запросил Булавин полковника Муратова, как только прекратилось судорожное движение ленты у него меж пальцев и умолк дробный стук клавиатуры аппарата.
«Да, получил, — ответил полковник Муратов. — Вы полагаете, значит, что его можно оставить пока на свободе без особого риска?»
«Пока Гаевой на свободе, нам легче будет проследить систему связи, а следовательно, и местонахождение основного гитлеровского резидента у нас в тылу. Арест же Гаевого только насторожит вражескую агентуру».
«Но ведь, оставаясь на свободе, Гаевой донесет тотчас же об увеличении паровозного парка Воеводина, и гитлеровцам все станет ясно», — высказал свое опасение полковник Муратов.
«Донесение его пойдет через нас, и мы посмотрим, как обезвредить его. Мы ведь контролируем теперь каждый шаг Гаевого и всю его переписку. В случае нужды мы можем взять его в любую минуту».
Несколько секунд клавиатура телетайпа была неподвижна. Видимо, полковник Муратов обдумывал предложение майора. Затем пусковым сигналом передающий аппарат снова привел в действие механизм принимающего телетайпа. Глухо защелкали клавиши, лента пришла в движение, и майор Булавин, с нетерпением ожидавший ответа, прочел наконец:
«Хорошо. Оставьте Гаевого на свободе до особого распоряжения. Я доложу начальству о вашем предложении».
Вернувшись к себе, майор Булавин приказал вызвать капитана Варгина. В ожидании его прихода он нервно ходил по кабинету, обдумывая события последних дней. Обстановка становилась все сложнее. Теперь, когда было принято решение снабжать готовящиеся к наступлению армии через Воеводино, Гаевой мог, конечно, причинить много неприятностей. Имея доступ к документам конторы паровозного депо, он легко узнает об увеличении паровозного парка, даже не выходя из помещения конторы, и, конечно, сообразит, с чем это связано. И все-таки это пока не очень пугало Булавина, так как он не считал особенно страшным того врага, которого видел перед собой.
«А может быть, на нашей станции есть еще и другой агент?..» — пронеслась вдруг тревожная мысль, но Булавин тотчас же отверг ее. Гитлеровцам вовсе не нужен был второй агент на станции Воеводино. Лишний человек мог только испортить им все дело. Скромные сведения о паровозном парке, которыми располагает расценщик Гаевой, должны вполне устраивать врагов. Численность парка дает им полную возможность безошибочно судить о замыслах на этом участке фронта. Как только будет увеличен паровозный парк, у них не возникнет никаких сомнений, что наступление начнется на том фланге армии, к которому ведет железная дорога от станции Воеводино. Останется парк неизменным — значит, наступление будет готовиться где-то на другом участке фронта.
Когда явился капитан Варгин, майор Булавин все еще озабоченно ходил по кабинету, не приняв никакого решения.
— Ну-с, докладывайте, что еще вам удалось разузнать о Гаевом, — обратился он к капитану, приглашая его сесть.
По выражению лица Варгина майор почувствовал, что капитан доволен результатом последней разведки. Подтянутость Варгина и его безукоризненная выправка теперь не бросались в глаза так, как обычно. Он держался проще, непринужденней. Нарочито неторопливо уселся в кресло, достал папиросы и закурил.
— Ну, ладно уж, не тяните, — добродушно усмехаясь, поторопил его Булавин.
— Могу доложить вам, товарищ майор, — не без удовольствия произнес Варгин, откладывая в пепельницу только что закуренную папиросу, — нам удалось основательно прощупать этого гуся. Повышенный интерес его к номерам паровозов и особенно ко всякому новому паровозу установлен теперь абсолютно точно. Следует отметить также, что Гаевой собирает все эти сведения совершенно легально, то-есть в порядке исполнения своих служебных обязанностей. Собственно, мы предполагали это в самом начале, но теперь вся система шпионской работы Гаевого совершенно ясна: на столе его лежат замусоленные бумажки — выполненные слесарями депо наряды, по которым он с помощью справочника норм труда расценивает стоимость ремонта различных паровозных деталей…
— Но позвольте, — перебил капитана Булавин, — а если паровоз не заходит в депо на ремонт, значит Гаевой тогда не имеет сведений о таком паровозе?
— Ну, если паровоз и не заходит в депо, то ему кое-какой мелкий ремонт производят на путях, а на это тоже выписывается наряд. Таким образом, Гаевой располагает исчерпывающими сведениями обо всем паровозном парке нашего депо.
Размышляя над сообщением Варгина, майор Булавин задумчиво постучал пальцами по настольному стеклу, переставил пепельницу с дымящейся папиросой поближе к капитану и спросил:
— Вот еще что меня беспокоит, Виктор Ильич: как вы думаете, только на нашу станцию шпион заброшен или есть и на соседних? Давайте прикинем, куда бы еще противник мог забросить своего агента. Держать двух шпионов вблизи друг от друга немцы не станут. Наша станция — самая крупная на всем участке от Низовья до фронта, и с точки зрения маскировки позиции шпиона она наиболее безопасная. Ведь на маленьких промежуточных станциях обслуживающий персонал невелик и каждый человек все время на виду. Втереться шпиону в такой коллектив, конечно, неизмеримо труднее.
— А не могли разве гитлеровцы заслать своего агента на узловую станцию? — спросил Варгин, беря дымящуюся папиросу.
— В Низовье?
— Так точно. Там ведь разветвление дороги, и одна линия ее идет к правому, другая к левому флангу фронта. Позиция для шпиона в Низовье, пожалуй, даже более выгодная, чем у нас.
— А по-моему, напротив, не очень-то выгодная, так как там нелегко ориентироваться, — заметил Булавин. — Расположение станции Низовье таково, что уследить за дальнейшим направлением поездов, прибывших из тыла, почти невозможно. Только начальник станции да ближайшие помощники его знают в точности, к левому или к правому флангу фронта пойдут оттуда поезда. Тот факт, что Гаевой заброшен на нашу станцию, как раз и свидетельствует, что Низовье непригодно для наблюдения за грузопотоком, идущим к фронту. — Помолчав, Булавин добавил убежденно: — Нет, уж если и имеется еще один шпион на нашей дороге, то только на станции Озерная. Она такая же примерно, как и наша по масштабу, но находится на разветвлении пути, ведущем к противоположному флангу фронта.
