Х. В Африке
На волнах бухты напротив окаймленного тропическим лесом берега покачивалась небольшая яхта, на палубе которой, опершись о штриборт, стояли два человека.
— Извини за откровенность, Джек, но тебе не кажется, что у твоего друга не все в порядке с головой? — негромко проговорил невысокий крепкий мужчина с короткой бородкой.
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Я понимаю — после всего, что он пережил, трудно остаться полностью нормальным; но прыгать, как обезьяна, по вантам и реям во время шторма… Господи, даже моему боцману стало плохо от эдакого зрелища!
— Надо подбирать боцманов с более крепкими нервами, — невозмутимо откликнулся Джек Арно.
Дэнни Купер покрутил головой и с искренним интересом спросил:
— Ну зачем он это делает, скажи на милость?
— Ему так хочется, — ответил Арно.
— По-твоему, это достаточное объяснение?
— По-моему, да.
— Я рад, что хоть ты его понимаешь. А я никак не могу взять в толк, что он за человек! — буркнул капитан «Иволги». — Вот уже четвертые сутки бродит в джунглях один, почти голый, среди диких свирепых зверей… Ну скажи на милость — зачем ему понадобилось раздеваться, прежде чем лезть в чащу?! Даже одеяла не захотел с собой взять! Что там одеяла — ни спичек, ни ружья, ни револьвера! Неужели правда то, что писали о нем в газетах?
— А что писали в газетах?
— Будто сам не знаешь! Что этот выкормыш гориллы может голыми руками растерзать любого хищного зверя!
— Обычно, когда он дерется с хищниками, он пускает в ход нож.
— Нож? Что и говорить, превосходное оружие против льва или…
— А вот и он — легок на помине! — перебил Джек Арно.
— Что? Где? Брось, тебе померещилось…
Но тут Дэнни Купер и сам увидел мощную фигуру высокого человека, скользнувшего по песчаному берегу к воде. На плече человек-обезьяна были два связанных веревкой мешка.
Тарзан сбросил свою ношу на песок, махнул рукой, и капитан «Иволги» закричал, чтобы спустили шлюпку.
Когда лодка причалила к берегу, человек-обезьяна легко швырнул в нее два увесистых мешка.
— Здесь все? — вполголоса спросил Арно, кивнув на мешки, которые Купер с трудом запихивал под скамью.
— Да.
— Обязательно нужно было так швырять эту тяжесть? Чуть днище мне не проломили, — проворчал капитан. — Ну, чего вы ждете? Залезайте в шлюпку!
Тарзан покачал головой.
— Я остаюсь.
— А? Что значит — «остаюсь»?
— Я остаюсь в джунглях. Возвращайтесь в Балтимор без меня.
Арно шагнул к Тарзану, но человек-обезьяна быстро попятился.
— Дэнни, подожди меня, я сейчас! — крикнул Джек.
Он снова попытался подойти к приемышу Калы, и снова тот отступил на несколько шагов.
— Мистер Тарзан, не валяйте дурака! — раздраженно гаркнул капитан «Иволги». — Садитесь в лодку, или вам придется ночевать на берегу!
Человек-обезьяна пригнулся, готовый бежать или драться при первой же попытке покушения на его свободу.
Перед Джеком вновь стоял дикий лесной юноша, полный звериной настороженности и подозрительности. Таким Тарзан был до того, когда любовь к Джейн Портер и уроки Джека Арно превратили его в «джентльмена». Таким он стал опять, проведя четыре дня в джунглях. Весь лоск «культуры» и «цивилизации» сошел с него, как сходит старая шкура со змеи, и графиня де Куд не узнала бы сейчас звезду своих светских приемов в этом обнаженном богатыре с одной дикарской повязкой на бедрах.
— Тебе придется самому отвезти золото профессору Портеру, — сказал человек-обезьяна Джеку Арно.
— Я боялся, что ты так поступишь, — откликнулся тот. — Послушай, ты напрасно делаешь это. Скоро ты пожалеешь…
— Нет.
— Подумай еще раз, ты ведь не можешь…
— Я уже все решил.
— Но как ты будешь жить в джунглях среди диких зверей после всего, что ты увидел, узнал, пережил? Тарзан, то, что ты собираешься сделать — самоубийство!
— Нет. Иначе просто не может быть. Тот полицейский в Балтиморе был прав. Такому, как я, место в диких джунглях.
— Но…
— Из меня не получилось цивилизованного человека, но это не твоя вина, Джек. Ты был хорошим учителем. Прощай!
С этими словами человек-обезьяна тронул его за плечо, повернулся и исчез в джунглях прежде, чем Арно успел еще что-нибудь сказать.
— Постой! Подожди! — закричал Джек, бросаясь вверх по берегу. — Тарзан, вернись!
Но ему ответил только шум ночной чащи, бесследно поглотившей «сына гориллы».
Тарзан летел по ветвям деревьев, свободный, как в былые времена — и такой же одинокий.
Счастье, боль, горе и радость сплелись в его душе в невероятный колючий клубок, и клубок этот терзал его до тех пор, пока человек-обезьяна не разразился долгим протяжным воплем, заставившим притихнуть всех лесных обитателей на много миль вокруг.
Тарзан, сын Калы, вернулся домой!
Слушайте все — к вам вернулся ваш господин, победитель горилл, львов и леопардов! Те, кто забыли этот голос, вспоминайте его поскорей, потому что самый могучий боец и охотник снова появился в здешних джунглях!!!
Человек-обезьяна с новым пронзительным кличем легко перекинулся с одного дерева на другое.
Он спешил убедиться, что по-прежнему силен и ловок, что его мускулы не ослабели за время жизни в цивилизованном мире.
Нет, он все так же могуч и быстр!
И его никто больше не запрет за решетку!!
И никто никогда не посмеет безнаказанно его ударить!!
И ему никогда уже не придется носить дурацкую одежду и вести бесцельные разговоры!!
И он никогда больше не будет ломать себе голову над непостижимыми вещами, которые нельзя ни съесть, ни выпить, ни потрогать рукой!!
Сын Калы перенесся через такую пропасть, через какую он вряд ли рискнул бы перепрыгнуть в былые времена, и взлетел на такую высоту, на какую обычно возносится лишь легкая Мана — мартышка.
Неистовым бешеным бегом по вершинам деревьев Тарзан праздновал свою свободу — и в то же время пытался оставить позади все мучительные воспоминания и мысли.
Отныне он забудет даже дорогу к хижине на берегу, откуда начал свой путь превращения из обезьяны в человека!!
И забудет навсегда Джейн Портер!!
И ее чахлого жениха Уильяма Сесиля Клейтона!!
И лейтенанта Джека Арно!!
И язык людей!!
Больше ему ничего не нужно, кроме свободы среди жестоких и прекрасных джунглей!!
Тарзан ухватился за ветку, в последний момент подвернувшуюся под руку, и, запрокинув лицо к луне, издал такой оглушительный вопль, что неподалеку откликнулись трубным гласом слоны, предупреждая неведомого хищника, что они готовы к отпору.
